В 1999-м время отсрочки истекло. Из Тирасполя на восток потянулись солдатские теплушки. Россия сдавала Приднестровье. Под нажимом США. Однако уже начиная с 2001 года она делала это “по велению сердца”.

Тогда президентом Молдовы стал коммунист Владимир Воронин. Он пришел к власти на волне широкой народной поддержки под лозунгом вхождения РМ в Союз России и Беларуси. И тут в умах кремлевских стратегов замаячил грандиозный геополитический план. “Проблемное” Приднестровье, из-за которого с Западом мороки не оберешься, отдать Воронину. А Воронина взять себе. Ну, может, и не третьим в Союз (в интеграционные планы Кремль, по-моему, всерьез никогда не верил), но привилегированным партнером.

И “самопровозглашенных” стали теснить с удвоенной силой — вдохно­венно, с размахом, с щедрыми авансами Кишиневу и болезненными тычками Тирасполю. Прямо в соответствии с заявлением министра иностранных дел Молдовы, что “только меры принуждения политического и экономического характера против приднестровских лидеров могут убедить их сотрудничать за столом переговоров” (“Время новостей”, 19.12. 2002).

Москва чуть ли не десять лет затягивала открытие консульского пункта в Тирасполе. Договор об экономическом сотрудничестве с ПМР, подготов­ленный в 2000 году, так и не был подписан. А в 2001-м, по прямому указанию сверху, были блокированы взаимные поставки товаров. Что едва не погубило республику: Россия является ее важнейшим экономическим партнером.

И все-таки преданное Москвой Приднестровье не изменило своей про­российской ориентации. Когда в беседе о президентом ПМР И. Смирновым я задал ему вопрос о внешнеполитических приоритетах, он, ни мгновения не колеблясь, ответил: “Развитие всесторонних связей с Россией”.

Запад жестоко мстит за эту верность. В последних рекомендациях ОБСЕ (международной организации, курирующей процесс примирения) само обозначение Приднестровья как государственно-территориального образо­вания было опущено! Да и во внутренние дела Кишинева ОБСЕ вмешивается с откровенно антирусских позиций. Чего стоит рекомендация Воронину отказаться от введения обязательного изучения русского языка в школах. Казалось бы, что за дело зарубежным экспертам, какие предметы будет изучать молдавская малышня? Нет, зорко разглядели “опасность”.

По-другому и быть не может! Достаточно взглянуть на тех, кто представляет ОБСЕ в регионе. Вот нынешний глава миссии американец Уильям Хилл. Журналисты без обиняков рекомендуют: “Профессио­нальный разведчик, умело разваливавший СССР и Югославию” ( “Незави­симая газета”, 08.04.2002). Его предшественники — тоже американцы — Джон Эванс, кадровый дипломат, специалист по “горячим точкам” (служба в Тегеране, Праге, Москве), Дэвид Шварц, первый американ­ский посол в Беларуси, пробавляющийся в отставке лекциями о раз­ведке...

По свидетельству прессы, “пока наши политики разглагольствовали о том, что Приднестровье-де никакой ценности для России не представляет, американские парни дотошно и последовательно здесь работают...” (“Неза­висимая газета”, 08.04.2002). Добавлю: так же, как и на кишиневской стороне Днестра.

В отличие от Смирнова, Воронин легко пошел на контакт с “американ­скими парнями”. И уже в 2001-м, выступая в Европе, говорил не о союзе с Россией, а о “приоритетности европейской интеграции”. В следующем году его принял Буш (некоммунистические предшественники Воронина такой чести не удостаивались!). Де-факто США стали главным посредником в мирном урегулировании.

Не думаю, что основную причину подобной метаморфозы следует искать в характере молдавского президента. Я встречался с Владимиром Николаевичем, и он показался мне человеком достаточно цельным. Дело, похоже, в экономической зависимости республики от Запада. Внешний долг Молдовы — 1,3 миллиарда долларов. Сумма астрономическая для небольшой аграрной страны. Игорь Смирнов справедливо заметил: “Каким будет ее (Молдовы. — А. К. ) внешнеполитический вектор? Ответ на этот вопрос — не в самой Молдове, а за ее пределами” (“Наш современник”, 2001, № 9).

