Рис в растерянности смотрел на викария; он не знал, как приступить к делу, как предложить мистеру Фэрли деньги, чтобы не оскорбить его. Или, может быть, лучше… Да-да, разумеется, так гораздо лучше. К тому же он лорд Роуден, человек чести, разве не так? И он сумеет найти правильный выход из положения, непременно сумеет.

Собравшись с духом, Рис проговорил:

— Сэр, я хочу принести вам свои извинения за то, чему вы недавно были свидетелем. Поверьте, я никак не ожидал…

Викарий пристально взглянул ему в глаза, Рис умолк на несколько секунд; он понял, что начал разговор не самым удачным образом.

— Видите ли, сэр, я хотел сказать, что вовсе не собирался обесчестить Сабрину. Это не входило в мои намерения, напротив, я хотел бы заверить вас в том, что между мной и вашей дочерью возникла… некая привязанность, сердечная взаимность, если можно так выразиться.

«Да-да, именно так! Так и следует продолжать!» — мысленно воскликнул Рис, заметив, что лицо священника прояснилось, теперь мистер Фэрли смотрел на него так, словно перед ним сидел робкий юноша, не решавшийся признаться в первой любви.

Слава Богу, дело принимало нужный оборот, хотя со стороны все выглядело довольно нелепо. «Но что же ты молчишь? — сказал себе Рис. — Говори, отступать уже поздно». И действительно, пора было произнести те слова, которые полагается произносить в таких случаях.

Сделав глубокий вдох, Рис заявил:

— Я намерен исполнить свой долг, сэр. Почту за честь, если вы соблаговолите дать свое согласие. Сэр, я прошу руки вашей дочери.

Последние слова Рис произнес с такой уверенностью, как будто он ежедневно делал предложения руки и сердца.

Какое-то время викарий молча смотрел на собеседника, смотрел с некоторым удивлением. Наконец, склонив голову к плечу, проговорил:

— Хотя обстоятельства, как вы понимаете, не совсем обычные, я с удовольствием дам согласие на ваш брак с моей дочерью. Я тоже был молод, лорд Роуден, поэтому склонен прощать людям грехи молодости. И сейчас я очень рад. Полагаю, что дело приняло благоприятный оборот.

Рис с облегчением вздохнул и заставил себя улыбнуться. Однако заговорил лишь через минуту-другую. Произошедшее настолько его ошеломило, что он не сразу нашел соответствующие случаю слова.

Время, от времени тихонько вздыхая, Сабрина сидела в кресле рядом с Мэри. На сердце у нее было невыносимо тяжело. «Что же теперь будет?» — то и дело спрашивала себя Сабрина. В какой-то момент она вспомнила о Джеффри. Уж теперь-то он точно не женится на ней. А потом ей вспомнилось странное выражение, промелькнувшее на его лице, когда она выбегала из библиотеки. То было выражение злобного торжества. Но чему же он радовался? Но еще больше ее удивила реакция отца. Ей показалось, что он смотрел на нее так, как будто уже ожидал чего-то подобного. Но неужели он мог предположить, что она будет целоваться с графом Роуденом. И еще ей показалось, что отец что-то от нее скрывал; во всяком случае, у него был такой вид, словно ему было известно что-то важное. Интересно, где он сейчас? И чем занимаются все остальные гости? Скорее всего, обсуждают произошедшее.

Внезапно на пороге возникла фигура дворецкого. Низко поклонившись дамам, он сообщил:

— Мисс Фэрли, граф хотел бы увидеться с вами через полчаса в «звездном» зале.

Сердце девушки подпрыгнуло в груди, а щеки залились краской. «Что же граф собирался мне сказать?» — спрашивала она себя, теряясь в догадках.

— Благодарю вас, — кивнула Сабрина дворецкому, и тот, снова поклонившись, пятясь, вышел из комнаты.

Мэри, тут же оживившись, принялась строить всевозможные догадки, но Сабрина с мольбой в голосе воскликнула:

— Пожалуйста, давай поговорим о чем-нибудь другом! Ну, хотя бы о Лиззи и ее новорожденном младенце.

Мэри было все равно, о чем говорить, и она, воодушевившись, принялась рассказывать о Лиззи и младенце. Сабрина слушала, время от времени кивая. Она изредка даже вставляла слово-другое или задавала какой-нибудь вопрос, но при этом думала совсем о другом — о разговоре, который должен был решить ее судьбу.

