Телуйет потянулся, чтобы распутать цепи в серьгах, от которых у Кейды уже зудели уши.

— Этот индиго достаточно темен, чтобы скрывать грязь, к тому же в этой гнилой дыре все и каждый будут потеть, точно свиньи. Белый только перепачкался бы, и я готов спорить на мой меч, что Сафар нашел бы повод что-нибудь на тебя пролить.

— Справедливо, — и Кейда победил искушение пробежать пальцами по волосам.

Последнее, что мне нужно, это чтобы все руки у меня оказались в масле кантиры.

Он возвысил голос, так, чтобы его услышали у дока.

— Мы идем, жена моя? Ты с нами, достопочтенная супруга моего союзника?

И наблюдал уголком глаза за мужчинами на площадке — как им его слова.

Никак? Неважно. Как только мы благополучно войдем в крепость, один из ваших чернолицых слуг передаст мои слова какому-нибудь юнцу на побегушках, которому положено сообщать Сафару о каждом шепотке в стенах Деразуллы. Чем скорее, тем лучше. Пусть Сафар переварит новость, что Дэйш Кейда в открытую признал Чейзена Сарила свои союзником.

Он предложил руку Джанне, которая легко положила свою руку сверху. Улыбаясь, словно в мире не существовало забот, они непринужденно сошли с галеры по крутым мосткам. Телуйет двигался следом, и его броня настойчиво прозвенела, когда он тяжко ступил на могучие камни Деразуллы. После него спустилась Итрак. Бирут держался в полушаге позади нее.

— Сюда, мой повелитель. — Слуга Уллы низко поклонился, указывая на гребную лодку с тканым навесом на воде рва, обегающего второе кольцо крепости. Еще одно препятствие для любого возможного захватчика. Имелся еще один путь с площадки, узкая дверь во внутренней стене, ведущая в помещеньице, предоставлявшее наилучшую возможность расправляться с незваными гостями.

Но уж сегодня-то здесь кровопролития не предвидится. Не раньше, чем кто-нибудь уронит один из бессчетных сундуков Джанне ему на ногу. Миррел Улла не найдет, что моей жене не хватает изящества.

Внушительная свита Дэйшей уже высаживалась с корабля по другую сторону кормы. Матросы «Радужного Мотылька» выгружали изобилие сундуков и ларцов, которого требовала поездка в гости вроде этой. Личные музыканты Джанне двинулись и отступили в сторонку, держа в руках свои инструменты и мешочки с пожитками. Вокруг порхали служанки, озабоченно наставляя четырех чернолицых носильщиков, избранных за свои широкие плечи и надежные руки.

И за куда более полезные качества: имена и лица, не известные воинам Уллы как принадлежащие опытным меченосцам.

Убедившись, что все его люди заняты чем положено, Кейда последовал за угодливым слугой. Телуйет с мрачным лицом бесшумно скользил позади хозяина. Джанне плыла рядом, безмятежная и прекрасная, Итрак рядом с ней не жалела сил, чтобы на нее походить. Бирут замыкал, держась на шаг позади, вызов в его взгляде ясно давал понять всем любопытным, что обе женщины под его защитой. Прислужник помог им войти в лодку, и они покинули причал. Гребцы склонились над веслами.

— Улла Сафар примет вас в розовом саду, — объявил прислужник с видом человека, сообщающего поразительную весть.

Кейда в ответ лишь наклонил голову. Ему удавалось хранить бесстрастное лицо, но тлетворный дух от стоячей воды повсюду вокруг вызвал у него глубокую тошноту. Тучи черных мух поднимались и падали в неподвижном воздухе меж стен.

— Как восхитительно. — Джанне оказалась крепче. Кейда повернулся, чтобы взглянуть на нее и увидел, что она благоразумно достала небольшой ароматический шарик, до того скрытый в складках ее наряда. Итрак достала откуда-то веер из белых перьев и стала им обмахиваться. Кейда заметил, что тот надушен. Он опять отвернулся, скрыв улыбку.

Женщинам Уллы Сафара не стоит и тягаться с моей Джанне, а Итрак Чейзен, судя по всему, ее ревностная ученица.

Кейда нарочито праздно поглядел из стороны в сторону, подметив число людей, шагавших по высоким укреплениям на обоих берегах рва.

