Артиллерия, включая артиллерию гвардии, возможно, насчитывает около 50000 человек с 207 батареями полевой артиллерии или 1242 пушками. Из этого числа по крайней мере 5000 человек принадлежит учебно-запасным батареям. Численность инженерных войск не превышает 9000 или 10000 человек, но мы, вслед за «Constitutionnel», будем считать, что их 12000. Обоз, рабочие роты, медицинский персонал и т. д. — все нестроевые — насчитывают в военное время около 11000 человек. Таким образом, максимальное число людей, которое могла бы вместить французская армия при ее нынешней организации, равняется следующему:

Этот результат вполне согласуется с обычными мероприятиями по комплектованию французской армии. Каждый год 100000 молодых людей призываются в ее ряды, но раньше в мирное время фактически направлялось в полки только 60000 человек, и так как они были обязаны служить семь лет, то армия не могла превышать 400000 или 420000 человек. Однако при Луи-Филиппе действительный срок службы редко превышал четыре — пять лет, так что в то время фактическая численность армии была не более 300000 человек, а остальные находились в отпуску. Но, так как с тех пор были приданы один дополнительный батальон к каждому пехотному полку, один дополнительный эскадрон к каждому кавалерийскому полку и кроме того была образована гвардия[82], то организационная структура армии настолько разрослась, что ее численность можно довести почти до 600000 человек; и едва ли Франция, за исключением случая оборонительной национальной войны, когда-либо будет одновременно иметь большее количество обученных солдат.

Итак, если мы возьмем приведенные нами выше цифры и прибавим к ним 49000 жандармов, муниципальных гвардейцев и никому не известных «прочих», которые «Constitutionnel» включает для получения своего итога, то общее число почти совпадает с тем составом, который согласно этой газете должна иметь армия к 1 апреля 1859 года. Однако здесь начинается расхождение. В нашем окончательном итоге фигурируют учебно-запасные подразделения, 300 рот и 57 эскадронов, которых едва хватает для предварительного обучения и организации 46800 пехотинцев и кавалеристов, ныне состоящих в них. Предположим, что они будут внезапно отозваны для того, чтобы дать место новым рекрутам и заполнить в полках места тех, которые уже окончили срок службы; в таком случае, какое же число рекрутов должны были бы обучить эти учебно-запасные подразделения? 100000 рекрутов набора 1859 г. и по крайней мере 20000 необученных добровольцев, а всего 120000 человек, т. е. на 70000 больше, нежели учебно-запасные подразделения могут принять. Но тогда несомненно, что между 1 апреля и 1 июня три учебно-запаспые роты каждого пехотного полка должны вырасти до размеров полного батальона, а также для каждого кавалерийского полка должны быть созданы два учебно-запасных эскадрона вместо одного. Ибо если теперь, когда вся армия несет лишь гарнизонную службу, учебно-запасные подразделения являются попросту пересыльными пунктами для рекрута, из которых он, еще необученный или полуобученный, как можно скорее отсылается в свой полк, чтобы там пройти обучение, то не следует забывать, что во время войны, когда армия несет боевую службу, учебно-запасное подразделение должно снарядить и обучить солдата в полной мере, так, чтобы он мог вступить в полк подготовленным для службы в армии. Таким образом, утверждая, что французская армия может увеличить свой состав до 700000 человек, не прибегая к новым формированиям, «Gonstitutionnel» очень сильно отходит от истины. Сформирование же 100 учебно-запасных батальонов из 300 учебно-запасных рот и 57 дополнительных учебно-запасных эскадронов потребует отозвания из рядов действующей армии по крайней мере 2000 офицеров и 10000 унтер-офицеров как раз тогда, когда их служба всего более нужна.