Рис остановился у порога и окинул взглядом зал. На одном из диванов сидела мисс Фэрли — сейчас она казалась на удивление маленькой и беспомощной. С тоской, глядя в окно, она, очевидно, гадала, что сулит ей предстоящий разговор.

Рис прикрыл за собой двери, и девушка, услышав шум, тут же вскочила на ноги, машинально расправляя складки на платье. Она присела в реверансе, а он, в свою очередь, отвесил ей поклон.

Потом оба замерли; они стояли друг перед другом, словно совершенно незнакомые люди, хотя всего час назад обнимались и целовались, наслаждаясь любовной игрой.

«Какие у нее прекрасные глаза, — думал Рис. — И какая чудесная фигура…» Он любовался стоявшей перед ним девушкой, любовался той, которой вскоре предстояло стать его женой, графиней Роуден. Да, вот к чему привела игра, которую он затеял от скуки, потакая собственной прихоти. Хотя очень может быть, что ничего страшного не произошло. Возможно, их совместная жизнь будет вполне благополучной.

— Мисс Фэрли, я имел удовольствие беседовать с вашим отцом. — Рис приступил прямо к делу. — И я принес ему все положенные в таких случаях извинения, а также сообщил о нашей с вами взаимной симпатии. Кроме того, я заверил его, что готов исполнить свой долг. Вас может утешить тот факт, что викарий, по его собственным словам, готов прощать ошибки юности. — Последние слова граф произнес с подчеркнутой иронией и умолк на несколько секунд, решив сделать многозначительную паузу. Выждав с минуту, он выразительно взглянул на девушку и заявил: — Итак, Сабрина, прошу вас стать моей женой. Что вы на это скажете?

Рис внимательно посмотрел на девушку. И он мог бы поклясться, что заметил веселье в ее зеленых глазах. Это очень хорошо. Если бы она начала пищать от восторга и закричала, что с радостью будет исполнять свой супружеский долг, он бы возненавидел ее за фарисейство и объявил бы ей настоящую войну.

— Благодарю вас за ваше предложение, сэр, — проговорила Сабрина. — В сложившихся обстоятельствах у меня нет выбора, и я согласна стать вашей женой, раз вы меня просите об этом.

Своим ответом мисс Фэрли явно давала ему понять, что она вовсе не в восторге от того, что станет графиней Роуден. Уязвленный этим, Рис проговорил:

— Поверьте, мисс Фэрли, я целовал многих незамужних женщин, но ни одной из них не предлагал стать моей женой.

— Неужели не предлагали? Думаю, им очень не повезло.

«Какая же она неуступчивая, эта мисс Фэрли, — подумал Рис. — Пора поставить ее на место». Пристально посмотрев на девушку, он проговорил:

— Знаете, что я вам сейчас скажу? Вы стояли на цыпочках, когда мы целовались. Интересно — почему?

Сабрина густо покраснела.

— Куда вы клоните, граф Роуден?

— Неужели не понимаете? Так вот, милая Сабрина, я нисколько не сомневаюсь в том, что вы, сидя в библиотеке, поджидали меня. И, конечно же, вам очень хотелось, чтобы я вас поцеловал.

Ее чудесные изумрудные глаза сверкнули гневом, однако она не стала возражать и, следовательно, признавала его правоту. Что ж; честность и откровенность — превосходные качества, и если бы не ряд других обстоятельств, то он мог бы сказать, что Сабрина Фэрли станет прекрасной женой.

Мисс Фэрли по-прежнему молчала.

Рис вновь заговорил:

— Хочу вам сообщить, что в ближайшее время я позабочусь о лицензии на венчание.

— Да, конечно, — кивнула Сабрина, и он заметил, что в глазах ее появилась грусть.

«Как же все скверно, — говорил себе Рис, — как все скверно…»

Но, увы, он ничего не мог поделать. Он поступил так, как должен был поступить. И вообще не стоит так переживать. Не он первый и не он последний. Очень многие из его знакомых женились под давлением обстоятельств. Да и мисс Фэрли далеко не первая девушка, выходившая замуж при этих же обстоятельствах, но как они будут жить дальше?