Будут ли меченосцы, что ждут на триремах Дэйшей, держаться достаточно поодаль, чтобы не раздразнить Сафара? В одном этом дозоре больше воинов, чем мог бы обеспечить Дэйшам полный призыв. Это просто представление, устроенное Сафаром, чтобы меня устрашить? Славно было бы так думать. К несчастью, эта боевая мощь, вероятно, единственное, чем примечательна здешняя крепость.

Этой неприглядной истины оказалось достаточно, чтобы его желудок вывернуло наизнанку, даже не будь зловония, сквозь которое они двигались.

— Деразулла — это крупнейший остров во всей южной оконечности Архипелага, — с нескрываемым восхищением рассказывала Джанне Итрак. — Имея собственные железные рудники, каждый вождь Улла может набрать сколько ему угодно народу из деревень и вооружить их всех. И, конечно, имея столько земли, не испытывает недостатка в припасах, чтобы их прокормить.

Сможем ли мы одолеть этих дикарей и их грозную волшбу большим числом? Поймет ли Улла Сафар, что это важно для безопасности его владения, и присоединится ли к нам в походе?

Лодка прошла под узким мостом, позволяющим страже перебираться с внутренней стены на внешнюю. В кирпичной кладке был устроен желоб, по которому помои из крепости спускались в реку. Несколько кирпичей выпали там, где кривая встречалась с внешней стеной, и темное пятно замарало выжженную солнцем красную поверхность. К счастью, их лодка вскоре остановилась у водных ворот внутренней стены. Покинув лодку, Кейда ускорил шаги, желая поскорее убраться прочь от вонючей воды и палящего солнца. Прохлада внутри толстых каменных стен была почти не менее желанна, чем глоток ледяной воды.

— Сюда. — Низко поклонившись и помахивая ладонями, прислужник с гладким лицом повел их лабиринтом проходов и лестниц. Кейда заморгал, привыкая к тусклому свету, пробирающемуся через маленькие оконца, расположенные довольно высоко. Кто бы ни строил крепость, он предпочел тень свету. Преодолев все кольца этой хитрой крепости, они попали в мраморные залы с полами из разноцветных плиток. В углы между стенами и полом были встроены желоба, чтобы пускать по ним прохладную воду. Бассейны с фонтанами виднелись под прозрачными крышами, у которых живыми кругами переплетающихся рисунков встречались проходы. В настоящее время все желоба и бассейны пустовали и никак не помогали смягчить жару в крепости. Цистерны, ждавшие благодатного дождя, стали сухими и пыльными убежищами для домашних ящерок, давно охотящихся здесь на пауков. Наконец гости добрались до хода, выводящего под безжалостное и ослепительное солнце. Прислужник задержался и вновь низко поклонился, взмахом руки предложив вождю идти дальше.

Кейда шагнул вперед, не останавливаясь, сощурив глаза, чтобы защитить их от блеска. Следовало быть как можно осторожнее. Они были в самом центре этой твердыни, внутренний двор которой был превращен в роскошный сад.

Как я вижу, все редкие и чудесные растения, которые привозили вождям Улла полные надежд просители и благодарные подданные, поникли и запылились. Самые ценные целебные травы почти мертвы из-за недостатка воды. Что же, они теперь достанутся только Сафару. А его людям едва ли удастся перевязать порезанный палец.

В этот миг Кейда увидел вождя. Улла со вкусом расположился в роскошном летнем домике посреди сада. Любому, кто желал бы с ним поговорить, требовалось пересечь пространство, по которому немилосердно било солнце, поражая незащищенные головы. Улла Сафар словно бы и не замечал прибытия гостей. Он чистил ногти кончиком широкого кинжала, одного из тех, которыми славилось его владение, с презанятной рукоятью, предназначенной для чувствительного тычка, снабженной двойными поперечинами, охватывающими предплечье, и наконечником, входящим в ладонь.

— Как я себе представляю, ты затеняешь дорожки в такую жару. Мы об этом всегда заботимся, — безыскусно сказала Джанне Итрак. — Надо будет предложить это Миррел. Странно, что она об этом не подумала, но вообще-то она сейчас по уши занята сандаловым деревом. Полагаю, у нее просто не нашлось времени обратить внимание на что-то еще.