Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Чиркудай так привык к вони, что перестал ее замечать. А Худу, после приступов, стал больше молчать. Мрачно сидел, прислонившись спиной к влажной глиняной стене, и о чем-то напряженно думал. Чиркудай, же с самого начала старался совсем не двигаться, часами рассматривая одну точку, пытаясь медитировать, как учил Бошу. Он ни о чем не вспоминал, выгоняя из головы все мысли.

Старик заволновался, испугавшись, что паренек может потерять разум и поэтому, косясь на него, говорил:

– Хорошо быть молодым: вся жизнь впереди. И ничего тебя не тревожит. Но я надеюсь, что смогу дожить до освобождения. А тебе даже надеется не нужно, следует чуть-чуть подождать, и все. Только не знаю, что они еще с нами сделают, если мы не уплатим штраф, – он повздыхал и добавил: – Неплательщиков уйгуры бьют палками, и хорошо, если по спине, а если по пяткам?.. Будет очень больно и можно умереть.

Но Чиркудай молчал, завернувшись внутрь себя, как юртовая собака морозной зимней ночью на снегу.

Прошло еще десять дней. Худу рисовал палочки в конце каждого прожитого дня на плотной глине, отполированной спинами десятков узников. Но однажды ночью Чиркудай услышал, будто его кто-то зовет. Худу тоже встрепенулся и прислушался. Нет, им не показалось, наверху кто-то был.

– Сочигель! – догадался старик и тихо спросил: – Как ты сюда попала?

– Я дала охраннику медную монету, и он разрешил ненадолго подойти. Я принесла вам еду и короткие стрелки, которые Назар выкинул на помойку.

– Это дротики, – начал объяснять Чиркудай, но его остановил Худу:

– Подожди. Сочигель, ты поможешь нам выбраться отсюда?

– Я не знаю, как, – сокрушенно сказала девочка.

Чиркудай прищурился и разглядел ее голову на фоне звезд.

– Прижмитесь к стене, я брошу сверток.

Они расступились, и к их ногам шмякнулся кулек.

– Сочигель, – продолжил Худу: – Ты походи к нам каждый день. Пусть охрана привыкнет. А потом, через несколько дней, принеси крепкую палку и веревку. Привяжи веревку к палке. Но до этого найди водку и отдай стражнику, – и неожиданно Худу перебил сам себя: – А у тебя деньги есть?

– Немного есть, – тихо отозвалась Сочигель.

Худу тяжело вздохнул и продолжил:

– Когда он напьется, выберешь момент, положи палку поперек ямы, а нам опустишь веревку. Поняла?

– Да, – ответила девочка, – я постараюсь. А сейчас ухожу. Стражник идет меня прогонять.

– Мы тебя ждем, Сочигель, – негромко крикнул ей вслед старик.

И они стали ждать. Худу заметно повеселел.

Сочигель приходила к ним каждую ночь и однажды сказала, что отдала стражнику водку и принесла веревку.

– Сегодня вас сторожит пьяница. Я его знаю. Он живет рядом с нами, – она положила палку поперек ямы и бросила канат вниз, продолжая говорить: – Он сразу же выпил. А сейчас лежит на своей подстилке и храпит.

Первым полез Чиркудай, нащупав руками сплетенную из конских волос веревку. Ловко перебирая ногами по стене, он легко выбрался из ямы. Сказалась жесткая тренировка у монахов. С Худу было труднее. Сказитель несколько раз срывался, пока ребята не стали тащить веревку наверх. Старик только перебирал ногами по стене. Отдышались и крадучись пошли за девочкой. Но неожиданно Худу остановился и тихо сказал:

– Подождите. Ты же с нами не побежишь? – обратился он к Сочигель.

– Нет, – вздохнула она, – я не могу. У меня на руках больная бабушка. Хотя она и чужая мне, но очень добрая...

– Понятно, – пробормотал старик. – Вот в этом-то все дело. Наш побег неудачен. Завтра охранник сразу же покажет на тебя. И ты займешь наше место, хотя женщин уйгуры в ямы не бросают, но... Тебя накажут.

Сочигель испугалась, представив, что ей грозит.

– Что же делать? – тихо спросила она.

– Сейчас... – забормотал Худу, разыскивая что-то на земле. Он пошел назад к яме. Ребята с нетерпение ждали его.

– Я сейчас... Вот. Нашел. Мы так обрадовались, что бросили палку с веревкой. И я, старый дурак... – начал он ругать себя, подтаскивая палку с канатом к соседней яме, – совсем голову потерял от радости, – наклонившись над ее краем, Худу тихо спросил:

– Здесь есть кто-нибудь?

– Я здесь. Я!.. – донеслось из ямы.

