— Следи за каждым своим словом, за каждым шагом. — Джанне весело махнула рукой в сторону толпы любопытных, скопившейся на речном берегу, но ее голос звучал сурово, когда она обращалась к Итрак. Обе женщины, стоявшие рядом у поручня большой галеры, были окутаны легкими складками узловатого шелка, укрывавшего их с головы до ног.

— Ни за что не позволяй Улле Сафару поймать тебя на чем-либо. — Строгое предупреждение Кейды более чем странно сочеталось с его лучезарной улыбкой. — Он слишком уж любитель предлагать младшим женам мощное семя Уллы, чтобы ускорить появление их следующего дитяти.

— Если они колеблются, он счастлив описать ужасающие последствия для их владений и торговли, если настроится против них и настроит своих жен. — Джанне восторженно хлопнула в ладоши, когда цветы дождем посыпались на палубу галеры и застучали о многоцветный шелковый балдахин, установленный, чтобы защитить вождя и женщин от безжалостного солнца. Полные губы Джанне, покрытые безупречно нанесенной краской, соблазнительно припухли, но не возникло и намека на мягкость в ее глазах, подведенных черным и красным, по коже вокруг рассыпалась золотая пудра, дальше золотые искорки бежали по скулам и, наконец, исчезали под волосами.

Осторожно продвигаясь против ленивого течения петляющей илистой реки, галера прошла меж двух громадных сторожевых башен. Обширные укрепления были полны народу, приветствовавшего таких благородных гостей в центре владений Уллы в соответствии с освященным временем обычаем. Шарфы и знамена, которыми они размахивали, казались эхом ярких узорчатых парусов, теперь свернутых на мачтах большой галеры.

Не знаю, что нашло на Рекху, с чего она назвала этот корабль «Радужный Мотылек». Цветные паруса очень хороши, но ничто не придаст этой тяжелой посудине никакого сходства с легким нарядным насекомым.

Кейда пошевелил плечами под облекающим все тело плащом из некрашеного шелка.

— Телуйет, когда найдешь время, расспроси слуг. Установи, пришли местные жители по своей воле или их пригнали сюда по реке копья воинов Уллы Сафара.

Как только мы получим ответ, я смогу обсудить с Джанне, что это значит.

Корма, окутанная шелком, чтобы умерить неистовую жару. Телуйет и Бирут стояли в полной броне по обе стороны от столбов балдахина, несообразно могучие для такого игривого и легкого кормового украшения. Оба раба следили за цветочным дождем, дабы вовремя заметить что-нибудь более опасное, летящее в корабль.

Или никто на берегу не понимает, что этот навес подбит листом отменного кольчужного плетения? Впрочем, разве знание или незнание сколько-нибудь важно для того, что бросают люди Уллы?

Эта мысль могла бы позабавить Кейду, если бы он не чувствовал, что вероятность какого-либо подвоха слишком велика.

Дожди должны пойти со дня на день, но жара изнуряет что днем, что ночью. Если кто-то нападет на нас, Улла Сафар просто заявит, что знать ничего не знал, и отнесет это на счет безумия, вызванного погодой.

Теперь «Радужный Мотылек» оказался у внутренней стороны башен. Итрак Чейзен пыталась сохранить беззаботный вид, глядя через бурные воды на конец мощной цепи из звеньев толщиной в ногу, преграждавшей доступ в эту неприступную твердыню.

— И это бежит через все русло?

— До второй башни. — Кейда бросил на Джанне многозначительный взгляд, когда большая галера миновала невидимую границу. — Там есть огромные лебедки, и при каждой толпа рабов, ждущая приказа Уллы Сафара, чтобы поднять цепь и преградить любому кораблю путь вверх или вниз по реке.

Теперь мы, считай, в лапах Уллы Сафара. Какой у нас выбор, если Сафар отказывается от встречи в местах, которые называли Редигал Корон или Ритсем Кайд и предлагает взамен свое сомнительное гостеприимство? Что же, мы приняли все разумные меры предосторожности.

Кейда почувствовал себя малость лучше, когда Джанне ободряюще улыбнулась ему.

