Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Благодарите мистера… э-э-э…

— Сомса, — сказал ученый. — Не стоит благодарностей. Я просто должен был помочь.

Он повернулся к Гейл и детям. Те смотрели с признательностью и восхищением. Сомс подошел к ним, собираясь вернуть пояс. И это оказалось роковым. Линда Бич не могла позволить, чтобы сам факт возвращения ей драгоценности остался незамеченным. Она подняла шумиху. И Сомсу пришлось объяснять, как все произошло. Было глупо пытаться придумать что-либо несуществующее. Поэтому Сомс сказал, что найти ожерелье помогли… ребята из космоса. Может быть, он надеялся, что таким образом улучшит их репутацию? Но получилось как раз наоборот. Когда Линда узнала, кому обязана возвращением своей вещи и как именно она была обнаружена, как тут же пришла в восторг. И началось шоу! Вернее, оно продолжалось!

Она повторяла с признательностью, что именно дети проникли в мысли преступника, укравшего ожерелье, сумели узнать его на улице, и ожерелье вернулось к владелице, ибо дети оказались телепатами.

Всегда удобнее сказать полуправду, лишь бы это было верно истолковано, нежели неудобоваримую истину. Таково основное правило на телевидении. Нельзя приводить аудиторию в замешательство, лучше шокировать ее сенсационными утверждениями! Если бы сообщили, как на самом деле работают приборы, пришлось бы раскрывать и другие секреты. Вот Линда Бич и не стала этого делать. Она засыпала аудиторию сенсационными заявлениями в духе современных телевизионных лозунгов.

Аудитория была действительно шокирована — как прежде шокирована небывалым размахом шоу. Все вскочили с мест — те, кто еще сидели. У тех же, кто уже стоял, волосы на голове зашевелились от благоговейного ужаса: раз эти космические монстры способны читать в умах людей, от них можно ждать чего угодно, и справиться с ними в случае опасности невозможно! И неважно, что они выглядят, как обыкновенные дети, ведь ведущая мирового телеканала объявила их сверхъестественными существами, способными к телепатии.

И начался настоящий ад.

Будучи однажды высказанной, идея о всесильных монстрах стала завладевать умами людей. Ее можно было отрицать, но в нее продолжали верить. В высших эшелонах власти по всему миру принялись нагнетать такую волну ненависти к детям и к Соединенным Штатам заодно, что все предыдущие мировые конфликты показались цветочками по сравнению с этим. В России свято верили, что теперь все советские военные секреты будут извлечены из сознания русских и использованы американцами. Ярость возникала из-за беспомощности перед таким выдающимся событием. Примерно то же самое происходило с другими нациями, и везде процветал террор. Каждый раз, когда происходила кража или что-нибудь замышлялось, — а подобное случалось везде, — убежденность людей в том, что их секреты доступны детям из космоса, наполняла сердца злобой и ненавистью.

И хотя это являлось грубым заблуждением, легче не становилось. От телевидения ожидали новых открытий и разоблачений. Подобное ожидание пугало не меньше, чем если бы стала доподлинно известна дата конца света. Даже американские военные были весьма напуганы возможностью похищения у них секретной информации, и мысль о доступности чужой информации не спасала.

Основы мира были поколеблены. Дети-пришельцы могли прекратить наиболее доходные нелегальные мероприятия под угрозой разоблачения, могли остановить торговлю человеческим телом и наркотиками. И даже рядовые, ничем не примечательные граждане тряслись по ночам от страха, что их ничтожные грехи обнаружатся.

Но наибольшая ненависть снедала души официальных представителей союзных держав, понимавших, что отныне малейшее предательство по отношению к Америке станет известным и им будет приписано тайное стремление уничтожить страну-союзника.

Из всех крупных акций отдела по связям с общественностью прошедший телеканал оказался наиболее пагубным.

