Дэвид обнял ее и привлек к себе, что вышло весьма кстати, потому что колени Грейс именно в эту минуту предпочли обратиться в жидкое состояние. Губы Дэвида продолжали игру с ее губами, дразня все теми же легчайшими прикосновениями. Грейс застонала.

Должно быть, только этого знака он и дожидался. Его губы тесно приникли к ее губам, а язык коснулся ее языка, потом зубов и неба. И снова она застонала, ощутив, что открылась еще одна полость в ее теле, жаркая, чувствительная до боли, до безумия.

Дэвид поцеловал ее в щеку, и все, что смогла сделать Грейс, это прижаться к нему всем телом, задыхаясь от страсти и ни о чем не думая.

— Я хочу вас, Грейс.

Да, это верно. Он хочет ее. Она хочет его. Нет…

— Вы нужны мне, Грейс. Ради этого… — Он вернулся к ее губам и снова проник языком к ее языку. — Но также ради вашей мудрости… — Он поцеловал ее лоб. — И ради вашей силы духа.

Он слегка отпрянул и взял в ладони ее лицо.

— Выходите за меня замуж, Грейс. Умоляю.

Он снова просит ее выйти за него замуж. Лорд Доусон — Дэвид — просит ее стать его женой. Жить у него в доме, спать в его постели. Рожать ему детей.

Она могла бы сказать «да» и чувствовать его дивные, страстные поцелуи на своей коже, на всем теле и заниматься такими вещами, о которых она пока что и представления не имела…

Однако она не может сказать ему «да». Существует Джон Паркер-Рот. Существует папа. Существует история их семей.

Почему же в эти минуты ни одно из этих соображений не кажется убедительным?

— Грейс? Вы согласны выйти за меня замуж? Стать моей женой?

— Я… — Может ли она сказать «да»? — Я…

— Ах вот вы где, непослушные дети!

Грейс попыталась отскочить и ударилась о балюстраду. Мисс Смит с Тео на плече вышла на террасу и направилась прямо к ним.

Господи, ну можно ли попасть в такое глупое положение? Хорошо хоть вся ее одежда в порядке.

Ну разумеется, в порядке, что это ей вздумалось?

— Непослушные дети! Непослушные! Дети!

— Ш-ш, Тео!

Дэвид откашлялся.

— Мисс Смит, я…

— И вы умолкните, лорд Доусон. У нас домашний праздник. Правила свободные, никаких особых строгостей. Всем ясно, что молодые люди могут пошалить.

— Пошалить! Вот именно! Самое время! Непослушные…

— Тео! Уймись! — Мисс Смит улыбнулась лорду Доусону и Грейс. — Могу я сказать вам то же самое?

— Я…

Во рту у Грейс пересохло, она не могла произнести больше ни слова.

— Мисс Смит… — заговорил Дэвид спокойным тоном.

Старая леди рассмеялась, не дав ему продолжить.

— Ни слова больше! Вы не могли бы считать себя молодым и здоровым, если бы не постарались сорвать поцелуй при лунном свете! А теперь идемте — пора присоединиться ко всем остальным. Мы собираемся расставить карточные столики, и нам понадобится ваша помощь, лорд Доусон.

Во время завтрака за столом собралась довольно хмурая группа.

Алекс положил себе на тарелку немного почек и тост, потом уселся на стул рядом с Дэвидом.

Дэвид взглянул на него, пробормотал нечто, должное прозвучать как приветствие, и снова наклонился над своей тарелкой. Килгорн даже не поднял глаз от чашки с кофе.

Пропади пропадом эта мисс Смит! О чем только она думала? Почему, во имя Господа, поместила его в комнату рядом с комнатой Кейт, причем эти комнаты соединяла треклятая внутренняя дверь? Незапирающаяся дверь — он сам это проверил.

Может, она хотела его помучить?

Ночью он почти не сомкнул глаз — все думал об этой чертовой двери. Понадобилось бы подождать некоторое время, чтобы открыть ее. Если бы он дождался, когда их слуги уйдут, никто и не узнал бы, что он нанес Кейт визит в ее спальне.

