Разогревшись, он опять въехал на сопку и неожиданно заметил вдали четкие ряды конницы, быстро приближающиеся к тысячам Джелме и Бельгутея, мотающимся взад и вперёд на окраине плато. Нукеры Джелме и Бельгутея, увидев плотно и мощно идущее на них войско, заволновались.

Чиркудай узнал китайцев Бай Ли. Только они могли так ровно двигаться. Он прикинул, что их не более тысячи. Ему стало интересно, что затеял Ляо Шу. Он знал, что это очередная выдумка потомка императоров.

Китайский отряд летел плотной массой прямо на тысячу Джелме, и Чиркудай разглядел сверкнувшие в бледных лучах зимнего солнца клинки застывшей на месте тысячи. Но вдруг киданьцы распались на два плотных отряда, которые словно змеи стремительно обошли с двух сторон тысячу Джелме. Затем так же четко оба отряда слились в один, не прекращая бешенной скачки в сторону свободного места на плато. Чиркудай рассмотрел на соседних холмах Темуджина с прискакавшим к нему Бельгутеем. Увидев, летящего к нему от Темуджина всадника, понял – гонец. Чиркудай спустился с холма ему навстречу.

– Темуджин приказал ехать к нему, – прохрипел задохнувшийся нукер. Чиркудай послал Чёрного в галоп, сразу убежав от гонца, конь которого устал. Влетев на холм к Темуджину, он обнаружил там почти всех командиров. На других холмах стала собираться гигантской толпой орда. Нукеры, с интересом наблюдали за показательными маневрами китайцев.

Темуджин мельком взглянул на Чиркудая и повернулся к киданьской тысяче, очень красиво и мощно описавшей круг на плато, не нарушив при этом строя. Нойон с яростным восхищением следил за показными маневрами. На плато уже не осталось ни одного нукера. Все они въехали на возвышенности.

Киданьцы стремительно пошли плотным строем по прямой и, внезапно, в каком-то месте, тысяча рассыпалась на сотни, а сотни на десятки. Всё это было проделано неуловимо быстро. До Чиркудая донёсся какой-то крик и тысяча моментально собралась в единое целое, не изменяя стремительного движения. И тут Чиркудай вспомнил команды, которые выкрикивал Бай Ли. Он вспомнил о своем забытом свистке, решив сразу же, сегодня, сказать сотенным, что будут означать его сигналы. Затем он понял, что такие же свистки нужно сделать сотенным и решил вечером съездить в городок, где была кузница.

Тысяча Бай Ли продолжала стремительно выписывать различные круги, не нарушая строя и не сбавляя темпа. Поманеврировав около часа, они быстро укатились в сторону городка.

Темуджин окинул своих командиров тяжелым взглядом и хрипло спросил:

– Все видели?

Командиры вразнобой покивали головами и ответили: «Да».

– А сейчас, вперёд! – скомандовал Темуджин и, съехав с холма, помчался к своей тысяче.

Чиркудай тронул застоявшегося Чёрного и пустил его иноходью.

Но вечером Чиркудай не смог съездить в городок, всех командиров опять вызвал к себе Темуджин.

– Думайте, – сурово сказал он командирам. – Как ускорить учебу? – и сокрушённо посетовал: – Сколько не говори сотенным, всё равно делают одни и те же ошибки.

– Может быть, помотаемся зиму, и станет что-то получаться? – неуверенно сказал Джелме.

– Не станет! – резко опроверг брата Субудей. – Вечером привыкают и хорошо идут строем, а утром... Словно в первый раз, – и он расстроенно махнул рукой.

На улице послышался шум. Темуджин громко позвал сторожевого нукера, который сунул голову в юрту.

– Кто там ещё? – грубо поинтересовался Темуджин.

– Какие-то китайцы, – боязливо сообщил нукер. – Одного принесли на носилках.

Темуджин замер на мгновение и махнул рукой:

– Пусть войдут.

Через некоторое время полог откинулся, и в юрту протиснулся Ляо Шу в собольей шубе, а за ним Бай Ли. Чиркудай заметил, как Ляо Шу недовольно сморщил нос, но потряс головой, сбросил шубу на пол и уселся на кошмы, скрестив ноги. Бай Ли тоже был в огромной шубе. Почувствовав, что в юрте тепло, он, так же как хозяин, сбросил её на пол и уселся немного сбоку от потомка императоров.

– Здравствуй, Темуджин, – усмехнулся по своему обыкновению Ляо Шу. – Здравствуйте, командиры.

