А что, если она сообщит ему эту новость при людях, чтобы уберечь себя от этой ярости?

Нет, она положительно становится смешной. Алекс не оскорбит ее, это немыслимо.

— Леди Оксбери, вы действительно хорошо себя чувствуете? — Алекс на этот раз смотрел на нее без улыбки, скорее даже сердито. — Поймите, вы можете полностью рассчитывать на меня, если этот мерзавец посмеет обращаться с вами без должного уважения.

— Не тревожьтесь, я себя чувствую отлично. То есть не совсем, но… — Кейт слабо улыбнулась. — Простите, что говорю так бестолково. Я очень устала, вот и все.

— А я-то хорош, вынуждаю вас стоять и беседовать, в то время как вам больше всего хотелось бы улечься в постель…

Неужели Алекс покраснел? Если и так, то лишь на секунду, не более.

— …и отдохнуть. Обопритесь на мою руку. — Он улыбнулся. — Разумеется, не на ту, которая уже занята песиком.

Она любит его. О Господи, как же сильно она его любит!

Кейт была сильно встревожена. Она оперлась на руку Алекса, не без труда подавив готовый вырваться у нее нервный смех. Ее чувство к Алексу не самый главный повод для тревоги. Она не замужем, она беременна, она вынашивает ребенка от мужчины, которого ее брат ненавидит, от мужчины, которого она ввела в заблуждение, заверив, что бесплодна.

Она подняла глаза на Алекса, и он ответил на ее взгляд утешительной улыбкой.

Кейт крепко сжала губы, стараясь не расплакаться. Она просто обязана держать свои переживания под строгим контролем.

Лорд Доусон и Грейс дожидались их у входа в дом. Как только они появились, выездной лакей постучал в парадную дверь. Она распахнулась сразу после второго удара. Кулак лакея едва не уткнулся в большого серого попугая, и тот пронзительно выкрикнул:

— Эй, приятель, что ты делаешь!

Бедняга лакей отскочил назад, едва не споткнувшись о собственную ногу. Гермес, улучив момент, попытался вырваться от Алекса и разразился неистовым лаем.

Попугай наклонился вперед и тоже залаял.

Гермес взвизгнул и уставился на Алекса. Тот молча пожал плечами.

— Что за манеры, Тео! — Седовласая женщина, на плече у которой сидел попугай, строго посмотрела на своего питомца. — Сию минуту попроси прощения.

Тео закивал, вереща:

— Тео просит прошения, Тео виноват, виноват!

— Я тоже прошу прощения, — сказала женщина. — Тео вырос на парусном корабле. Случается, что его поведение оставляет желать лучшего. — Она отступила на шаг от двери. — Но вы могли бы спросить, где же мои хорошие манеры. Входите, пожалуйста. Я Уинифред, тетя Эдмунда… лорда Моттона. Мисс Уинифред Смит. А это, как вы уже знаете, Тео. Я унаследовала его, когда отошел в мир иной мой дядя Тео, упокой Господь его душу.

— Ваш дядя назвал своего любимца собственным именем? — спросила Грейс, когда они ступили на мраморный пол обширной прихожей.

Мисс Смит рассмеялась.

— О нет, это сделала я. Первоначальное имя Тео было совершенно непристойным.

— Хе-хе, — вмешался в разговор попугай, — меня звали…

– Тео!

— Тео просит прощения, Тео виноват…

— А вы, должно быть…

— Барон Доусон, — ответил Дэвид. — А это леди Оксбери, леди Грейс и мой дядя, мистер Алекс Уилтон.

— Я так рада, что вы смогли приехать. Эдмунд тоже пришел бы поздороваться с вами, но он сейчас, к сожалению, занят весьма неотложным делом в розовой гостиной.

Из комнаты по соседству с прихожей вдруг донесся громкий треск, за коим последовал не менее громкий мужской голос:

— Чтоб тебе сдохнуть, волосатая тварь!

Мисс Смит тоже повысила голос:

— Уверена, что вы все очень устали после долгой дороги и хотели бы отдохнуть. Прошу вас, пройдите вот сюда…

Она повела их вверх по лестнице, а из гостиной до них снова донеслись треск и громкая ругань.

— Рад вас видеть, Доусон. Примите мои извинения за неприятное происшествие, которое случилось, как только вы вошли в дом.

Дэвид улыбнулся. Моттон выглядел сейчас таким спокойным. Трудно было поверить, что это он совсем недавно орал во все горло.

