Ворота гаража заскрипели и распахнулись. Машина стояла на месте.

— Надеюсь, она заведется. — Олеся покосилась на Катю и добавила: — А если нет, то придется вызывать твоего механика. Потрясающий мужик, будто с глянцевой обложки сошел. Ты его еще не просила посмотреть свою машину?

— Когда? Я же тебе говорю, позвонила тебе, вышла на улицу, села в машину, а она ни с места. Взяла такси и приехала.

Девушки зашли в гараж. Катя осмотрелась. Прицепа на месте не оказалось. Но колесо, стоящее в сторонке, тут же привлекло ее внимание. Такие же колеса стояли на дельтапланах. Нет сомнения, что это колесо принадлежит «летучей мыши».

Спросить у Олеси про колесо Катя не решилась. Одно ясно — дельтаплан и прицеп нашли другое пристанище. Вопрос где? Может, там и награбленное спрятано. Такие объемы не зароешь в лесу поддеревом. Нужен ангар или гараж по крайней мере. А в Москве их тысячи.

Олеся выгнала машину на улицу.

— Садись, поехали. Танька там уже трепещет. Когда я ей сказала по телефону, что мы едем к ней с новыми идеями, она потеряла дар речи.

— Ничего. На этот раз на разведку пойду я.

— Рассказывай.

— Сейчас приедем, и расскажу.

Таня встретила подруг без особого энтузиазма.

— Я уже готова ко всему, — обреченно заявила она. — Хоть в космос посылайте.

Девушки устроились на кухне, где стояли чашки, пахло свежесваренным кофе, и одиноко скучала начатая бутылка коньяка.

Сели за стол.

— Наш поход в офис майора Максимова закончился успехом.

— Мы же в бумагах ничего не нашли, — удивилась Олеся.

— Я пересмотрела бумаги еще раз и нашла в записной книжке имя Митрошкина Павла Сергеевича. Этот тип работает в охранном агентстве, где работали наши ребята. Это раз. Второе. В ночь с четвертого на пятое в одном из бизнес-центров, что расположен в Битцевском парке, убили охранника и ограбили офис. Что из него вынесли, мне узнать не удалось. Менты на эту тему не распространяются. Об убийстве писали в газетах. Я покопалась в подшивках. Если помните, наши ребята кого-то обчистили в ту же ночь…

— Постой, Катя, — резко оборвала подругу Олеся. — Никто из наших мальчиков на убийство не пойдет. Исключено! В это я никогда не поверю.

— А я не утверждаю, будто наши ребята кого-то убивали. Их подставили. И если следствие определит, кто совершил ограбление, то соответственно того и в убийстве обвинят. А это не так. Убили охранника Бовина. В ту ночь должен был дежурить Митрошкин, но они поменялись сменами. Кто предложил поменяться, теперь не узнаешь. Один убит, а второй может сказать что угодно. Не проверишь. Но главное в другом. Охранник никогда и ни за что не впустил бы постороннего в здание, где он остается на ночь один. Так ли? Возможно. Но если в дверь постучит его сменщик, который должен сменить его в восемь утра? Мало ли, может, парня жена из дома выгнала? Предлог найти не трудно. Он и убил напарника, после того как выпустил грабителей. А наши могли об этом ничего не знать. Потом он и мужей наших подставил.

— Ладно, допустим, ты права, — заговорила Таня. — Надо взять за грудки этого гаденыша и вытряхнуть из него всю правду. Втроем мы с одним мужиком как-нибудь справимся.

— Ишь, развоевалась, — усмехнулась Катя. — Во-первых, мы имеем дело с убийцей, который носит оружие. Во-вторых, он очень хитер, если обвел всех вокруг пальца. В-третьих, он ни за что не расстанется с добычей, если она попала в его руки. А это не исключено. Он наводчик. Или же работает на Максимова. Тогда ему бояться нечего. Надежная защита. Силой мы его не расколем. Нужен компромат. Серьезный компромат, который заставит парня заговорить. Я достала его адресок. Митрошкин живет на даче и катается на «Лексусе-300». Не хило для обычного охранника, которому еще тридцати не исполнилось. Надо проверить его дачку. Надеюсь, по трубам лазить не придется. Завтра в ночь он заступает на смену. Стопроцентная гарантия, что его дома не будет, и мы можем ни о чем не беспокоиться. Хоть какую-то зацепку, но мы найдем обязательно. Тем более что парень не входит в число подозреваемых. Он спокоен, менты его не тревожат.