Лицо Темуджина немного растаяло, но он лишь кивнул головой.

– Насколько я осведомлен, у вас возникли трудности с обучением? – поинтересовался Ляо Шу.

Темуджин внимательно посмотрел на киданьца и, не заметив усмешки, тяжело вздохнул. Все с интересом смотрели на цветастый халат и веер Ляо Шу. Чиркудай знал, что представляет собой этот веер. Об этом, из сидящих в юрте, было известно лишь ему и Бай Ли. Остальные, очевидно, думали, что это просто прихоть избалованного китайца. Чиркудай выпятил губы и внимательно вгляделся в веер. Ляо Шу почувствовал его взгляд, проследил его, помахал веером и, поняв, что Чиркудай ничего о нём не сказал, хитро усмехнулся.

– У тебя есть советы? – негромко спросил Темуджин.

– Нет. Не у меня, – сказал Ляо Шу. – Я неплохо знаю политические игры, экономику и управление государством. Военное дело не моя ипостась. Но со мной пришел специалист, – Ляо Шу кивнул головой в сторону Бай Ли: – Мой командующий – военный в седьмом колене. Его дед руководил всей армией Китая.

– Которая проиграла чжурчженям? – ехидно спросил Темуджин.

– Нет, – неожиданно ответил Бай Ли. – Мой дед командовал армией чжурчженей, которая победила армию киданей.

Темуджин даже открыл рот от изумления. Чиркудай заметил, что и остальные командиры, ставшие понемногу разбираться в китайских племенах, удивились. Но сам Чиркудай уже слышал эту историю в Ляояне, когда был там с Худу-сеченом.

Темуджин непонимающе потряс головой:

– Я... Я... – начал он, – ничего не понимаю.

Ляо Шу грустно улыбнулся и спросил:

– Ты веришь в судьбу, Темуджин?

Поморгав глазами, Темуджин неуверенно сказал:

– Мы все верим в судьбу, но... Каждый может её улучшить, или ухудшить. Все зависит от самого человека...

Ляо Шу задумался, хлопнул веером по ладони и стал неторопливо рассказывать:

– Мы с тобой говорили о многом и о разном. Но о судьбе ни разу, – он замолчал на мгновение и продолжил: – Есть такое понятие в буддизме – карма. Это ноша, которую каждый из нас несёт всю жизнь. Но может и не нести. Тогда ему придётся тащить её на себе в следующей жизни. В общем, делать два раза одно и то же.

У каждого из нас своя карма. Я знаю ваши верования. Они не сильно расходятся с моими. Поэтому говорю, что и ты, и я, и твои командиры, и нукеры несут свою ношу. А вот твой брат Хасар увиливает от этого.

Темуджин предупреждающе поднял руку и негромко остановил Ляо Шу:

– Не надо о Хасаре.

Ляо Шу кивнул головой и продолжил:

– Я просто привёл как пример. Но, расскажу про судьбу. У каждого из нас она своя, особая. Возможно написанная в какой-то книге. Там указано: когда человек должен родиться, как прожить свою жизнь, когда умереть? И от этого не уйти никуда. Я расскажу сейчас вам старую притчу, которая, как я думаю, была взята из жизни.

Ляо Шу переменил позу и начал рассказ:

– В одном городе, допустим, в Ляояне, жил управляющий. Пошёл он как-то на базар за товарами для своего господина. Ходит, ходит между рядами и вдруг видит, навстречу ему идёт смерть. Перепугался управляющий и бросился бежать домой. Подбегает к своему господину и просит, чтобы тот отпустил его к родственникам в... допустим, в Шеньян.

Господина удивила тревога управляющего. Но он был о нем хорошего мнения, и поэтому разрешил взять из конюшни лошадь и ехать к родственникам. Однако перед отъездом управляющего, господин спросил, что же его так взволновало?

Слуга рассказал, что неожиданно столкнулся на базаре со смертью и очень испугался её.

Хозяин отпустил его, а сам решил сходить на базар и проверить, правду ли рассказал слуга. Да, действительно. Прохаживаясь по базару, он увидел смерть, но не испугался, подошёл к ней и спросил: «Ты смерть? – Да», – ответила ему смерть. «Почему ты напугала моего слугу?» Смерть подумала и ответила: «Я очень удивилась, когда встретила его здесь. Ведь у нас с ним должна состояться встреча не здесь, а в Шеньяне и, завтра», – Ляо Шу печально усмехнулся: – Вот так – от судьбы не уйдёшь. Потому-то я здесь. Поэтому мы и встретились с тобой.