По-видимому, Германии суждено разъяснить это России не только пером, но и мечом. Если дело дойдет до этого, то это будет той реабилитацией Германии, которая возместит политический позор столетий.
ПРИЛОЖЕНИЯ
ЗАЯВЛЕНИЕ РЕДАКЦИИ ГАЗЕТЫ «VOLK»
Для того, чтобы положить конец всем ложным слухам и фантастическим вымыслам относительно состава нашей редакции, мы должны заявить, что в ее составе не произошло да и не намечается никаких изменений. Но круг наших сотрудников расширился, и мы с удовлетворением можем сообщить нашим читателям, что Карл Маркс, Фридрих Энгельс, Фердинанд Фрвйлиграт, В. Вольф, Г. Хейзе, — т. е. наиболее значительные литературные силы нашей партии, — приняли решение оказать поддержку «Volk» и своим сотрудничеством дать редакции возможность наиболее достойно и всесторонне представлять наши партийные интересы.
Напечатано в газете «Das Volk» № 6, 11 июня 1859 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с немецкого
На русском языке публикуется впервые
ПО СТРАНИЦАМ ПЕЧАТИ[398]
«Наши читатели — народ толковый, и когда порою их критика в адрес «Hermann»[399] доходит до нас, мы склонны думать, что неисчислимое большинство читателей» (неисчислимое большинство из 600 читателей — это ведь 599) «куда толковее, чем мы сами» («Hermann»).
Добровольное признание всегда хорошо, даже если оно, как в этом случае, делается с некоторым опозданием. Но все же:
«Вы, старики, сил набирайте,
Кровь в жилах не должна остыть!
Свой долг священный выполняйте,
Под силу вам окопы рыть
И землю относить в корзинах».
(Туснельда утешает Германа[400])
«Висконсин, самый добропорядочный из добропорядочных республиканских штатов, направил своего самого блестящего и дельного оратора г-на Карла Шурца в Массачузетс, дабы смелое слово его агитировало… В своей превосходной темпераментной речи он доказал…»
что? — было бы трудно сказать, если бы ниже не значилось:
«что он не считает себя представителем той великой нации мыслителей, которую именуют германской нацией». (Студиозус Шурц в роли вполне исчислимого меньшинства и автобиографа[401].)
«О юноши, мечи точите!
Как Герман, будьте вы смелы!»
(Туснельда)
«Образчик этого несгораемого муслина мы видели сами и проверили его на свече. Если медленно проводить его над огнем, он совсем не горит; если же подержать его в огне подольше, то он обугливается, но дальше этого места огонь не распространяется. Однако от одной дамы-англичанки, которая видела на выставке отрез большого размера, мы слышали, что этот материал не такой яркий и имеет не такой свежий вид, как необработанный муслин» («Hermann» — редакционное примечание).
«О женщины, призванье ваше
Должны в молитвах вы найти!»
(Туснельда)
Нашему космополитическому сердцу отрадно было видеть, что Арминий, памятуя о том возвышенном моменте, когда он преподносил господину Кошуту западную революцию взамен восточной[402], берет под свое покровительство
«17 миллионов славян Австрии» и «потому не только отводит соответствующему корреспонденту место сразу же после передовицы, но и призывает его выступить на страницах «Hermann» в качестве представителя своего народа». Так как «для республиканцев вопрос о том, на чью сторону встать в итальянской войне, должен остаться открытым»,
то газета высказывается частью за Пруссию, частью за Луи-Наполеона, частью за Италию, частью за Малую Германию, частью за Великую Германию, частью за регентство, частью за имперский парламент, а целиком — за г-на «Бендера: 8, Лестер-сквер, Литл-Ньюпорт-стрит», к которому достаточно обратиться «всякому, кто учился читать» («Печать и мастерская»), с тем чтобы без «обременительного труда над книгами и лекциями» быть посвященным в тайны естественных наук.
* * *
В последнем номере «Hermann» один чех заявляет; «Мы были… первыми в борьбе… за социальную идею».
Духовное лицо, являющееся владельцем этого «форума»[403], замечает по данному поводу: «А разве до чехов швейцарцы не были первыми?»
Единственную социальную идею, за которую швейцарцы действительно боролись первыми, можно выразить следующими словами: «Point d'argent, point de Suisses» («Нет крейцеров — не будет и швейцарцев»)[404]. Новоиспеченный «швейцарец» Фогт и новоотчеканенный «крейцер» Кинкель[405] уж сумеют по достоинству оценить сию социальную идею во всем ее всемирно-историческом значении.
Все в том же «форуме» значится:
«Мы считаем вполне понятным, что английские страховые общества не желают больше акцептовать (!) на страхование немецкие товары, предназначенные для заокеанских мировых рынков».
Сколько «мировых рынков» известно этому «духовному» лицу?
А вот образец связного изложения «Wochenblatt aus London», иначе «Hermann»;
«На усыпанной лаврами могиле Гумбольдта поселилась парочка ласточек. Детская преступность, которую следовало бы вытравить в самом зародыше всеми средствами френологии и физиотерапии, вновь продемонстрирована во всей своей чудовищности девятилетним мальчиком в Шмидеберге».
Суждение «Hermann» о Меттернихе. — Взгляд на политику Меттерниха формулируется следующим образом:
«Там, где Меттерних и иже с ним почти целое столетие глумились и подличали, никакой ангел мира не в состоянии расположиться у ручья, чтобы сладко подремать, как выражается Шиллер». «Попытался бы он» (а именно, Шиллер) «сделать это, скажем, на Минчо».
Превратить Минчо в «ручей» способен разве что изобретатель «заокеанских мировых рынков».
«Hermann» заявляет в статье по поводу
«вакансии в Савойской церкви в Лондоне», что «он» («Hermann») «с каждым днем делается все дороже для своих земляков как в Лондоне, так и на родине».
Пожалуй, это соответствует действительности. Неделя за неделей он поставляет все меньше материала за 3 пенса. Возможно, этим и вызван точный подсчет свободных «статей дохода» — кстати этот подсчет выдает тайное желание перенести «форум» в «Савойскую церковь».
* * *
В № 26 «Готфрида» помещено заявление «Hermann» {Имеется в виду Готфрид Кинкель. Ред.} об уходе в отставку. Оно гласит:
«Нашим читателям
Вышедшим сегодня номером завершается моя деятельность как редактора этой газеты. Единственной причиной моего ухода является состояние моего здоровья, которое не позволяет мне, наряду с моей прежней профессией педагога, посвящать себя еще и другой, столь рассеивающей деятельности». (То есть профессия педагога является одним видом деятельности, наряду с той другой деятельностью.) «А так как я согласно этому» (согласно чему?) «в дальнейшем не буду отвечать за содержание газеты» (скорее он не будет отвечать за дальнейшее ее содержание), «то я передаю в другие руки также и право собственности. Предприятие, успех которого теперь обеспечен» (благодаря устранению Кинкеля), «будет вестись в прежнем духе» (низкие цепы, отличное обслуживание). «Поскольку я ранее почти не находил времени и места самому писать для него» (а именно для этого предприятия), «то в будущем» (позднее), «освободившись от бремени трудов, связанных с внешней стороной вопроса, я буду поставлять тем более многочисленный материал в качестве корреспондента». (Если Готфрид в качестве корреспондента будет поставлять «тем более многочисленный материал», чем менее «места» он находил для него ранее, то что же будет с предприятием, успех которого теперь должен быть «обеспечен» благодаря исчезновению Готфрида как редактора?) «С читателями и сотрудниками я расстаюсь исполненным чувства благодарности за их дружеское участие и поддержку.
