Тори посмотрела в сторону, куда указала ее дочь, и почувствовала, как бешенно усилился ее пульс. Тэйлор уже улыбалась ей той самой кривой улыбкой, которая, казалось, была только для нее, хотя женщина направлялась к ним обеим.
Джессика сделала шаг назад, когда Тэйлор приблизилась. Тэйлор позволила талии дочери выскользнуть из ее рук и встала перед высокой женщиной. Без колебания Тори обняла Тэйлор за талию и, подтянувшись на цыпочках, поцеловала художницу в губы. Они и раньше целовались так, но инициативу всегда проявляла Тэйлор. Темноволосая женщина была ошеломлена таким близким контактом. Тори почувствовала теплоту объятия Тэйлор, затем отстранилась, чтобы заглянуть в невероятные глаза высокой женщины.
– Ты потрясающе выглядишь, длинная, – улыбнулась Тори.
Тэйлор еще раз сжала плечи женщины в объятиях.
– Ты красивее, чем когда-либо,- прошептала она на ухо Тори.
В этот момент блондинка, с которой Тори познакомилась в самолете, поняла, что у нее нет ни одного шанса с обворожительной зеленоглазой писательницей, когда увидела встречу трех женщин. Она заметила, как на писательницу смотрела более высокая из двух темноволосых женщин. И тот поцелуй, который они подарили друг другу посреди аэропорта, развеял все надежды блондинки. Она отвернулась с сожалением. «По крайней мере, теперь я знаю, что слухи были ПРАВДОЙ», – сказала она себе, уходя.
– Не могу поверить, что ни одна из вас не сказала ни слова о моей стрижке, – заявила Тори, пока они двигались в очереди на получение багажа.
– Очень мило, мам, – сказала Джес.
– О, да, – добавила Тэйлор. Художница не смела сказать Тори, как великолепно она на самом деле выглядела.
– Ну, судя по этому замечательно содержательному ответу, мне придется отрастить волосы обратно, – засмеялась Тори.
– О, нет, мам, ты правда классно выглядишь, – сказала Джес с большим энтузиазмом.
– Ахм, да, очень красиво, Тори, – Тэйлор старалась хоть на секунду оторвать глаза от подруги.
– Вообще-то, просто потрясающе, – сказала Джес, останавливаясь, чтобы восхититься.
– Абсолютно дух захватывает, – поддакнула Тэйлор.
Тори переводила глаза с дочери на подругу, пока они обе заговорщически улыбались.
– О, я смотрю, вы тут двое за одно, – ответила Тори.
Они не смогли удержаться от смеха над маленькой женщиной. Тори обняла дочь за талию и взяла Тэйлор за руку. Они снова входили в этот мир как семья. Тэйлор держала маленькую ладонь в своей и наслаждалась приятным контактом. Тори не предпринимала попыток отнять руку. Они забрали багаж Тори, и Тэйлор подрулила на Эксплоэре к дверям аэропорта, чтобы помочь своей маленькой подруге.
Тэйлор выскочила из машины и открыла пассажирскую дверь для Тори. Джессика пыталась скрыть улыбку, наблюдая, как эти две женщины обращаются друг с другом. Маленькая девочка в ее сердце помнила, какой внимательной и очаровательной может быть Тэйлор с ее матерью. Они действовали так, как будто знали каждое движение друг друга. Когда Тэйлор открыла дверь для матери Джей Ти, Тори скользнула внутрь, не говоря ни слова, как будто эта любезность предоставлялась ей ежедневно.
– Ну, и куда вы повезете меня обедать, я умираю от голода, – сказала Тори, нарушая тишину.
– Ты… умираешь от голода? Какой сюрприз, – с сарказмом переспросила Тэйлор.
Прежде чем художница договорила, Тори хлопнула ее по бедру.
– Пять минут я здесь, а ты уже дразнишь меня, – сказала Тори в притворном презрении.
– Потому что ты так легко поддаешься, коротышка, – со смехом ответила Тэйлор, заработав второй хлопок.
– Как на счет Саймона? Ты в настроении съесть что-нибудь большое? – спросила Тэйлор.
– Ох, специальное блюдо Саймона, да! – Тори откинула голову назад, наслаждаясь предложением.
– Черт, – подала Джессика голос с заднего сидения. – Мне что, придется наблюдать, как вы обе едите эти отвратительные сендвичи, да? – девушка зарычала. Сказать по правде, Джес была просто в восторге от отношений этих двух женщин.