— Херес?

— Благодарю вас. — Дэвид взял у виконта стаканчик. — Чем это вы были заняты, когда мы явились?

— Гонялся за треклятой обезьяной тети Уинифред. — Моттон поморщился. — Это не самое воспитанное животное в христианском мире.

Дэвид, хохотнув, заметил:

— Попугай мисс Смит тоже не слишком знаком с этикетом.

Моттон округлил глаза.

— Кажется, я упоминал, что у тети Уинифред целый зоопарк, не так ли?

— Да, упоминали.

Дэвид глотнул хереса и окинул взглядом комнату. Из всех приехавших в предобеденное время гостей здесь находился только он.

— А где же все?

Моттон откашлялся и пояснил:

— Видите ли, я хотел улучить момент и поговорить с вами наедине.

— Вот как? — не скрывая удивления, произнес Дэвид, снова поворачиваясь к хозяину дома.

— Да.

Моттон сосредоточил внимание на своем стаканчике хереса и после паузы заговорил:

— Дело в том, Доусон, что значительную часть забот об этом приеме, вернее сказать, все заботы, включая список гостей, я поручил своей тетушке.

— Да? — Дэвид подумал, что это решение вполне разумное, но почему Моттон столь заметно им озабочен? — И в чем вопрос? У вас возникли какие-то сложности?

— Ну… — Моттон еще раз откашлялся и сделал большой глоток хереса. — Я бы сказал, хотя не знаю, согласитесь ли с этим вы, что тетя Уинифред производит впечатление вполне приятной, нормальной леди пожилого возраста, если не принимать во внимание попугая и обезьяну.

— Да… если не принимать во внимание попугая и обезьяну.

— К сожалению, наружность обманчива. Хотя тетя Уинифред редко бывает в Лондоне и почти никогда не посещает светские приемы, тем не менее знает все последние сплетни и, увы, умеет их использовать в своих целях.

— Использовать?

О чем это Моттон толкует?

— Да. У нее весьма своеобразное чувство юмора. Ей доставляет удовольствие устроить склоку, так сказать, впустить кота на голубятню, но убежден, что она этим занимается из самых добрых побуждений.

— Боюсь, что не совсем вас понимаю.

Моттон снова присмотрелся к своему хересу.

— Вы обратили внимание, что сюда приехали и леди Оксбери, и ваш дядя?

— Да. Я старался намекнуть вам, что это было бы отличным совпадением.

Моттон покачал головой:

— Никакого намека не потребовалось. Как только я упомянул имя леди Оксбери тете Уинифред, она немедленно внесла в список гостей мистера Уилтона.

— Великолепно.

— Но это еще не все. — На губах у Моттона появилась сочувственная улыбка. — Леди Оксбери и мистер Уилтон не единственные гости, которых тетя Уинифред пригласила с тайными намерениями.

Дэвид услышал женские голоса, затем увидел и обладательниц оных. Есть ли среди дам Грейс? Да. Вот и она, а следом за ней появились… близняшки Аддисон. Дэвид полыхнул на Моттона гневным взглядом, однако тот лишь пожал плечами и сообщил:

— Это еще не самое худшее.

Не самое худшее? Что может быть хуже? Близняшки едва не сбили Грейс с ног, устремившись к нему. Ладно, Моттону придется отчасти поплатиться за это бесстыдное нападение — пусть внесет свою лепту. Дэвид кивнул барышням, обошел Моттона сзади и приблизился к леди Грейс, оставив виконта на съедение дружной парочке матримониальных акул.

— Как чувствует себя ваша тетя? — спросил Дэвид.

Грейс, как всегда, выглядела прекрасно в небесно-голубом платье с низким вырезом.

— Она отдыхает. Думаю, скоро спустится. — Грейс огляделась по сторонам и спросила: — А где ваш дядя?

— Уверен, он тоже скоро появится здесь.

Дэвид заметил, что одна из сестер Аддисон смотрит на него. Взяв леди Грейс под руку, он увел ее к окнам. Времени терять не следовало, сейчас не до экивоков и обмена любезностями.

– Могу ли я попросить вас об одном благодеянии?

Грейс удивилась, но тотчас ответила:

— Да. Думаю, можете. А в чем оно заключается?

— Видите вон тех двух молодых женщин, которые разговаривают с лордом Моттоном? Они близнецы.