И были таковы!

Хорошо еще там не было псов-призраков, которые, говорят, научились длительно пребывать за пределами Зоны без подпитки ее темной энергией. А то — шутили французы, стоявшие в соседнем, неатакованном укрепрайоне Периметра, — мутанты так и до Москвы дошли бы.

Что характерно — удар мутантов приняла на себя рота из немецкого батальона сил ООН. И хотя им, немцам, было, в сущности, плевать (мутанты до Москвы дойдут? да хоть до Волги!), но многим шутникам из числа французов они пересчитали зубы. Я тоже участвовал, кстати, в этом воспитательном мероприятии. Хотя и русский. Но это отдельная история.

Но вернемся к Речному Кордону. После позорной пощечины, полученной от контролеров, Главштаб Периметра принял решение, не имеющее прецедентов: вынести на этом участке передний край обороны в глубь Зоны.

Его- то и назвали Речным Кордоном.

Вы, наверное, не поняли еще, в чем юмор?

Я тоже, если честно, этого не понимал, потому что в те края никогда не заходил. Мне казалось, нормальному вольному сталкеру делать там совершенно нечего. А наниматься в военные сталкеры я не собирался.

Я видел пять способов попасть на Речной Кордон.

Первый: вертолетом.

Второй: приехать по проложенной военными бетонке от КПП на мосту через старое русло Припяти.

Третий: приплыть по Припяти на моторном катере.

Четвертый: прикинуться контролером или бюрером и подойти к правому берегу Припяти с поднятыми руками — то есть сдаться парням из Речного Кордона в плен.

Пятый: прийти туда через Зону пешком, как делают все нормальные сталкеры.

Замечу, что все пять способов не давали ответа на вопросы «Как попасть на Речной Кордон незамеченным и невредимым?» и «Как попасть на Речной Кордон и повстречать там Тополя?».

Я принялся за чтение последних сводок на своем ПДА. Потом предался размышлениям над самодельной картой Зоны, закадычной подружкой моей. На все это у меня ушло с четверть часа.

Приставив болт к носу, я пришел к выводу, что придется воспользоваться услугами Лодочника. Без него — никак.

Пересечь Периметр не такая и проблема. Проблема — добраться от точки прорыва Периметра до Речного Кордона. При этом добраться быстро и без проблем с патрулями, мутантами, аномалиями.

Так что через час я уже загнал взятый у Ватсона напрокат «патриот» в трехметровый бурьян, окружавший уединенный коттедж Лодочника. Вытащил из машины рюкзак и баул с защитным костюмом. И, прокручивая в голове варианты разговора, отправился на поклон к нашему светочу научно-технической мысли.

— Тысяча? Мало, — отрицательно покачал головой Лодочник.

— Полторушка. Для тебя — полторушка. Был бы кто другой, и пятихатки не дал бы!

— Ты пей, пей. — Лодочник кивнул на свое фирменное крепкобезалкогольное пойло, налитое в огромную вертикальную чашку с отбитой ручкой и поблекшей от времени надписью WORLD UNIX CONGRESS 2020. — А меня на бабки не опускай. Я быстро все компилирую, Комбат. Делись четырьмя процентами прибыли или проваливай.

Пойло Лодочника — крепкое, как мадагаскарский кофе, — имело цвет пятна ракетного топлива на Болоте и, насколько я помнил, недурно чистило мозги. Как от всяческого мусора, так и от мыслей.

Я вздохнул. «Компилирую»… И работал бы по своей программистской линии дальше! Чего ты в нашу грубую и стремную зона-индустрию подался?

Лодочник не был сталкером в обычном смысле. Он был техническим гением. Причем вовсе не компьютерным — хотя от человека, первую половину жизни проработавшего программистом, все мы ожидаем в первую очередь виртуозного взлома чужих ПДА и банковских серверов.

Вот и Лодочник, появившись в окрестностях Чернобыля-12, ожидал от себя чего-то подобного. Но после ряда неудачных экспериментов со взломом чужих ПДА (которые едва не закончились для Лодочника взломом его драгоценной черепушки) ему пришлось заподозрить, что его призвание в другом.

В чем именно — ответила сама жизнь.

Оказалось, у Лодочника просто-таки сверхъестественные способности к сопряжению артефактов Зоны с обычной техникой.

