В общем, мутант не смог покончить с парнем в один прыжок, не долетел он самую малость. Его удар пришелся по воздуху перед горлом противника.

Я открыл огонь псевдогиганту в спину ровно в тот момент, когда мутант был готов нанести смельчаку последний сокрушительный удар.

Тем самым я, кажется, невольно подтвердил мысль классика из школьной программы, согласно которой попутный ветер всегда начинает дуть в минуты отчаяния.

Я знал, куда стрелять. Еще бы, счет укокошенных мною псевдогигантов давно перевалил за второй десяток!

Похвастаюсь, пожалуй, еще немного — этого псевдогиганта я прикончил с рекордно малым расходом патронов.

Мутант рыкнул в последний раз, пошатнулся и рухнул в воду мордой вниз, подняв фонтаны брызг. Парня и девушку щедро окатило ледяным душем. Но что-то не видно было недовольства на их молодых красивых лицах!

— Ничего себе, — прочувствованно сказал парень, опуская нож.

Эх, хотел бы я увидеть себя глазами этого блондинистого амбала: вдруг откуда ни возьмись, в самый что ни на есть критический момент, из жухлых кустов жимолости появляется спаситель с автоматом наперевес. И этот святой Георгий враз делает то, что битых надцать минут не удавалось тебе, — укладывает монстра!

Девушка обрадованно вскрикнула и помахала мне рукой. Ее глаза увлажнились.

Эпичность картины, правда, была несколько смазана тем, что, спускаясь к ним, я пару раз едва не упал на спину — уж больно скользкой оказалась глинистая жижа склона.

Тем временем свирепые и явно голодные псы, видя мою победу над огромным мутантом, малость поумерили пыл и замерли в нерешительности. Затем три особи все же бросились ко мне, но двоих мгновенно подстрелил Тополь. Который, напомню, все это время прикрывал мою спину, то есть в более широком смысле — следил за тем, чтобы никто не мешал мне работать.

Третьего пса прикончил я. Остальные сразу же разбежались.

С этими псами всегда легче, чем с псевдогигантами. Они меньше, да и трусливее.

Подойдя к воде, я эффектно поставил правую ногу на задницу поверженного голиафа (его грудь и морда были утоплены в озере) и посмотрел на парочку экзаменующе.

Нет, вблизи они тоже не казались опасными.

Классические туристы, отбившиеся от стада и попавшие в переплет. В крайнем случае чьи-то, еще не успевшие набраться опыта, отмычки.

Парень и девушка смотрели на меня со смесью интереса и недоверия.

Вероятно, точно такими же квадратными глазами я намедни рассматривал свою Мисс-86 среди затканных мхом кочек Касьяновых топей.

Вдоволь насмотревшись на меня, они переводили взгляды на мертвого монстра. А затем опять на меня.

— Здравия желаю, молодежь! — сказал я. — Может, выйдете на берег? Вода-то холодная. Суставы можно застудить.

— Да… Все правильно… Сейчас выйдем.

Я протянул парню руку, помогая ему, на вид полуживому от усталости, выбраться из вязкого прибрежного ила.

Затем подал руку девушке — ладонь у нее была узкой и холодной, как у покойницы.

— Что это было? — спросил парень, присаживаясь на корточки у ступней убитого монстра. — Точнее, кто?

Лишь на самый поверхностный взгляд парень производил впечатление спокойного. Вблизи же было видно — его бьет нервная дрожь.

— Псевдогигант. Абориген Зоны, — ответил я.

На склоне показался Тополь. Я махнул ему, чтобы спускался. Мол, знакомиться будем и все такое.

— И что, много тут таких? — озабоченно спросил парень.

— Думаю, сотен пять наберется, — усмехнулся я. — А то и больше.

Парень выругался. Затем еще раз — громче и злее.

Я понимал — у парня шок.

— Меня зовут Комбат. По профессии — вольный стрелок, — представился я, перебросив «Грозу» в левую руку и протягивая блондину ладонь для рукопожатия. — Но многие предпочитают называть меня сталкером.

Поглядев на мою пятерню безумными глазами, блондин все же пожал ее. И в свою очередь представился:

— А я Иван. Иван Мартынов, телохранитель этой… девушки. — Блондин взглядом указал на брюнетку.

