– А-ааааа, – протянула Ирина, и пошла на кухню.

А Рома тем временем зашел в комнату, и открыл маленьким ключом нижнюю правую дверцу старого серванта. На полке аккуратно лежали бумажные папки, какие-то обгоревшие свечи, деревянные браслеты и другие, странные на первый взгляд предметы.

Ирина, Рома и Дашенька жили в маленькой «однушке», обставленной старой мебелью. Из новых вещей были лишь детская кроватка, полутороспальная взрослая кровать и угловой диванчик на кухне. Квартиру им подарил на свадьбу Алексей, сказав, что для первого семейного гнезда это вполне сносное жилище, а старую мебель всегда можно заменить на новую. Но поскольку буквально через год после свадьбы родилась Дашенька, весь семейный бюджет уходил исключительно на нее. Ведь Ира, выйдя замуж, сразу бросила по просьбе Романа свою малооплачиваемую, но какую-никакую работу в качестве секретаря в юридической конторе. Ее супруг оказался из числа мужчин, которые любят, чтобы жены сидели дома, а не «убивались» на работе.

Несмотря на свою молодость, он очень серьезно подходил к этому вопросу. «Уж если женился, будь добр содержать семью», – любил он говорить своим друзьям. Хотя многие из них пока и не думали о женитьбе, предпочитая заводить легкие романы без долгосрочных обязательств. А он уже в первый день знакомства знал, что женится на белокурой длинноволосой девушке, похожей на русалку. Увидев после встречи с ней три свадебных кортежа, он сразу понял, что и в его жизни скоро намечается праздник. И в тот же вечер сказал об этом отцу. На что тот кивнул, и спросил лишь одно: «Готов уже зарабатывать на семью?» Получив утвердительный ответ, он пожал сыну руку: «Молодец. Поздравляю. Значит уже вырос. А с жильем помогу. Вместе жить не будем. Неправильно это».

– Блин, где же эта фотка? Куда я ее подевал? Ира, ты не лазила ко мне в сервант? – крикнул он ей. – Блин, где эта фотка? – Он пошарил рукой по полке. Затем сел на пол, и начал вытряхивать содержимое бумажных папок на ковер.

Ира подошла к нему и села с Дашенькой на стул, стоявший рядом с круглым обеденным столом.

– Рома, что случилось? Пять минут назад у тебя было отличное настроение? Зачем ты меня спрашиваешь про какую-то фотку в серванте, если ты закрываешь на ключ свои вещи? – Она спокойно посмотрела на супруга, который перебирал груду чужих фотографий.

– Неважно, – ответил он, не отрываясь от своих поисков.

– Что неважно? – обиженно спросила Ира.

– Неважно, почему у меня испортилось настроение. Я не хочу об этом говорить.

Ира встала из-за стола и вышла из комнаты.

– А, вот она! Нашел, – радостно крикнул он, увидев среди содержимого очередной папки нужное фото. Затем собрал с пола другие фотографии, и небрежно закинул их на полку. «Вечером аккуратно разложу по папкам. Сейчас некогда». – Как бы оправдывался он перед самим собой.

Затем зашел на кухню.

– Обиды? – Он посмотрел на Ирину, которая кормила грудью Дашеньку.

– Нет. Просто на мне не надо срывать свое настроение, – спокойно сказала она.

– Я больше не буду. Прости. – Он сделал доброе лицо. – Честное слово. – Затем резко сменил выражение лица. – У меня проблема. У клиентки умерла мама. Рак. Ее можно было спасти. Она могла бы прожить еще несколько лет. Ее дочь слишком поздно к нам обратилась. – Он сделал паузу. – Вот, теперь ты знаешь, что произошло за эти пять минут. Как только я вышел из дома, раздался телефонный звонок. И… Сегодня я должен отдать ей фотографию матери. Она срочно захотела ее забрать. Увы, на этот раз чуда не произошло. Если бы мужа простила, прожила бы еще несколько лет. – Он поджал губы, и опустил глаза в пол. Но спустя несколько секунд оживился. – Кстати, когда придет наша Юлечка с Никиткой?

– Они обещали зайти к нам завтра.

– Вот и отлично! Хочу посмотреть, как идет наш процесс.

– Мне кажется неплохо.

– Какие основания для таких выводов? – Он улыбнулся супруге.

