Какой он был упрямый! Однажды, помню, посеял свой полевой бинокль, да не где-нибудь, а на Свалке. А мы уже в пяти часах ходьбы от этой Свалки находились, время было позднее. Другой бы плюнул на этот бинокль. А Дайвер — не плюнул. Уверял, ему этот бинокль сам Шухов когда-то подарил. В общем, вернулся за ним. Ночь не спал, геморройных узлов себе нажил — но вернулся! К счастью, ходил он один, нас не стал гонять — мы все это время вшестером в его схроне прятались, поскольку совсем малоопытные были.

Зато сколько радости было, когда Дайвер за нами вернулся!

И вот однажды пошли мы с Дайвером и Кнопкой, тогда мы уже втроем ходили, в эту самую Темную Долину, за очередной порцией «лунного света». После очень сильного Выброса. В сезон, стало быть. Аномалии в очередной раз сдвинулись, новых артефактов наросло — как грибов после дождя!

Так- то оно так, но ведь и монстров с мутантами сколько разбегалось!

Добыли, помню, целых две «кристальные колючки» (это так, между делом) и одну «ведьмину косу». Для нас тогда эта «коса» была как сейчас «звезда Полынь» — чудо чудное, диво дивное цены немереной!

Устроились в надежном месте пообедать. Не успели достать бутерброды, как откуда ни возьмись на нашу поляну наскочила дюжина снорков!

Снорк, конечно, серьезный противник. Но мне и в голову не могло прийти, что мы не отобьемся! Молодость, задор, насыщенная адреналином кровь лупит в виски.

Кнопка, горячая голова, тут же принял позицию «Сдохните, твари». Выгнул спину, грозно оскалился. И принялся поливать снорков свинцом.

Я взялся защищать Кнопкин тыл.

Один Дайвер талдычил: «Дети, идти надо! Прибор говорит, еще мутанты на подходе!»

А мы ему: не дрейфь, папаша! Мы тогда как раз в силу входили. А это самое опасное — когда тебе кажется, что тебе все можно, что на тебя управы нету.

В общем, устал Дайвер нас уговаривать, разозлился, бросил пару гранат — и дернул своей дорогой. Это я теперь знаю, что далеко он не ушел. А тогда я думал, что мы остались вдвоем. Но это меня нисколечко не пугало!

Тем временем подтянулись те снорки, которых обещал Дайвер. Оказалось, что их шестеро.

А ПДА нарисовал еще одну бригаду. Из девяти тварей. Я поделился своими опасениями с Кнопкой — мол, силы неравны, рука устанет всех мочить! Да и патронов не так чтобы до хрена!

Но в Кнопку будто демон какой вселился.

— Чтобы я да перед снорками отступал? — бросил он спесиво.

В общем, так мы и строчили на обе стороны, пока у нас не стали кончаться патроны. Ствол моего автомата повело. Ствол Кнопкиного — тоже.

Конечно, этого скорее всего не случилось бы, будь у нас нормальные автоматы, оригинального российского производства… Но мы по бедности своей бегали с румынским барахлом.

И тут явился Дайвер.

Удивительно точными очередями он распугал нападающую нежить. И крикнул:

— Братва, последний раз говорю, пойдемте! Тут недалеко схрон моего кореша Жука. Там пересидим!

Но Кнопка был непреклонен.

Я, говорит, себе зарок дал. Если всех снорков на этой поляне перестреляю, стану удачливым сталкером и вообще все у меня в жизни сложится шоколадно. А если не перестреляю, тогда негодным я сталкером буду. А негодным сталкером мне и быть-то не хочется. В общем, стою до последнего патрона и прочее героическое ля-ля.

Но у нас- то с Дайвером очко конкретно играло.

В общем, под прикрытием Кнопки мы ушли.

А потом мне на ПДА грохнулось сообщение о гибели друга.

Среди этих вот мрачных деревьев, на этих вот давящих на мозг полянах Темной Долины, в виду ржавого остова ЗИЛа и задрали снорки отличного пацана Кнопку…

Мы же с Дайвером матюгнулись про себя и дальше пошли, к схрону Жука.

А через восемь дней после того случая погиб и сам Дайвер. Правда, погиб не в Темной Долине, а в подземельях Агропрома. Но многие говорили, да я и сам видел, что после гибели Кнопки, которого Дайвер всегда выделял и которого любил как родного сына, что-то в Дайвере надломилось. Так что можно сказать, что Темная Долина унесла не одну, а две близкие мне жизни…

Впрочем, приходилось мне слышать и другое: мол, это перуанские партнеры нашего Дайвера завалили. Наемникам заплатили — и те его замуровали возле выхода из Гнилого Коридора. Мол, наш Дайвер слишком много знал.