— Менья зафут Ильзе. Мне… есть принцессин… княжество Лихьтенстайн.

Видно было, что девушка сильно волнуется.

— Она из Прибалтики? — спросил я у парня. — По-русски ни бум-бум?

— Нет, из Лихтенштейна. Она принцесса.

И тут меня — признаю, совершенно некстати, — перегнуло пополам от хохота.

— Уа-ха-ха! Бва-ха-ха-ха-ха!

— Вы чего смеетесь?

— Не могу-у-у…

— В смысле? — не понял парень, испуганно отпрянув.

— Вы хотите сказать, я шел по лесу и встретил принцессу?

— Зачем нам врать?! — горячо сказал парень, назвавшийся Иваном.

— А можно… я этот человек… документы покажу? — не меняясь в лице, произнесла Ильза, нащупывая что-то в заднем кармане своих понтовых кожаных брюк. Не было похоже, чтобы мое недоверие ее задело или уязвило.

— Ну покажи!

И она показала.

Паспорт княжества Лихтенштейн. Так, золотым по синему, и написано: Furstentum Liechtensteine. В графе «особые отметки» указано: член правящей династии, младшая дочь ныне здравствующего князя такого-то. Я-то немецкий в школе учил, хоть и плохо. В общем, разобрал без труда. И охренел еще раз. Чудеса!

— Так это что, тебя теперь надо звать «ваше высочество»? Так?

— Можно нет. Я разрешаю, — бросила Ильза с умилительной величавостью.

Тем временем подтянулся Тополь. Точнее, он уже с минуту стоял поодаль, но только молча.

— Пока вы препирались, я стишок сочинил:

Я шел по лесу,

Нашел принцессу.

А шел бы рощей,

Нашел бы… хм… девушку попроще, -

продекламировал Тополь с ангельской улыбкой.

Блондин с внешностью громилы, назвавшийся Иваном, вымученно улыбнулся.

Улыбнулась, этак по-своему, печально, и принцесса Ильза — не то разобрала смысл стишка, не то просто за компанию со своим телохранителем.

Улыбнулся и я. Вот что Тополь умеет — так это разрядить обстановку. Сколько драк в баре «Лейка» окончились, толком не начавшись, только потому, что рядом случайно оказался Костя!

В общем, не сговариваясь мы решили, что накормим ребят из своих запасов и немножечко обогреем. Не бросать же принцессу посреди чащи?

Ну а покуда будет длиться привальная суета, я искренне рассчитывал умыкнуть аквамариновый контейнер. Умыкнуть или честно выпросить — мне было без разницы. Надеюсь, моя искренность извиняет меня в глазах читателей?

Пока я готовил пожрать («И как только эта беспомощная парочка умудрилась протянуть в Зоне три дня?»), Ильза суетилась, приводя себя и Ивана в божеский вид.

Расчесывала волосы, омывала руки, отирала с лица грязь, кровь и пот носовым платком, смоченным из фляги. Отряхивала с одежды мусор, снимала цепкие головки чертополоха и колючие катыши лопуха. В общем, как-то очень по-женски суетилась.

Глядя на ее выверенные движения, я думал о том, что она совсем не похожа на принцессу (ведь в расхожем обывательском понимании принцессы какие? Как куклы Барби, только с титулами!). А похожа на доярку с зажиточного хутора.

Ильза не была худенькой, о нет. Ее печальные глаза, уже кое-как воспетые мной, подчеркивали наливные бело-розовые щеки с ямочками, высокий благородный лоб, расчерченный соболиными бровями. Она была упитанной, эта принцесса. Весила никак не меньше шестидесяти пяти. Ее грудь уверенного третьего размера, украшенная массивным серебряным медальоном в виде безукоризненно выполненной не то из серебра, не то из белого золота фигурки лесного оленя на черной веревочке, была… очень даже зовущей на подвиги.

В общем, на роль Дюймовочки я ее не взял бы. Зато взял бы на роль… ну да, на роль королевы!

Встреть я такую на улице, ни за что не догадался бы, что в жилах этой крепкой грудастой девицы клокочут крови, лимфы и желчи со всей Европы, что это ее предки ходили в Крестовые походы и освещали родные, вымощенные брусчаткой города кострами Инквизиции.