— Как далеко триремы? — Озабоченность в темных глазах Итрак разоблачала ее непринужденные улыбки. Итрак осматривала берега реки, по которым стояли в грязи бесчисленные лодчонки, где дома с плоскими крышами теснились над самой кромкой разлива, а за ними угадывалось лоскутное одеяло соллерных полей, ягодных садиков и огородов с овощами. Множество ярусов нетронутого зеленого леса было не увидеть, пока первые холмы не начали подниматься в отдалении. Широкая речная долина служила домом многочисленному народу Уллы Сафара.

— Они достаточно близко, — заверил женщину Кейда.

Достаточно близко, чтобы явиться нам на помощь, если придется взять маленькую лодочку, спрятанную в трюме нашей галеры, и призвать отряд, рассыпанный среди ни о чем не подозревающих гребцов. Ты можешь считать, что правители Дэйши в твоей ловушке, Улла Сафар, но разве не учил тебя твой отец, как зяблик проскальзывает меж прутьев клетки, предназначенной для горного ястреба? Телуйет задумчиво наблюдал за Итрак.

— Пока у тебя вновь не появится телохранитель, не ходи никуда без меня или Бирута, госпожа Чейзен. — И с некоторым запозданием добавил подобающий ее титулу поклон. Бирут хмыкнул, соглашаясь с ним.

— Наложницы Уллы Сафара говорят, что он не считает их «нет» ответом. Раз уж ты сама по себе, а Чейзен Сарил далеко, здешний хозяин может попробовать добиться своего силой, а потом поклясться в том, что ты поддалась, опровергая твои слова, что нет.

— Скверно, что Сарила здесь нет. — Отчаяние Итрак проступило сквозь личину удовольствия, которую вызвали на ее лице слова Бирута.

Кейде больших трудов стоило не выдавать тревоги вроде той, что выказали оба верных раба.

— Одна из первых наших забот — дать понять с исчерпывающей полнотой, что ты путешествуешь под покровительством Дэйшей.

Напряги мозги, Телуйет, и держи рот на замке, а глаза открытыми. Я знаю, это твой долг — беспокоиться о безопасности всех и каждого, но доводить Итрак до отчаяния — это совсем не то, что нам нужно. Это посещение и без того обещает быть трудным и опасным.

— Слово Дэйша Кейды обуздает желания Сафара, — успокоила беженку Джанне. — Я также намерена позаботиться, чтобы ты как можно скорее получила нового телохранителя.

Все еще маша рукой и непрерывно улыбаясь, Кейда поглядел на жену.

— Я не взял бы того, которого предлагает Миррел Улла.

— Разумеется, нет. — В улыбке Джанне появилось тайное довольство собой. — Верь мне, мой супруг. Все в наших силах.

Итрак открыла рот, чтобы спросить о чем-то, но забыла вопрос, когда большая галера обогнула новую речную излучину. Челюсть ее отвисла от изумления.

— Уверена, что ты никогда прежде не посещала Деразуллу, — заметила развеселившаяся Джанне. Итрак только и могла, что покачать головой, ибо утратила дар речи.

Дэйш Рейк говорил Кейде, что когда-то здесь на реке был остров, но теперь ничто не напоминало о нем. Могучая стена из тесно пригнанных красных камней поднималась прямо из воды, стены и башни взлетали над пустотой, позволяя беспрепятственно осматривать местность во всех направлениях. За этим первым рубежом обороны виднелась вторая стена, суровые башни обозначали ее длину там, где она отступала вглубь. Третья вздымалась еще дальше, и за ней можно было угадать самые разные кровли и башенки, все достаточно высокие, чтобы глядеть за внешние укрепления, но не настолько, чтобы осталась хотя бы плита мостовой, где вторгшийся враг мог бы утвердиться, не подтверждая своих притязаний дождем стрел. Надменность явно была присуща Улле Сафару как никому, и о ней кричали желтые флажки, реявшие над каждым уголком и верхушкой башенки. Сила любых захватчиков поколебалась бы, задумай они приступ или осаду: крепость была достаточно велика, чтобы вместить могучее войско во внутреннем кольце, а погреба достаточно глубоки, чтобы обеспечить его на годы.

Ветер сменился, Итрак кашлянула, на лице ее отразилось открытое неудовольствие.

— Откуда такое зловоние?

— Улла Сафар — любитель валяться в грязи, как болотная свинья. — Джанне с презрением скривила губы. — Его гордость не позволяет ему покидать свою дивную крепость.