У него есть серьезнейшая причина искать приватной встречи с Кейт. Ему необходимо поговорить с ней. Он должен выяснить, верны ли подозрения Дэвида. Если Кейт вынашивает его ребенка…

Его нож скользнул по тарелке с отвратительным скрежещущим звуком. Остальные мужчины вздрогнули и посмотрели на него, прежде чем вернуться к собственным мрачным размышлениям.

Разговор не единственное, что нужно ему от Кейт. Желание обладать ею стало почти нестерпимым. Он провел годы, стараясь не представлять ее себе в постели, особенно в постели с Оксбери. А теперь… Он ткнул вилкой в кусок телячьей почки у себя на тарелке. А теперь он знал, что она лежит в постели одна, всего в нескольких шагах от него.

Проклятье!

Он старался избавиться от страданий, связанных с этой женщиной. Собираясь поехать в Лондон вместе с Дэвидом, он считал себя свободным от нее. А потом увидел ее на балу у Олворда и встретился с ней в ее спальне в Оксбери-Хаусе.

Не просто встретился — он ласкал ее, целовал и довел их обоих до высшей точки любовного наслаждения.

Теперь, когда Алекс думал об этом, то вспоминал шелковистую гладкость ее грудей, слегка терпкий вкус ее сосков, мускусный запах ее…

Пропади оно все пропадом, у него и сейчас, когда он сидит за столом с двумя другими мужчинами и пытается завтракать, член восстал, твердый как железка. Слава Богу, можно держать колени под столом.

Плачевная суть дела заключается в том, что он попросту сойдет с ума. Даже боль от ее отказа выйти за него замуж оставила его, спаленная этим всепоглощающим желанием. Почувствовала ли Кейт хоть в малой степени, какое мучение причинила ему? Страдает ли она сама?

Нет. Она выглядит совершенно хладнокровной и полностью владеет собой.

Ему лучше уехать из Лейкленда к себе в Клифтон-Холл. Но уехать он не может. Он должен выяснить, беременна ли Кейт.

К дьяволу все! Алекс уселся поудобнее и попытался сосредоточиться на способах культивации почв на полях в имении Моттона.

Культивация. Посев семян в хорошо вспаханную почву удобренных полей…

У Моттона в имении есть озеро. Он останавливался возле него, когда ехал в имение верхом на лошади. К счастью, вода в озере холодная, точнее, ледяная. Он ее попробует после завтрака — поплавает, нырнет раз-другой, глядишь, студеная водичка охладит его любовный пыл.

— Доброе утро, джентльмены!

Он застонал — и услышал, словно эхо, те же звуки от Дэвида и Килгорна, когда они все трое встали не без усилия со своих мест в знак приветствия.

— Доброе утро, мисс Смит.

Это Дэвид, к счастью, обрел способность говорить членораздельно. Алекс ограничился кивком, Килгорн тоже. И также к счастью, ни одно животное на этот раз не сопровождало ненормальную тетушку Моттона.

— Мне хотелось бы к вам присоединиться, вы позволите? — Мисс Смит издала звук, который при некотором напряжении мысли можно было принять за смех. — Я, разумеется, понимаю, что мое общество не слишком желательно для вас.

Алекс стиснул зубы, чтобы не высказать вслух свое согласие с последним утверждением; Дэвид ограничился приступом кашля, а Килгорн — пристальным взглядом.

— Будьте уверены, я как следует проберуледи зато, что они такие сони.

В ответ уже все трое мужчин раскашлялись.

— Ну надо же, джентльмены! Я пойду посмотрю, не найдется ли у Эдмунда таблеток с белокудреником или хотя бы лакрицы для вас. Надо вам полечиться от кашля. Кстати, а где мой племянник?

— Он был здесь раньше, — ответил Килгорн. — Потом ушел, ему надо заняться какими-то делами по имению. Полагаю, он у себя в кабинете.

Алекс услышал в словах Килгорна некую надежду на избавление, однако, бросив взгляд на тарелку мисс Смит и увидев в ней яичницу, тосты, сосиску, почки и ветчину, понял, что в ближайшее время она вряд ли встанет из-за стола.

— Благодарю вас, милорд. Я так и предполагала. Видите ли, Эдмунд человек в высшей степени ответственный. Он никогда не допустит, чтобы какая-нибудь забава или шалость помешали ему исполнить свой долг.

— Если уж речь зашла о забавах и шалостях, то где же ваша обезьянка нынче утром? — спросил Килгорн.