***
– Это просто замечательное место. Я уже обожаю его, – сказала Тори женщине, сидящей на кушетке рядом с ней. – Ты потрясающе все для себя устроила. Я горжусь тобой, – добавила она.
Был поздний вечер. Две женщины разговаривали, сидя перед камином. Несмотря на то, что было лето, вечером становилось прохладно. Это давало отличный повод, чтобы зажечь камин. Джессика уже давно пошла спать. Джессика не была такой уставшей, как хотела казаться, но ей хотелось дать женщинам время побыть вместе.
Тэйлор наслаждалась близостью Тори, тем как она улыбалась, как поддразнивала ее, и касалась руки художницы, чтобы быть более убедительной. С каждой минутой, Тэйлор все больше убеждалась, что перед ней уже не та молоденькая девочка, о которой она заботилась много лет назад. Восемнадцатилетняя наивная девочка превратилась в настоящую женщину. Художница не могла увидеть этого в ее книгах. Даже читая письма Тори, темноволосая художница представляла себе девочку из колледжа, бросавшуюся в слезы от малейшей провокации. Теперь же, доверительный голос Тори, ее взгляд, манера держаться, заставляли Тэйлор посмотреть на Тори другими глазами.
Тори же чувствовала, что ей перехватывает дыхание, каждый раз, когда она поднимала глаза, чтобы посмотреть на женщину, сидящую рядом. Красота Тэйлор, конечно же, не потускнела за эти пятнадцать лет. Она задавалась вопросом, как она могла хотеть ту двадцатидвухлетнюю девушку, когда эта сексуальная сорокалетняя женщина заставляла сжиматься мышцы внизу ее живота. По двум сторонам рта обозначились линии и глаза были чуть глубже, но она все так же сверкали как сапфиры, когда она говорила; в них зажигался электрический свет, когда она упоминала об искусстве, и все так же становились серыми, когда она нервничала или волновалась.
Тэйлор заметила, что они с Тори разговаривают так, будто бы и не разлучались. Все ее опасения и мечты были воплощены в этой женщине с зелеными глазами, которая всегда ломала стены ее отчужденности и видела все ее слабые стороны, которые Тэйлор так умело прятала от других.
Тэйлор рассказала подруге о Кори. Глаза писательницы стали влажными, когда она услышала о девочке и ее непростой жизни. Слезы полились из ее глаз, когда Тори подумала о матери этой девочки, которая пытается свыкнуться со смертью единственной дочери, с зависимостью которой не смогла справиться.
Джессика не могла заснуть и вышла на кухню, налить себе стакан воды. Она услышала тихий ропот голосов из гостиной, и удивилась, что ее мать и Тэйлор все еще разговаривают в этот поздний час. Джессика прошла в холл над гостиной и уселась на лестнице между этажами. Она дала себе слово, что сразу же уйдет, если услышит что-то о себе, так она не будет чувствовать, что подслушивала. Вообще-то, единственное, что хотела девушка, это услышать голоса двух женщин, которых она любила больше всего на свете. Она улыбнулась, когда поняла, что легко может отличить глубокий низкий голос Тэйлор от мягкого мелодичного голоса матери. Наконец, Джес услышала, как Тэйлор рассказала Тори о Кори, об ответственности за нее, и о вине, которую она чувствует, за то что не смогла предотвратить эту беду.
– Длинная, – прошептала Тори, нежно промакивая слезы Тэйлор на щеках. – Ты не можешь быть в ответе за все. Помнишь, что говорила сестра Ева? Когда ты стоишь под снегопадом, то можешь поймать только те снежинки, которые ЗАХОТЯТ упасть тебе на язык. Она была так молода, и это разрывает и мое сердце, но ты не можешь отвечать за всех подростков в мире. Это слишком для любого человека.
Джей Ти слушала и впервые ощущала беспомощность и ранимость Тэйлор. Тэйлор говорила вещи, которые произносила сама Джес, а мать отвечала художнице так же, как Тэйлор отвечала Джей Ти.
– Думаю, что это так меня задело, потому что Джес здесь, – объяснила Тэйлор. Художница запустила руку в волосы, опершись локтем о спинку дивана, рядом с головой Тори. – Я не знала, что Джес так вырастет за такое короткое время. Я не понимала, как сильно я ее люблю, Тори, и что я буду делать, если такое случится с ней, – голос Тэйлор надломился, и Тори поняла, как Тэйлор старалась сдержаться все это время со смерти девочки. Тэйлор старалась быть сильной для Джес, а рядом не было никого, кто бы мог поддержать ее, ее боль была так близко.