Я не говорю о таких простых вещах, как артефакты вроде «грави», встроенные в «макар» или другой подобный пистолет с незавидной мощностью родного боеприпаса, для увеличения дульной энергии. Это все видели, этим никого не удивишь.

А вот пушку, стреляющую маленькими «жарками», не хотели?

А двухсотлитровое ведро размером с консервную банку из одной «пустышки» и двух «свиных хвостов» в качестве краников-переходников?

— Лодочник, пойми, мне очень нужно на Речной Кордон. На Кордоне я надеюсь встретить Тополя. Хочу поговорить с ним. Будет ли с этого хоть какая-то прибыль и когда она будет — я не знаю. Соглашайся на фиксированную сумму, пока я добрый.

Лодочник посмотрел на меня неодобрительно.

— Один сталкер, — сказал он, — назовем его для удобства Комбат, — бледное, вампирячье лицо Лодочника было лишено и тени улыбки, — вышел вчера из Зоны. При Комбате имелся хабар. В основном мусор, но две единицы имеют немалую ценность. Одна единица хабара, который именуется на местном сленге «ведьмина коса», представляет собой мощный генератор тока сверхвысокой частоты и может использоваться для питания не только различных транспортных средств, но также ручных лазерных и МКВ-винтовок. Последнее обстоятельство делает «ведьмину косу» недешевой вещицей. Вторая единица хабара называется «колокол»…

Я открыл рот, но Лодочник сделал предостерегающий жест рукой.

— …Называется «колокол», — повторил он вкрадчиво. — Возможности артефакта до конца не изучены, но уже сейчас ясно, что его можно использовать как экранирующий шлем. А именно: будучи надет на голову, «колокол» делает нормального сталкера внешне похожим на идиота. Но зато предохраняет от воздействия Радара, а это само по себе очень и очень немало. Кроме этого, «колокол» скорее всего может быть сопряжен при помощи паранейронного адаптера с хроматогенными ганглиями кровососа. Что в конечном итоге обещает превратить его в самую настоящую шапку-невидим-ку.

Я размеренно кивал с самой постной физиономией. В том духе, что давай-давай, Лодочник, выгружай уже свою программу побыстрее, ехать пора. Касательно того, откуда у Лодочника столь исчерпывающе полная информация о моем крайнем хабаре, я версий строить даже не пытался. Почему? Потому что.

Лодочник, в отличие от меня, никуда не спешил. И продолжил сообщать мне все то, что я забыть пока не успел.

— Обе единицы хабара Комбат может легко и просто сдать за наличные гражданину Хуаресу. И на какое-то время жажду злата утолить. После чего — уйти в заслуженный пятидневный загул. Однако не проходит и суток, как сталкер Комбат заявляется к Лодочнику с просьбой переправить его в Зону, а конкретнее — на Речной Кордон. Вопрос: так какие же должны рисоваться чудеса на этот раз, чтобы сталкер Комбат, известный своей респектабельной ленью, срывался с места, как молодой салажонок, и снова бежал в Зону? Или скажем по-другому: так какие же деньжищи Комбат намерен заработать на этот раз?

— Твоя взяла. Две тысячи.

— Две тысячи сейчас и два процента от прибыли потом.

— А ты не допускаешь, что я иду в Зону не ради денег?

— Нет.

— Ты меня без ножа режешь, но — по рукам.

У Лодочника есть все (кроме такой яхты, какая будет у меня, но о святом — ни слова). А среди этого всего главное его достояние — летающая лодка.

Именно так. Только раньше летающими лодками вообще-то называли гидросамолеты. А у нашего перевозчика не самолет. У него — моторная лодка на воздушной подушке. Она может лететь над водной гладью, над болотом, над лугом. И очень быстро, если потребуется.

Но может и плыть по воде, как обычная моторка. Это уж как будет угодно хозяину.

Похожие катера — но покрупнее — используются на болотах Флориды, Сибири, Индокитая и производятся в последние пятнадцать лет по преимуществу корпорацией «Сухой». Но свою летающую моторку Лодочник сделал сам. И по праву тем гордится.

Потому что какая у катеров на воздушной подушке главная проблема? Шумность. Такой катер ревет, как батарея бензопил. А вот кустарный шедевр нашего доморощенного гения не было слышно уже с двадцати шагов!