Но циник Рыбин бессовестно перебил меня:

— Нам не нужны предметы, принадлежащие миру Зоны. Нам нужен обычный КМПЗ — контейнер многоцелевой повышенной защищенности. Интересующий нас КМПЗ внешне выглядит как чемодан аквамаринового цвета с желтыми литерами ОМТ на боку.

— «О эм тэ»? Литерами русскими или латинскими? — зачем-то спросил я.

— А есть разница?

Я на секунду замолк. Ну я и дурак! Изображаю тут из себя бывалого…

Ладно, не будем прогибаться под изменчивый мир. Не поведя бровью, я задал следующий вопрос:

— А что в контейнере?

— Шишки, семечки… Каштаны. Хвоя.

— Дескать, кто же вам проболтается, что там в контейнере. Вы это хотите сказать?

— Именно. В самом деле, что содержит контейнер, вас волновать не должно. Вас должно волновать другое…

— А именно? — насторожился я.

— Размер гонорара.

Вслед за тем Рыбин назвал (а точнее, написал карандашом на салфетке) сумму, вдесятеро большую, чем гонорар, который мне должен был сегодня Хуарес за блистательную пару артефактов — «ведьмину косу» и «колокол». Не стану заливать — хоть и был я опытным радиоактивным мясом, но после слов Рыбина неподдельно охренел. За какой-то сраный чемоданчик… ну пусть даже называется он умным словом КМПЗ… такие суммы!

Пожалуй, тут и впрямь можно будет купить яхту, невесту разума моего!

— И что мне пришлось бы делать, чтобы получить такой гонорар? — подозрительно сощурившись, спросил я. Я напирал на «бы», потому что решения — браться или нет — я еще не принял.

— Вам придется всего лишь найти в Зоне упомянутый контейнер, принести его сюда, набрать мой номер и… получить деньги в любой валюте, которая вам более всего по вкусу. Хотите — это будет наличность. Несколько черных «дипломатов» наличности. Как в приключенческом кино прошлого века. А нет — пусть будет банковский перевод. У нашей Организации все легально. И оперативно!

«Да ладно, учи жизни… — подумал я. — Знаем мы ваше „легально“… Можно подумать, от того, что деньги имеют вид не мешка бумажек, а выражены цифирьками банковского счета, они становятся более или менее „легальными“…»

Но заговорил я, конечно, о другом. Нанес удар ниже пояса, как мне тогда казалось:

— Насчет валюты — мне по вкусу банковское золото. Но главное, чтобы понять, много денег вы предложили или мало, мне надо знать, где лежит тот КМПЗ, который я должен вам притащить.

— Вы узнаете, где лежит контейнер, когда дадите мне свое устное согласие на то, чтобы взяться за это дело.

Рыбин умолк — официантка Черри, эффектно устроив над столом свое внушительное вымя, поставила передо мной тарелку с двумя икроносными блинчиками. Блинчики были свернуты в трубочки, а не сложены конвертом, как обычно. От блинчиков пахло… маслом, бабушкиным домом, детством! Я сглотнул слюну.

Перед Рыбиным же Черри поставила стакан… красного чая из суданской розы!

Вот это человек из кремня и стали! Даже находясь в питейном заведении с предложением из девяноста шести разновидностей спиртных напитков, он заказывает чай! Да еще и чай «без кофеина»!

— Но, — сказал я раздраженно, когда Черри уползла, — мне, чтобы решить что-то насчет этого дела, надо все-таки знать, где лежит контейнер! Есть места, в которые я не сунусь ни за какие деньги мира!

— Например?

— Например, подземелья ЧАЭС.

— Логично, — кивнул Рыбин и как-то даже погрустнел, словно ему во что бы то ни стало хотелось заслать меня именно на ЧАЭС. — Но контейнер лежит не там.

— А где?

— Я вам скажу, если вы дадите согласие, — щеки Рыбина порозовели от раздражения.

— А я, в свою очередь, дам согласие, если вы скажете…

В этот момент рука Рыбина нырнула под стол. В его ухе блеснул бриллиант (теперь я уже не был так безапелляционно уверен в том, что он поддельный). Мгновением позже рука Рыбина вынырнула и я увидел пистолет.

Я сразу узнал красавицу «беретту». Она смотрела на меня своим единственным немигающим глазом, склоняя к форсированию мозговой активности.

К такой аргументации я готов не был.

