– Я по-особому готовлю побеги бобов. – Она переступила с ноги на ногу. – Секрет в том, что на размоченные бобы надо положить мокрую ткань, чтобы корзина не высыхала. А на ночь, для подержания температуры, положить на нее грелку.

Это заинтересовало маму. Она повторяла движения женщины, переступая с ноги на ногу:

– Я пару раз пыталась приготовить бобовые побеги, но у меня ничего не вышло. – Она сделала движение плечами. – В следующий раз попробую воспользоваться вашим советом.

– Если научитесь, то сможете сэкономить кучу денег. Это самый дешевый источник протеина для ваших детей.

– Так, все внимание, – прокричала Дикий Имбирь. – «С восторгом мы танцуем и поем для тебя, наш Великий кормчий, Председатель Мао!» Покажите свой восторг! Вот так, повторяйте за мной! Вот так, улыбайтесь!

Мама изобразила натянутую улыбку и ускорила шаг.

– Вы знаете, что скоро будет дефицит продовольствия? – Женщина прикрыла рот рукой и наклонилась поближе к маме. – У правительства не хватает масла, соли и спичек. Мне сын рассказал, он у меня работает в продовольственном департаменте. Все запасы со складов направлены в качестве помощи в беднейшие страны, такие как Вьетнам и Танзания. У нас самих не хватает продовольствия, но мы не можем ударить в грязь лицом, Председатель Мао перед всем миром должен показать себя с лучшей стороны. Но земле-то этого не объяснишь, она не станет давать больше урожая только потому, что мы в нем нуждаемся.

Мама покачала головой, рассеянно размахивая руками.

– Тяжелые грядут времена, – продолжала ее собеседница, – я уже начала делать запасы.

– Я не могу использовать свои талоны, у меня нет денег. Ведь даже чтобы купить что-то по талонам, нужны деньги, – взволнованно говорила мама. – А продукты мне нужны, очень нужны. У меня ведь семеро детей, это как семь бездонных колодцев. У нас и двухсот граммов масла на человека в месяц не бывает, а отоварить талоны не на что. Мы питаемся простым рисом с солью, но…

– Я знаю, как можно поступить…

– Вы! – Чаша терпения Дикого Имбиря была переполнена. Она ткнула пальцем в мамину собеседницу. – Вы болтаете с самого своего прихода. Вы не просто выказываете свое неуважение к Председателю Мао, но еще и отвлекаете остальных! Хотите, чтоб с вами провели воспитательную беседу?

– Мне ужасно жаль! – Женщина быстро отстранилась от мамы.

Но мама не собиралась вот так прерывать разговор, ей хотелось узнать, как можно сделать запасы. Она попыталась подобраться поближе к своей собеседнице.

– Внимание! – раздался призывный крик Дикого Имбиря. – Мы приближаемся к завершению танца. Встаем в форме корабля. Впереди будет одноглазый старик, ему доверено держать национальный флаг. Сзади – все, у кого в руках будут книги Мао, а посредине, как мачта, будет высоко поднят портрет Председателя. – Она начала расставлять людей по местам. – Все должны стоять в строгом порядке.

Маминой приятельнице предстояло стать одной их тех, кто будет «рамкой» портрета Мао. Ей и еще одной женщине надо было присесть, чтобы получилось подобие «лесенки».

– Нам нужен кто-нибудь, кто встанет им на колени и будет держать портрет Мао, – обратилась к толпе Дикий Имбирь.

– Можно мне? – вызвалась мама. Она, очевидно, решила спрятать лицо за портретом.

Дикий Имбирь помедлила.

– Я очень легкая, – добавила мама. – Я хочу доказать свою верность нашему великому вождю тем, что буду держать его портрет!

– А руки у вас достаточно сильные?

– Учение Председателя Мао, несомненно, придаст мне сил.

Меня буквально поразила такая сообразительность мамы.

– Отлично, тетушка! Вот ваше место! Не успела Дикий Имбирь ей все объяснить, как мама уже забралась на «лесенку».

Вечнозеленый Кустарник вручил ей портрет Мао.

– Осторожней, тетушка! – Он велел женщинам покрепче держать маму за ноги. – Прежде всего, старайтесь сохранять равновесие и, как только она поднимется в полный рост, начинайте ее потихоньку опускать.