Может, и так. Какая теперь разница? Главное, после того, как Кнопка погиб в Темной Долине, я два месяца в Зону — ни ногой. Сидел в «Штях», пялился на девок-стриптизерш, пил горькую и плакал, плакал, как дошкольник.

Мне было очень горько. По ночам мне являлся Кнопка, который укорял меня за то, что я его от героических глупостей не отговорил. Что не проявил твердости. Что за шиворот его с той роковой поляны не уволок (хотя, конечно, если по справедливости, такую рамочку — а Кнопка весил сто двадцать кило — я никуда бы не уволок против его воли). А еще мне снился Дайвер. И тоже что-то такое мне в мозги наливал — горькое и обидное. И каждую ночь я спорил, спорил с ними, что-то такое самому себе доказывая. Вставал утром с перекошенной рожей и проклинал все на свете. В первую голову — Темную Долину.

Но потом прошло.

Почему я вспомнил про Кнопку и Дайвера?

Да потому, что, если бы не Ильза с Иваном, никакой Тополь со всем его талантом людей вот так запросто убалтывать не заставил бы меня на этот уровень сунуться.

А так…

— Ну, посмотрим, что там на Свалке у нас! — бодро сказал я. — Может, чего нового свалили?

— Ага, пару свеженьких «меринов», прямо вчера приехавших из Берлина, Федеративная Республика Германия, и три-четыре новые «бэхи», только сегодня из Мюнхена, та же ФРГ. Специально для тебя. Выбирай, не хочу! — гнусно скривившись, процедил Тополь. — И главное, все бесплатно! Как пишут в газетах, «условие поставки — самовывоз»!

Только что мы щедро расплатились с Неразлучником за приют и питание и теперь стояли возле въезда на территорию Бара. Считай — стояли на крыльце.

Оставив Ильзу и Ивана непосредственно возле будки охраны, мы с Тополем отошли посовещаться. Конечно, это запросто можно (и нужно!) было сделать еще на территории Бара, за бокалом темного. Ну или хотя бы за завтраком с пережаренными тостами и прогорклым кофе. Но! Но… В общем, в сталкеры идут по преимуществу всякие романтически настроенные разгильдяи. Мы с Тополем не были исключением. И ненавидели обсуждения «заранее».

— Сдается мне, через Свалку ты идти не хочешь, — проявил догадливость я.

— Верно, не хочу, — кивнул Тополь. — Мне эта твоя Свалка вот где. — Мой товарищ провел ребром ладони возле горла. Дескать, достала.

— А как ты идти хочешь?

— Через Темную Долину. Как все нормальные люди.

Я молчал. Мое отношение к Темной Долине он прекрасно знал.

Историю Кнопки и Дайвера я ему, конечно, рассказывал. И не один раз.

— Я не пойду через Темную Долину. Не пойду — и все, — упрямо сказал я.

— А я через Свалку не пойду, — пожал плечами Тополь.

Ситуация эта в шахматах называется словом «пат». Ни наши вашим, ни ваши — нашим. Но я не сдавался.

— Ты что, боишься? — спросил я, пытаясь взять Тополя «на слабо».

— Да, боюсь. У меня каждый раз какая-нибудь мелкая неприятность на этой Свалке происходит — то на гвозде ржавом дорогой комбинезон порву, то ногу подверну, то контейнер потеряю, то еще что-нибудь похуже… Вроде ты не знаешь!

— Знаю, — кивнул я. — Но у меня та же история с Темной Долиной.

— Нет, у тебя не та же история. У тебя просто воспоминания плохие. Призраки прошлого! А у меня еще бедро не зажило с тех пор, как мы там в мае с тобой шастали. До сих пор гноится, представляешь?

— Представляю. И все же через Темную Долину не пойду!

— Конечно, не пойду! Лучше я потеряю два дня, руку, ногу или чью-нибудь там жизнь на Свалке, где сейчас, вот именно сейчас, по сообщениям Синоптика, кишмя кишит всякая нечисть и аномалии! — перекривлял меня Тополь.

Я отвел глаза. По здравому размышлению Тополь был, конечно, прав.

Думаю, в ту минуту он уже в тридцать второй раз за прошедшие дни пожалел, что ушел с Речного Кордона ради сомнительного счастья проводить время с остохреневшим радиоактивным мясом по имени Комбат.