Однако предположим, что будет набрано 700000 человек, — а мы вовсе не утверждаем, что Франция в самом начале войны не сможет набрать такого количества молодых людей, — сколько же из этих 700000 будет пригодных для службы солдат? Не более 580000 человек, а из них, согласно «Gonstitutionnel», 50000 человек должны оборонять Алжир. Жандармов и прочих для внутренней службы мы должны брать не в количестве 25000, но придерживаться первоначального исчисления «Constitutionnel», а именно 49000. Таким образом, остается 481000 человек. Однако наш венценосный собрат по перу должно быть слишком уверен в устойчивости своей династии, если он думает, что ее защита может быть доверена только 120000 необученных рекрутов, 49000 жандармов и прочей военной полиции. Учебно-запасных частей едва ли хватит для образования гарнизонов более важных крепостей, исключая Париж и Лион. Эти два города Луи-Наполеон ни за что не доверил бы необученным рекрутам; и хотя «Constitutionnel» думает, что 40000 человек вполне достаточно для того, чтобы держать их в своих руках, можно наверняка сказать, что 100000 человек будет не слишком большой цифрой для этой цели. Однако, если мы вычтем 100000 человек, необходимых для охраны больших городов внутри Франции и ее роялистского юга, численность всей армии, которой можно располагать для войны за пределами страны, уменьшится до 381000 человек. Из этого числа по крайней мере 181000 человек должны были бы составлять обсервационную армию на бельгийской, немецкой и швейцарской границах, и для нападения на Италию осталось бы только 200000 человек. Мы утверждаем, что 150000 австрийцев, на их сильной позиции на Минчо и Адидже, равны по силе по крайней мере 300000 французов и сардинцев, и если действительно начнется война, то в один прекрасный день они могут это доказать.

Написано Ф. Энгельсом 31 января 1859 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 5568, 24 февраля 1859 г. в качестве передовой.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Недавнее хвастовство Луи-Наполеона относительно численности вооруженных сил, которые он в состоянии выставить против Австрии, вызвало аналогичные заявления немецких газет о военных ресурсах, которые вероятно будут объединены против него в случае войны. Однако эти заявления в общем могут лишь в ничтожной степени претендовать на точность и основательность, и в связи с этим мы вынуждены были обратиться к первоисточникам и официальным документам за фактами и цифрами, которые теперь и доводим до сведения читателей.

Австрийская армия, безусловно, значительно сильнее всех тех армий, которые были бы выставлены против Франции в случае такой войны. Ее пехота состоит из 62 линейных полков (в каждый полк входят один гренадерский, четыре линейных и один учебно-запасной батальон), равных 310 строевым батальонам и 62 учебно-запасным батальонам; 14 пограничных полков (из двух полевых и одного резервного батальона каждый), составляющих в целом 28 строевых и 14 резервных батальонов (помимо одного отдельного батальона) и 32 стрелковых батальона. Австрийские батальоны численно не одинаковы, так как они имеют в

своем составе от четырех до шести рот. При полной укомплектованности пехота будет иметь следующую численность:

Линейные войска __ 370 000 чел.

Полки с Военной границы[83] __ 55 000»

Стрелковые войска __ 32 000»

Итого, включая учебно-запасные подразделения __ 457 000 чел.

Линейные и пограничные полки вооружены гладкоствольными пистонными ружьями, замки которых имеют своеобразную, отнюдь не блестящую конструкцию, но все же эти ружья довольно неплохие. В пограничных полках каждая рота имеет 20 нарезных ружей. 32 батальона стрелков полностью снабжены нарезными ружьями, но их дальнобойность намного меньше, чем у французского нарезного ружья Минье или английского Энфилд. Пехота является во всех отношениях первоклассной, и австрийские солдаты не уступают солдатам любой европейской страны, хотя по сравнению с английской или прусской пехотой, где каждый солдат вооружен нарезным дальнобойным ружьем, неблагоприятно сказывается худшее вооружение. По сравнению с французскими и русскими войсками такое невыгодное положение не будет иметь места, если не принимать в расчет 20 батальонов французских стрелков и если не изменится вооружение французской линейной пехоты.