Москва, наконец-то сообразив, что теряет и Молдову, и Приднестровье, в 2003 году предприняла попытку спасти положение. “Железная рука” Кремля Дмитрий Козак взял переговорный процесс под личный контроль, и уже в конце года Тирасполь и Кишинев выразили готовность подписать договор о воссоединении на  ф е д е р а т и в н о й  основе. Приднестровье хотя бы частично сохраняло государственность.

Однако в самый последний момент ОБСЕ фактически запретило Воронину подписывать уже согласованный текст. Оглушительная пощечина Кремлю! Показывающая,  к т о  теперь на Днестре хозяин.

Ныне глава миссии ОБСЕ У. Хилл элегически рассуждает: “Сегодня нам практически приходится восстанавливать переговорный процесс в прежнем пятистороннем (т. е. с участием Запада. — А. К. ) формате. Думаю, происшедшее стало уроком, из которого мы сделаем выводы на будущее” (здесь и далее: “Независимая газета”, 22.03.2004).

Один из выводов — российские миротворцы должны уйти как можно скорее: “Никакая миротворческая операция, в частности и нынешняя, не может в неизменном виде продолжаться вечно, ведь она по сути своей носит временный характер”. О том, что американские миротворцы — в отличие от наших вооруженные ядерным оружием — уже  б о л е е  п о л у в е к а  стоят в Южной Корее, штатовский разведчик и дипломат предпочел не вспоми­нать...

Впрочем, можно сколько угодно ловить представителей ОБСЕ на логи­ческих нестыковках, когда нужно, они легко встают выше этаких “мелочей”. Судьба важнейшего геополитического плацдарма решается не в словесных поединках, а в борьбе — экономической, военной. И — не в последнюю очередь — в столкновении политических воль руководства Запада и России.

Результат очевиден. “Наблюдатели в Кишиневе полагают,— свиде­тель­ствует газета “Время новостей” (19.12.2002), — что натовские военные появятся в регионе в недалеком будущем, сперва на правом берегу Днестра, где для начала будут обучать молдавских солдат борьбе с терро­ризмом”. Корреспондент с горечью заключает: “Россия, уступив США роль главного стратегического партнера, осталась просто другом, поставляющим Молдавии дешевую электроэнергию и практически бес­плат­ный газ: новое молдавское правительство счета Газпрома не оплачивает”.

По схожему сценарию развиваются отношения в цепочке Москва — Сухуми — Цхинвал — Батуми — Тбилиси. Разве что участников здесь больше и страсти кипят кавказские.

Эту тему вроде бы и обсуждать неприлично: столько говорили и писали о ней в последние месяцы. Но многие ли помнят о том, что Абхазия и Южная Осетия не раз обращались к Кремлю и Думе с просьбой о принятии их в состав России. В благодарность за верную дружбу Москва объявляла блокаду Сухуми и Цхинвала. Лишала средств, рынков сбыта, а порой и света, тепла. Фактически бесплатно предоставляя все это — и многое другое — режиму “старого лиса” в Тбилиси, от которого, кроме обличений, упреков, клеветы, русские ничего не слышали.

Шеварднадзе был давним врагом — еще со времен СССР. Потеряв власть, прожженный интриган прямым текстом напомнил Западу о своих прежних заслугах. “В Европе было 40 тысяч советских танков и сотни тысяч единиц оружия, — заявил он в интервью английской “Дейли телеграф”. — В течение 24 часов все они могли быть на Атлантическом побережье Франции. Однако мы не пошли на это, даже когда некоторые горячие головы призывали использовать силу в Берлине и сокрушить движение “Солидарность” в Польше. Мы спасли мир. Я не говорю, что я сделал это один, но я сыграл одну из самых важный ролей в этом” (цит. по: “Независимая газета”, 28.11.2003).

Неплохой бизнес: сдача Америке советской военной мощи (с богатейшим нефтеносным шельфом у берегов Камчатки в придачу) в обмен на пост главы независимой Грузии. Впрочем, теперь уже экс-главы. Отсюда обида и препирательства с “неблагодарными” хозяевами в Вашингтоне: я для вас СССР не пожалел, а вы!.. [2] 2