– Нет, – вмешалась Дикий Имбирь, – вы должны оставаться в этом положении как минимум сорок секунд, словно окаменевшие. Так мы произведем более сильное впечатление!

– Ну, тогда я та, кто вам нужен, – воскликнула мама.

– Так держать! – Дикий Имбирь направилась расставлять остальные части «корабля».

– И в чем же секрет, сестренка? – возобновила разговор мама.

Дрожа руками и ногами и тяжело дыша, женщина пыталась удержать маму:

– Продай свои талоны перекупщикам из деревни. Они приезжают в город каждый месяц, чтобы сбыть кунжутное масло, соль и спички в обмен на талоны на рис, хлопок и масло.

– А когда конкретно они приедут в следующий раз? И где мне их искать?

– Все готовы? – подала голос Дикий Имбирь. – Давайте попробуем! Готовы? Раз, два, три, и начали! «С восторгом мы танцуем и поем для тебя, наш Великий кормчий, Председатель Мао!»

Толпа запела.

Барабанщики громко били в барабаны. Играющие на аккордеонах музыканты старались изо всех сил.

– Четвертый вторник месяца! – Колени женщины так сильно дрожали, что у мамы начали подкашиваться ноги. – В шесть тридцать на углу переулка Чиа-Чиа.

– Я приду! – взволнованно произнесла мама и глубоко вздохнула. – Я храню талоны в надежде, что когда-нибудь смогу их отоварить. Мне нужно несколько талонов на ткань, а то все простыни уже изношены и дети одеты, как оборванцы.

– Лучше извлеки хоть какую-то пользу из этих талонов, пока их срок не истек.

– Меня арестуют, если заметят?

– Старайся, чтоб не заметили, сестренка! – прошептала женщина. – Меня… никогда… не ловили. Ох, что за пытка.

Портрет Мао, который мама держала в руках, качнулся.

– Спасибо, – послышался мамин голос.

– О Всевышний Будда! Я не могу… – Колени женщины не выдержали.

– Долгой жизни тебе, долгой-долгой жизни! – пел хор.

Бац!

Портрет Мао полетел вниз. «Мачта» распалась. «Корабль» разлетелся на части.

– «В массах скрыт неистощимый социалистический энтузиазм». – Дикий Имбирь и Вечнозеленый Кустарник возобновили свои маоистские чтения. – «Но те, кто в период революции продолжает идти обычным путем, совсем не замечают этого энтузиазма. Они слепы и живут в сплошной темноте. А иногда даже выдают истинное за ложное и называют белое черным. Разве мало нам приходилось встречать таких людей?»

Было восемь часов вечера. Я опять сидела в шкафу. Голос моей подруги звучал устало. Несколько дней подряд она непрерывно преподавала Великий танец и спала всего по четыре часа в сутки, поэтому теперь ее клонило в сон.

– Почему бы тебе не продолжить? – предложила она Вечнозеленому Кустарнику.

Парню не особенно хотелось цитировать Мао, но он пошел навстречу ее желанию:

– «Привыкшие идти своим обычным путём, люди эти всегда недооценивают активности народа. Когда появляется что-либо новое, они, как правило, не одобряют его. Сначала отвергнув его…» Дикий Имбирь! – Парень заметил, что Дикий Имбирь начала клевать носом.

– Что такое, Вечнозеленый Кустарник? – пробормотала Дикий Имбирь. – Продолжай.

– «…они лишь потом признают свое поражение и отделываются легкой самокритикой. В следующий раз, когда опять появляется что-либо новое, у них все повторяется сначала в такой же последовательности. И что бы новое потом ни появлялось, подход у них остается прежним…»

Вечнозеленый Кустарник тихонько положил книгу изречений Мао и придвинулся поближе к Дикому Имбирю. Помолчав несколько секунд и заметив, что от девушки нет никакого ответа, он склонился к ее щеке.

– Пожалуйста, читай дальше. – Пытаясь побороть сонливость, она отвернулась.

– «…Эти люди, – продолжал он, одновременно целуя ее, – …всегда пассивны, в решающий момент топчутся на месте… и не могут ступить ни шагу вперед без того, чтобы кто-нибудь другой не подстегнул их сзади…» – Он страстно поцеловал ее в шею.

– Нет! – Дикий Имбирь резко развернулась и дала ему пощечину. – У нас договор! Ты что, хочешь его разорвать?