Екатерина приказывает — Алексей Орлов исполняет. Отыскать так отыскать, похитить так похитить, и никаких проблем. Впрочем…

В Неаполе «самозванка» оказалась самое позднее в середине ноября 1774 года, но Орлов 16 января 1775 года утверждает, что только что получил от английского министра Гамильтона из Неаполя письмо, в котором тот сообщает о паспорте, выданном неизвестной. Для того чтобы перекрыть расстояние от Неаполя до Ливорно, не требовалось двух месяцев. Значит, либо английский министр не посчитал нужным раньше выдавать Елизавету, либо этого не пожелал сделать раньше сам Орлов. Мог ли следователь пройти мимо подобного обстоятельства? Мог и, оказывается, не только мимо него.

В письме от 24 декабря Алексей Орлов пишет о некоем майоре, который только что видел неизвестную и Кароля Радзивилла в Рагу-зе. Но ведь официальное обвинение располагало неопровержимыми данными: они оба оставили Рагузу в первых числах ноября 1774 года. Алексей Орлов наверняка не знал, что этот отъезд широко обсуждался в немецких газетах, но тем самым он не мог пройти незамеченным и в самой Италии. Трудно сомневаться, что герой Чесмы хотел создать видимость действий, какими бы соображениями он при этом ни руководствовался. «Усердная служба» выглядела далеко не однозначной. Кстати, казнь Пугачева еще не состоялась, а известие о суде над ним не могло успеть дойти до Италии.

Екатерина II — А. И. Бибикову. Царское Село.

9 февраля 1774 года

…Я никак не могу порочить употребленные вами строгости, но напротив того нахожу их весьма нужными. Я б желала, чтоб вы и между теми офицерами, кои должности свои забыли, пример также сделали; ибо до ужасных распутств тамошние гарнизоны дошли. И так не упустите, где способно найдете, в подлых душах вселить душу к службе нужную; а думаю, что ныне, окроме уместною строгостью, не с чем. Колико возможно не потеряйте времени и старайтеся прежде весны окончить дурные и поносные сии хлопоты. Для бога вас прошу и приказываю вам всячески приложить труда для искоренения злодействий сих, весьма стыдных перед светом.

Екатерина

Страх. Панический страх Екатерины II перед размахом «злодействий» нетрудно понять. Волны волнений и поддержанных ими самозванцев возрастали год от года. Красивые слова о благоденствии и вольности в письмах Вольтеру и Дидро продолжали оставаться только словами. В жизни России они ничего не изменяли и изменить не могли. Оставалась надежда на чудо избавления от неудавшейся царицы, на вымечтанного — каких не бывает — царя.

В 1763 году поп села Спасского (Чесноковка тож) Оренбургской губернии молился о здравии Петра III и уверял прихожан, что бывший император жив.

В 1765 году армянин Асланбеков объявил себя Петром III — бит плетьми и сослан в Нерчинск

В том же году беглый солдат Брянского полка Петр Чернышев назвался императором Петром Федоровичем — бит плетьми и сослан в Нерчинск

В том же году назвался Петром III и поднял народ в Воронежской и Белгородской губерниях беглый солдат Гаврила Кремнев. За Кремнева свидетельствовал бывший придворный певчий поп Лев Евдокимов. Евдокимов утверждал, что знал Петра III наследником во дворце и даже носил его на руках. Гаврила Кремнев сослан на вечные работы в Нерчинск

В 1767 году беглый солдат по дороге в Астрахань разглашал, что Петр III жив, «примет опять царство и будет льготить крестьянам».

В 1768 году восемнадцатилетний сын генерал-майора Опочинин начал выдавать себя за сына Елизаветы Петровны от английского короля, который будто бы посетил Россию в составе английского посольства инкогнито. Обстоятельства его царского происхождения внушал Опочинину корнет Батюшков, ссылавшийся на рассказ своей покойной бабки. Опочинин начал готовить заговор в пользу Павла, поскольку, по ходившим слухам, Екатерина собиралась разделить Россию между братьями Орловыми. Решением тайного суда Батюшков признан «вошедшим во умоисступление от пьянства», лишен дворянства, состояния и сослан навечно в Мангазею. Сестра Батюшкова приговорена к пожизненному безвыездному пребыванию в своей деревне. Опочинин «за службу отца» сослан в линейные гарнизоны без большего наказания.

