– А первая роль?

– Эдит в «Домби и сыне» давалась трудно, и мне очень помог войти в спектакль А.П. Кторов, мой партнёр. Вообще старшее поколение мхатовских актёров было необычайно щедрым по отношению к молодёжи, они бережно и терпеливо работали с нами, и я стараюсь во всём следовать их примеру. Они относились к театру, как к любимой семье, и для меня всю жизнь театр был именно таким, что бы с ним ни происходило. В Эдит мне нравилось, что она любила свою падчерицу. Это поднимало её в моих глазах, я собирала все силы, чтобы зритель поверил, что люблю всей душой. Театр, сцена должны нести зрителю жажду любви, воспитывать чувство прекрасного. Если говорить о школе актёра, то, наверное, самое сильное впечатление на нас, начинающих, производило то, как работают, готовя роли, большие актёры.

– Вы были одной из любимых учениц Аллы Константиновны Тарасовой.

– Она относилась ко мне с огромной отдачей и теплотой. Именно Алла Константиновна приняла решение ввести меня в спектакль «Анна Каренина». Она говорила: «Вот, я тебе показываю, но мы с тобой такие разные, что ты всё равно будешь играть по-своему, и это хорошо». Сначала я играла с Вронским – Массальским, потом его сменил Вербицкий. Каренина играл Прудкин, а во времена Тарасовой он был Вронским.

– А как возник спектакль «Три сестры», в котором вы играли сначала Машу, а затем Ольгу?

– Я очень любила спектакль, который в 1941 году выпустил Немирович-Данченко, когда играли Тарасова, Еланская и Степанова. Я смотрела его множество раз и никогда не забуду Аллу Константиновну, её удивительные глаза, когда, сидя на диване во втором акте, она, не произнося ни слова, «рассказывала» о своей любви и полностью покоряла зрителя. В 1957 году возник вопрос об обновлении спектакля. МХАТ приглашали за рубеж, и импресарио ставил вопрос об обновлении состава исполнителей. Тогда-то руководство театра и назначило на роль Ольги К. Головко, Ирины – Р. Максимову и меня – на Машу. В спектакль вводил нас педагог и режиссёр И.М. Раевский. Я даже поплакала, считала, что должна играть Ирину, а стала Машей. В Америке писали: «Неправда, что это актрисы. Они настоящие родные сёстры».

– Что для вас Чехов?

– В то время я увлекалась Шиллером, Шекспиром, очень любила поэзию. И вот наступило время Чехова. Поняла: это планета. Я нашла в нём и Шиллера, и Шекспира, и Толстого. Всё воплотилось в нём. Он создал такую драматургию, которую не передашь словами. Она должна быть одушевлена внутренним светом, работой сердца, жаром души. В этом величие Чехова. Здесь живой человек со всем богатством натуры, в том числе и с недостатками.

– Вы застали на сцене Книппер-Чехову?

– Да! Когда мы стали репетировать «Трёх сестёр», Ольга Леонардовна пригласила нас к себе домой, мы долго и подробно говорили о Чехове. На её 90-летие мы играли первый акт. Она сидела одна в ложе у сцены и вдруг в сцене Маши громко произнесла: «У Лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том…» Зал замер…

– Когда речь заходит о МХАТе, часто говорят, что великий театр ушёл навсегда. Вы согласны с этим?

– Нет, не согласна. Правда, люди стали другие и тем не менее в сегодняшнем театре есть спектакли, которые завораживают. Да, другое время, но всё-таки в душах актёров, которые ещё служили в том МХАТе, живут и традиции, и школа, и отношение к искусству. И это проявляется в том, что они делают на сцене, и молодёжь схватывает это, если, конечно, относится к своему труду в театре как к служению. В своё время Н.В. Гоголь выразил замечательную мысль: театр – кафедра, с которой очень многое можно сказать зрителю. В этом – правда театра. И сегодня у нас в репертуаре спектакли, которые делают это. В России есть глубина духовной работы, правда любви и сострадания, и этим живёт настоящий русский театр. Я не буду много говорить о новых веяниях на театре, скажу об одном: я никогда не приму пошлость и грязь на театральной сцене! Мы живём не в лучшее для театра время, и наша задача пронести над пропастью распада великие завоевания искусства Художественного театра.

– Более двадцати лет вы работаете в театре, которым руководит Т.В. Доронина. Были спектакли, в которых вы играли вместе?

– Конечно. Например, «Братья Карамазовы», «Валентин и Валентина», «Три сестры». Татьяна Васильевна играла Машу, я – Ольгу. Она прекрасный и очень требовательный партнёр.

– Чем сегодня, по-вашему, жив родной ваш театр?

– С уверенностью могу сказать, что мы стремимся сохранить традиции, завещанные великим МХАТом, сохранить думающего, умеющего сострадать и любить зрителя, который должен уходить из театра с новыми душевными силами. Знаете, я считаю себя очень счастливым человеком, потому что жизнь подарила мне возможность служить такому театру.

Беседу вела Галина АЛЕКСАНДРОВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Не отменяя классику

Театральная площадь

Не отменяя классику

РУССКИЙ МЮЗИКЛ: НОНСЕНС ИЛИ НОРМА

Это сладкое слово – МЮЗИКЛ – россияне впервые услышали весной 1960 года после гастролей в Москве американского бродвейского Марк Хеллигер-театра, показавшего «живую» «Мою прекрасную леди» Фредерика Лоу. То есть у России было время выяснить и природу жанра, и художественные границы его. Было время на споры и на практические шаги по освоению чужих и созданию собственных сочинений. В тот момент, когда «ЛГ» объявила очередной виток дискуссии о мюзикле, в Екатеринбурге завершился очередной Третий Международный конкурс оперетты и мюзикла им. Владимира Курочкина.

Зримый аргумент в вечном споре, но, главное, площадка для тех, кто, собственно, мюзикл играет, увлечён им и ни в каких дискуссиях не участвует. Сценическая практика и есть участие. Поколение сегодняшних артистов лишено впечатлений полувековой давности, их тяга к мюзиклу вызвана насущной потребностью и питается впечатлениями куда более свежими. Они вряд ли знают, что именно на этой конкурсной сцене, где они сейчас выступали, и родился первый отечественный мюзикл в постановке Владимира Акимовича Курочкина – «Чёрный дракон» Доменико Модуньо.

Смотр в Екатеринбурге ориентирован в будущее. Философия Свердловской музкомедии, проводящей акцию, – в создании оригинального репертуара и воспитании нового актёра, способного этот репертуар реализовать.

Регламент конкурса в Екатеринбурге сочетал три равноправные номинации: оперетту, мюзикл и хореографию. И без особого труда заполнил все три, собрав свыше 60 участников из Екатеринбурга, Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Одессы, Баку, Новоуральска, Краснодара, Красноярска, Железногорска, Минска, Северска, Твери, Мытищ, Саратова, Уфы, Нижнего Новгорода, Хабаровска, Энгельса, Петрозаводска, Оренбурга. Славная география!