И Сомс, и Гейл отлично понимали абсурдность происходящего, не имея, впрочем, ни малейшей возможности исправить положение. Хотя кое-кто в Штатах чувствовал себя спокойно, испытывая удовлетворение. Встречались люди, мнившие себя слишком важными персонами, чтобы опасаться разоблачения своих грехов. Именно такие люди считали, что Америка отныне надежно защищена от шпионажа и вероломства, а потому им можно спокойно влезать в долги. Политики обсуждали возможность использования детей с удивительными способностями, чтобы сократить затраты на вооружение, что приведет к снижению налогов. Но те же самые люди испытывали подозрение и страх, как бы эти способности не были использованы против них.

Очень немного обнаруживалось людей, кто испытал бы сожаление, пусть формальное, случись что-либо с четырьмя чужаками. И, разумеется, одни лишь Сомс с Гейл испытывали искреннюю симпатию к ребятам и тревогу за их судьбу.

Вся компания довольно быстро вернулась на спрятанную в горах базу. Сомса по-прежнему одолевали мрачные предчувствия. Необходимо было связаться с теми двумя физиками, которые видели детей и знали об их приборах и научных достижениях, еще до того, как поднялась волна вражды и недоверия.

Гонка вооружений в мире начала замедлять обороты, несмотря на всеобщий страх и агрессивность. Ни одна нация не могла решиться произвести даже учебную атаку на модель Перл-Харбора, ибо всегда существовала опасность, что Штаты узнают об этом.

Капитан Моггз непрерывно курсировала между восточным побережьем и секретной ракетной базой, куда вернули детей. Она информировала Сомса о том, что у детей изъяли пояса. Один из поясов разобрали, вскрыли круглые и квадратные медальоны и начали изучать. Один из элементов, без сомнения, содержал в себе устройство для сенсорной связи. Аппарат можно было включать и выключать. Он состоял из пары кусочков металла причудливой формы. И только. При попытках воспроизвести такие кусочки ничего не происходило. В других медальонах содержались устройства непонятного назначения. В одном была деталь, которая постоянно двигалась. Никто не понимал, для чего она служит.

— Мы дикари, — сурово изрек Сомс. — Попади цивилизованный человек к аборигенам, что они сделают с его часами? Или шариковой ручкой? Или носовым платком? Коль скоро им неизвестна сама идея отсчета времени, или письма, или гигиены — все эти предметы для них так же бессмысленны, как, скажем, чековая книжка или блокнот! Как же мы сможем выяснить назначение предметов, которыми ребята пользовались у себя дома? Это же полная бессмыслица!

— Мы скоро выясним все, что необходимо! — авторитетно заявила капитан Моггз. — Прямо сейчас ученые работают над загадкой телепатического устройства. Идею будут развивать, и впоследствии — хотя пока это очень большой секрет! — мы сможем постоянно получать информацию обо всех новых видах оружия за рубежом. И перестанем опасаться нападения, ведь мы сумеем правильно оценить все военные ситуации в мире!

— Послушайте! — раздраженно бросил Сомс. — У меня низшая форма секретности. Вы сами так сказали. Такая информация не для моих ушей! Что с Гейл и как себя чувствуют дети?

— Гейл встревожена, — сообщила капитан Моггз. — Дети тоже нервничают больше обычного. Гейл считает, что малышка Мал теряет вес. Ход больше не тот добрый малый. Зани выглядит бледной. А Фран…

— Что с ним?

— Он в бешенстве! — сказала Моггз. — Но все они усиленно занимаются английским. Теперь их не забрасывают вопросами. Ситуация такова, что сейчас единственная информация, которую хотят получить от детей, слишком уж неприятная. Это касается вооружения.

— О черт! — прошипел Сомс. — Эти устройства вовсе не для телепатической связи! Они не передают мыслей! Они только для обмена сенсорной информацией. И вообще: нет никакой опасности, даже если дети обнаружат что-нибудь. Что бы они стали делать с военной информацией, получи они эти сведения?

Капитан Моггз приняла загадочный вид. Она вышла из комнаты, а Сомс вновь вернулся к мрачным мыслям: ну и кашу он заварил! Снова и снова он не мог придумать, как иначе нужно было поступить, вместо того чтобы разрушать сигнальное устройство во льдах Антарктики. И все же оставался недовольным последствиями собственных действий.

55
{"b":"133800","o":1}