Размахивать пушкой в «Лейке»? Немыслимо! Наш брат сталкер ни за что до такого не опустился бы. Впрочем, что их загадочной Организации до наших комильфо?

— Эй, эй… Спрячьте пушку, гражданин. Намек я уже понял, — быстро заверил я Рыбина.

Честно говоря, за жизнь и здоровье этого излишне напористого человека я боялся в ту минуту куда больше, чем за свои. Если вдруг в «Лейку» зайдет подвыпивший Ватсон и увидит, что кто-то угрожает мне стволом!..

Ватсон — он только в древних советских фильмах такой жеманный душка. Наш Ватсон выхватывает пушку и валит носителей угрозы куда быстрее, чем думает. А ведь и думает он тоже ох как шустро…

«Беретта» вернулась под стол (как видно, господин Рыбин теперь держал ее на коленях). Мой визави посмотрел на меня с отеческим беспокойством. Типа «ну и?»

— Я… хм… я уже почти согласен. Только вы хоть приблизительно назовите район…

— Район Янтарного озера, предположительно — Заозерье. Ничего точнее я сказать не могу. Потому что точного места не знает даже Организация.

— Ага… — угрюмо протянул я, соображая, чем конкретно мне это грозит. С одной стороны, я ненавидел Заозерье. Но с другой — в Зоне было по меньшей мере три места, которые я ненавидел сильнее. Взять хоть Темную Долину.

— Где-то там пропал вертолет. «Пропал» скорее всего означает «разбился», хотя кто его знает… — Рыбин неожиданно разоткровенничался. — Никто не выжил. По крайней мере такова рабочая гипотеза. В вертолете находился упомянутый контейнер, который по праву принадлежит нам. А значит, мы должны получить его назад. Вы найдете место катастрофы. Затем отыщете контейнер среди обломков. И принесете его мне. Как видите, все элементарно.

— Что ж, постараюсь… Сколько времени на сборы?

— Отправляйтесь завтра утром. Если, конечно, это вам удобно.

«Неудобно, — мысленно ответил я. — Завтра раньше полудня я даже едва ли проснусь».

— Удобно… Неудобно… Какая разница?

Про себя же я отметил, что со спиртным сегодня надо поаккуратней. Что называется, «во избежание».

А потом Рыбин ушел, хотя правильнее было бы употребить слово «ускользнул», а ко мне подсела Мариша, у которой как раз окончился рабочий день.

Я доел- таки свои разнесчастные блинчики. И мы с Маришей заказали человеческую пищу — стейки с картошкой фри и по кружке темного пива.

Пока мы ели, девушка по кличке Торпеда на небольшой сцене в углу зала пела куплеты про любовь под электрическое пианино.

Мы охотники за хабаром -

«Слизью» цвета ультрамарин.

Торпеда была соблазнительная брюнеточка с родинкой над правой губой. Мариша ее ненавидела и нашептывала мне на ухо всякие гадости про то, кому и какие эта самая Торпеда… оказывает знаки внимания. Было весело. Я смеялся. Кажется, мы что-то там такое с Маришей танцевали…

А когда я заказал у Любомира «на посошок», Любомир наклонился ко мне и шепотом сказал, что позвонил Хуарес, который вывихнул плечо. Что, мол, Хуарес очень извиняется, но деньги за принесенные артефакты он отдаст мне не ранее, чем через неделю. Мол, с деньгами у него туго.

Я, конечно, не поверил ни одному слову душки Любомира. Ни про вывихнутое плечо. Ни про отсутствие у Хуареса денег. Но я понимал: Хуарес, как и Любомир, в данном случае персоны подневольные. Просто Организация — в лице скользкого и холодноглазого Рыбина — настоятельно попросила их обоих денег сталкеру Комбату покамест не давать. А то кто же его знает — еще откажется за этим проклятым контейнером идти!

А потом мы с Маришей шли ко мне в избушку, размахивая бутылками с пивом и горланя в холодное сентябрьское небо «Охотников за хабаром».

Я же, между куплетами, размышлял о том, почему бы Организации господина Рыбина, если она и впрямь такая могущественная, не отправить за своим сверхценным контейнером кого-нибудь из своих. Чего им? У них небось защитные костюмы на любой вкус, экзоскелеты и людей немерено. Десять погибнут — десять новых пришлют! Так нет же: соблазняют Комбата, у которого жизнь одна.