В том же году узник Шлиссельбургской крепости Иосиф Батурин начал толковать, будто, судя по планетам, Петр III жив и объявится года через три. Батурин был посажен в крепость при Елизавете Петровне за «злодейственное намерение к бунту» — он намеревался уничтожить А. Г. Разумовского и возвести на престол Петра III, о чем и сообщил наследнику в переданной ему записке.

Новому командующему А. И. Бибикову было знакомо не только это. Уйдя в отставку после Семилетней войны, он был возвращен на службу Екатериной из-за умения «прекращать беспорядки». Заводы в Сибири, Оренбургская губерния, в 1771 году Польша… Пугачевские события должны были увенчать этот список «побед», и без того отмеченный чином генерал-аншефа.

Екатерина II — А. И. Бибикову. Петербург. Март 1774 г.

Александр Ильич! Во-первых скажу вам весть новую: я прошедшего марта первого числа Григорья Александровича Потемкина по его просьбе и желанию взяла к себе в генерал-адъютанты; а как он думает, что вы, любя его, тем обрадуетесь, то сие к вам и пишу. А кажется мне, что по его ко мне верности и заслугам немного для него сделала: но его о том удовольствие трудно описать. А я, глядя на него, веселюсь, что хотя одного человека совершенно довольного около себя вижу…

Конечно, новый фаворит со всеми причитавшимися его положению чинами и почестями, но и человек, способный противостоять Орловым. В этом Екатерина была уверена.

Поединок Орловы — Потемкин начался гораздо раньше и тянулся годы. По слухам, даже потерянный глаз, придававший Потемкину вид бывалого вояки, был утрачен им в рукопашной с Орловыми. Потемкин принимает участие в перевороте в пользу Екатерины, замечен ею — так ли много имела она сторонников в момент переворота! — но дело ограничилось скромной наградой. Потемкину достался чин камер-юнкера и 400 душ крестьян. Правда, на следующий год, не оставляя военной службы, ему удалось достать место помощника обер-прокурора Синода, а в 1768 году достичь чина камергера и перейти целиком на придворную службу, но что это значило по сравнению с возможностями настоящих приближенных.

Едва назначенный ко двору, Г. А. Потемкин просит у Екатерины разрешения отправиться «волонтиром» на турецкий театр военных действий, добивается разрешения писать ей лично и после первого же письма, где мелькнула вполне условная тень заботы о его особе, бросает обязанности солдата и мчится в Петербург. На этот раз расчет оказался верен. Потемкина ждало место фаворита и положение «самого влиятельного лица в России», по определению иностранных дипломатов. С влиянием Орловых при дворе было раз и навсегда покончено.

Мы отеческим милосердием и попечением жалуем всех верноподданных наших, кои помнят долг свой к нам присяги, вольностью без всякого требования в казну подушных и прочих податей и рекрутов набору, коими казна сама собою довольствоваться может, а войско наше из вольножелающих в службе нашей великое исчисление иметь будет. Сверх того, в России дворянство крестьян своих великими работами и податями отягощать не будет, понеже каждый восчувствует прописанную вольность и свободу…

Из указа Пугачева русскому населению

8 начале февраля 1774 года восставшие были оттеснены от границ Башкирии до Волги и на юг до Самарской линии. 22 марта правительственные войска заняли важную в стратегическом отношении крепость Татищева. В сражении Пугачев потерял всю свою артиллерию. Осада Оренбурга была снята. 24 марта восставшие потерпели второе поражение — была прекращена осада Уфы. Тем не менее армия Пугачева продолжала увеличиваться.