– Ну, женская интуиция мне подсказывает, что процесс пошел. Но оснований пока никаких.

– Женская интуиция похлеще любых оснований будет. Ладно, завтра все проверю сам. Все, целую вас, мне пора. В 13.00 придет дамочка одна, которая хочет, чтобы я приворожил ее любовника.

– Опять двадцать пять! – Ирина ухмыльнулась. – Вот им неймется.

– Ну, не всем же достаются такие замечательные мужья, – с довольным видом сказал он, посмотрев на жену. Но она сделала вид, что не услышала этой фразы.

– А у ее любовника есть семья? – Ирина насупила брови, и посмотрела исподлобья. С таким выражением лица она была похожа на пантеру, готовую к прыжку.

– Пока не знаю.

– А ты узнай, узнай.

На следующий день в районе шести часов вечера в дом к Роману с Ириной пришла Юлечка с сыном. Никитка тут же побежал в комнату смотреть на маленькую Дашеньку, которая лежала в кроватке. А девушки уселись на кухне пить чай.

– Рома немного задерживается, – сказала Ирина, и налила обеим в большие кружки свежезаваренный чай.

– Ничего страшного. Мы подождем.

– Ну, как школа?

– Замечательно! Никитке очень нравится собираться на учебу. Складывать в портфель карандаши, тетрадки. Пока для него это в радость.

– Ну, это пока. – Ирина улыбнулась. – Сама знаешь, после третьего класса энтузиазма уже никакого.

– Да нет. Я лично до шестого класса с удовольствием ходила в школу. А потом мама умерла. Пришлось взять на себя все домашние дела. Так что стало уже не до учебы.

Ира сочувственно посмотрела на свою новую подругу:

– Да, да. Я помню. Ты рассказывала об этом.

За полгода их знакомства Юля сильно изменилась. Не сказать, чтобы они с Ириной стали лучшими подругами, но добрыми приятельницами – точно.

Через свою супругу Роман «доносил» до Юли очень важные вещи, которые постепенно ломали ее негативные установки, и «убивали в ней жертву». В результате, она стала более уверенной в себе, более спокойной, рассудительной и открытой для общения, в том числе и с мужчинами. Иногда Рома работал с ней лично. Но Юля даже не догадывалась, что во время их, вроде бы пустой болтовни, в ее душу проникает «живительная энергия».

А пару недель назад Роман пришел к выводу, что Юля уже готова к самому главному в своей жизни. Она даже представить себе не могла, какой сюрприз ожидает ее сегодня вечером. Рома решил довести дело до конца. В прямом смысле.

– Юля, посидите с Никиткой пока на кухне. Мне надо Дашеньку покормить, – сказала Ирина, и пошла в комнату, откуда доносился плач малышки.

– Конечно, конечно. Я возьму для Никитки чашку?

– Бери что хочешь, – крикнула ей из комнаты Ирина. – Достань из холодильника торт. Скоро Рома вернется. Дай Никите кусочек.

Никитка уселся на кухонную табуретку, и ложкой стал есть шоколадный торт, украшенный фруктами в глазури.

– Чаю тебе налить? – спросила его Юля, с умилением наблюдая, как сын поедает торт.

– Не-а. Пока не хочу. А дядя Рома придет?

В этот момент раздался звонок в дверь.

– Не придет, а уже пришел. – Юля улыбнулась и пошла открывать входную дверь.

– Юль, открой дверь, – крикнула из комнаты Ирина.

– Уже иду, – ответила та из прихожей.

Она открыла дверь, и тут же уперлась носом в массивную мужскую грудь.

– Ой, – испуганно вскрикнула она, и подняла глаза. – А где Роман?

Тут из-за спины незнакомца показался Рома.

– Юля, не пугайся. Это – Михаил. Мой старый приятель. Мы с ним учились вместе в школе.

– А-ааа. А то я испугалась. – Она внимательно посмотрела на Михаила.

Он был практически одного роста с Романом, только более крупный и мускулистый. Миловидный блондин с карими глазами. Брови густые. Щеки розовые. На вид лет 25–30. Одет скромно, но аккуратно. В тот вечер на нем была синяя хлопковая рубашка, черные джинсы и слегка стоптанные черные мокасины. В целом он производил очень благоприятное впечатление.