— Я думаю, что задача не сложная, — согласилась Олеся. — Прошмонать дачу не трудно, а результат может быть неожиданным.

— Я уже на все согласна, — равнодушно кивнула Таня.

— Вот и порешили. Предварительную разведку проводить не станем. Дачная постройка — не школа в центре Москвы, — поставила точку Катя, разливая коньяк.

Метелкин не спускал с парочки глаз. Сначала он сидел с ними в баре, потом в ресторане, по мере возможности делая фотографии, но все это было ужасно скучно. Важно проследить за парнем, когда они распрощаются. На вид ничего особенного Сева собой не представлял. А странное поведение Кати его удивляло.

Девушка напилась. Может, со страха? Она очень боялась идти на свидание с этим парнем. Однако Сева вел себя очень пристойно. На свидание пришел с цветами, в хорошем костюме, улыбался. А как иначе? Если он задался целью войти к девушке в доверие, то должен стелиться по полу.

Вечер длился очень долго. Им весело, а тут со скуки сдохнешь, да еще платить приходится. В таких заведениях с чашечкой кофе вечер не проводят, а цены в меню смахивают на телефонные номера.

Во втором часу ночи клиент отправился провожать Катю домой. Улицы поредели. Оставаться незамеченным становилось все труднее и труднее. Но Метелкин на сей счет не очень беспокоился. Опыт богатый. Со времен репортерской карьеры он привык выслеживать поп-звезд сутками ради одного удачного снимка. На стезе детективной деятельности его обязанности не претерпели особых изменений.

Когда провожатый зашел в подъезд следом за Катей, Метелкин забеспокоился. Неужели она пригласила его к себе? Развезло бабу, и она пустилась во все тяжкие. Траур еще не кончился, сорок дней не прошло, а она уже мужиков в дом тащит. Вот бабья натура — ничего святого за душой. Нет, женщинам верить нельзя.

Потоптавшись на месте, Метелкин выждал минут десять и пошел на разведку.

В подъезде стояла гробовая тишина. Он поднялся на один пролет и глянул наверх в проем между перилами. Увидеть он ничего не успел.

Что-то тяжелое обрушилось ему на голову, из глаз посыпались искры, и он куда-то провалился, где было темно и печально.

Сева не дал ему упасть, он подхватил его на лету и осторожно опустил на кафельный пол, после чего обыскал бедолагу и нашел у него в кармане кучу документов, хоть биографию составляй.

«Меня ранили…» Так он думал, потому что после удара боль не прекращалась. Свист пуль, взрывы вокруг — это еще не причина для отступления или залегания в глубокую воронку, где можно отсидеться. Ребята поползли вперед, и он не должен отставать.

Впереди, метрах в ста, лежал подбитый вертолет. Там — наши. Люди еще живы. Вертушку подбили на малой высоте, и она даже не взорвалась. Значит, кого-то еще можно вытащить из машины, пока она не воспламенилась. Олег полез первым, за ним — Иван. Борис, превозмогая боль, замыкал звено.

Открытое поле, впереди «зеленка», из нее и бил шквальный огонь. Голову не поднять, не то что перебежки устраивать. Пролезут, если минометом не накроют. Метко стреляют, сволочи.

Боковая дверь вертолета была выбита не снарядом, а специально под боевую точку пулеметчика. Корпус машины закрывал их от прицельного огня. Здесь они смогли встать в полный рост.

— Мать честная! Это же боевики! — воскликнул Олег, не веря своим глазам.

— А вертолет-то наш! — осматриваясь, прокричал Иван.

Приходилось кричать. Взрывы не позволяли разговаривать обычным голосом.

— Серьезные ребята, — подтвердил Борис. — Смотри, у всех зеленые повязки на черепах, а у одного погоны с арабской вязью. И даже один в штатском.