– Не кричи, – осадил узника Худу: – Держи и выбирайся, – он бросил веревку вниз. По ней довольно быстро выбрался молодой парень, и чуть было не стал плясать от радости.

– Тише!.. – зашипел на него старик: – Пошли к следующей яме, освобождать других.

– А вы кто такие? – срывающимся голосом спросил парень.

– Мы... Мы... – начал мямлить Худу, но тут же нашелся и ответил: – Мы – южные араты. Враги уйгурских судей и палачей.

– Понятно, – неуверенно пробормотал парень, но с расспросами больше приставать не стал.

Из другой ямы выбрались четыре человека, которым Худу сказал, что нужно освободить побольше людей, и тогда стражники запутаются и их не поймают. Люди с ним согласились. А Худу, подхватив под руки ничего не понимающих Чиркудая и Сочигель, крадучись пошел к выходу мимо храпящего сторожа.

Когда они отошли от тюрьмы довольно далеко, Худу спросил:

– А теперь куда?

– Я спрячу вас в старом доме. Приду утром. Каждый день я вывожу на тележке за город мусор, а назад возвращаюсь с хворостом. Меня знают у ворот и выпускают, – сказала Сочигель.

– А дырка в городской стене?.. – спросил Худу, торопливо пробираясь вдоль темной стены дома за Сочигель.

Чиркудай замыкал шествие.

– Дырку заделали. Придется идти через ворота, – вздохнув, ответила девочка.

– Тележка с лошадью? – поинтересовался Худу.

– Нет. Я ее сама тащу. Но вы на ней поместитесь. Я вас прикрою тряпками, как мусор. Меня не проверяют.

– Если нас до утра не хватятся, то... – Худу замолчал и недовольно бросил: – Размечтался – старый дурак! – и вновь обратился к Сочигель: – Однако тебе будет тяжело.

– Ничего. Я привыкла. Один раз вывезла сдохшую корову.

Старик сокрушенно покачал головой. Чиркудай увидел это в темноте.

На их счастье на безлюдной улице было темно. Паренек уже давно обнаружил у себя способность хорошо видеть впотьмах. Но не придавал значения этому умению, думая, что для всех людей ночь не помеха.

– Нам даже нечем тебе заплатить, – заметил Худу, – только и можем сказать спасибо. Возможно, когда-нибудь с тобой рассчитается за это спасение Чиркудай, – грустно произнес старик. – В нашем мире все возможно. Но я столько, наверное, не проживу.

– Мне ничего не нужно, – тихо ответила девочка и опять вздохнула.

Чиркудай не знал о чем говорить. Он молча шел следом, озираясь по сторонам, чтобы заметить опасность раньше, чем они наткнутся на нее. В правой руке паренек держал один из дротиков. Для себя решил убить любого встречного, если начнет приставать, пробив главную жилу на шее, как учил Бошу. Шестерым уйгурам в эту ночь повезло: никто из них не попал Чиркудаю на глаза.

Они пришли к развалинам и, попрощавшись с девочкой до утра, закопались в старой соломе. Хотели уснуть, но им не спалось. А Худу, некстати, стала бить лихорадка. Чиркудай опять не знал, чем помочь старику. Сказитель успокоил его, сказав, что он не заболел, его трясет от волнения. Сонный город окутала тишина. Тревогу еще не подняли.

– Мне кажется, что узники убили стражника, – предположил Худу. – Поэтому шума пока нет. Но скоро побег обнаружат, – и, помолчав, с надеждой добавил: – Хоть бы они спали подольше.

Как только небо посерело, и звезды стали гаснуть, послышался скрип. Чиркудай выглянул из-за развалин разрушенного дома и увидел Сочигель, тащившую телегу. Он потрогал Худу рукой и выбрался из соломы.

Тихо, чтобы не шуметь, они улеглись на дно повозки. Сочигель укрыла их старым тряпьем и потащила скрипучую колымагу к городским воротам. Чиркудай слышал, как ее окликнули стражники. Переговорив с девочкой, они стали отворять надсадно заскрипевшие ворота.

Удалившись от города на приличное расстояние, беглецы осмелели и стали выглядывать из-под тряпья. Только сейчас кто-то громко завопил за высокими стенами. Девочка налегла на оглобли и побежала. Дорога была ухабистая. Чиркудай и Худу скрючились на досках, немилосердно подскакивая на выбоинах. Наконец Сочигель остановилась, сбросила с них тряпье, и они обнаружили, что находятся посреди огромной свалки мусора. Девочка устала, но ей прохлаждаться было некогда. Часто дыша, она сказала прерывающимся голосом:

16
{"b":"134611","o":1}