— Раздобудьте какую-нибудь одежду для этого парня. Обеспечьте ему дальнюю телефонную связь с Компанией Прецизионного Оборудования Кенмора. Дайте ему поговорить. Потом снова приведите ко мне.

Он исчез. Салли попыталась улыбнуться Джо. Она все еще была очень бледной.

— Таков папа, Джо. Он желает добра, но он не сердечен. Я была у него в офисе, когда пришел доклад о саботаже в твоем самолете. Мы выехали в Бутстрап. По дороге увидели первый взрыв. Я… подумала, что это твой самолет, — она слегка вздрогнула. — Я знала, что ты на борту. Это было… плохо, Джо.

Она была очень напугана. Джо хотел ободряюще хлопнуть ее по спине, но внезапно осознал, что это неуместно. Так что он грубовато заметил:

— Со мной все в порядке.

Он прошел за человеком в форме. Начал выбираться из своей обугленной и разодранной одежды. Сержант принес ему другую, и он оделся. Он как раз перекладывал свое личное имущество в новые карманы, когда сержант появился снова.

— Кенморский завод на линии, сэр.

Джо подошел к телефону. По пути он обнаружил, что по причине кувыркания во время падения самолета все тело у него болит.

Он поговорил со своим отцом.

Позже Кенмор осознал, что это был какой-то странный разговор. Он чувствовал себя виноватым, потому что погибла работа, на которую ушло восемь месяцев и которую он сопровождал к месту назначения. Он сказал об этом отцу. Но отца, казалось, это не взволновало. По крайней мере, совсем не так, как должно бы. Отец задавал вопросы о самом Джо. Если у него травмы, то серьезные ли? В каких местах? Джо поражался тому, что отец, по-видимому, считал все эти темы более важными, чем управляющие гироскопы. Но он ответил на вопросы, точно обрисовал ситуацию и также выразил отчаянную надежду на то, что гироскопы все же можно еще будет починить. Отец дал ему несколько советов.

Когда он вышел, Салли ждала его. Она провела его в офис отца и представила секретарше. По сравнению с Салли эта женщина выглядела необычайно просто. У нее было скорбное выражение лица. Но она казалась очень деловитой.

Джо тщательно объяснил, что отец дал ему указание разыскать Шефа Бендера, работавшего где-то здесь, потому что он был одним из немногих, оставивших завод Кенмора, чтобы поработать в другом месте. Бендер — хороший специалист. Вместе с шефом он мог бы оценить нанесенные гироскопам повреждения.

Майор Холт слушал. Он был и военным, и клерком, и изнуренным, и немногословным, и усталым. Джо знал Салли и, следовательно, ее отца все свою жизнь, но с майором расслабиться было непросто. Майор проговорил несколько слов в пространство, и грустно выглядевшая секретарша тут же выписала Джо пропуск. Майор Холт отдавал резкие приказы по телефону и задавал вопросы, и Салли сказала:

— Я знаю. Я отведу его туда. Я знаю, где там что.

Выражение лица ее отца не изменилось. Он просто включил Салли, отдавая приказы по телефону. Повесил трубку и кратко сообщил:

— Самолет осмотрят и разберут, как только будет возможно. К тому времени, когда ты найдешь своего человека, наверное, сможешь осмотреть и ящики. Я обеспечу разрешение.

Секретарша достала из ящика стола необходимые для заполнения формы и дала ему на подпись. Салли потянула Джо за рукав. Они вышли.

Когда они оказалась снаружи, она заметила:

— Нет смысла препираться с моим отцом, Джо. У него ужасная работа, и он постоянно о ней думает. Он тоже ненавидит свою должность офицера безопасности. Это неблагодарная работа — ни один офицер секьюрити не вырастает старше майора. Его способности никогда не проявляются. То, что он делает, никто не замечает, кроме тех случаев, когда он терпит провал. Поэтому он огорчен. У него есть эта бедная мисс Росс — эта секретарша, ты знаешь, — и она просто слушает его указания и записывает их. Иногда он целыми днями не обращается к ней непосредственно. Но на самом деле все очень плохо! Это похоже на войну, когда нет врага, с которым можно было бы сразиться, кроме шпионов! А что они творят! Говорят, они как-то заминировали попавший в аварию грузовик, чтобы взорвались те люди, которые придут на помощь!

Она провела его в офис с дверью, открывавшейся прямо в Ангар. Несмотря на горечь своего положения, Джо ощущал мрачное стремление увидеть его изнутри. Но Салли еще нужно было идентифицировать его как Джо Кенмора, прибывшего по приказу ее отца. У него сняли отпечатки пальцев и на мгновение поставили перед рентгеновским аппаратом. Затем девушка провела его через дверь, и он оказался в Ангаре, где строилась Космическая Платформа.

Это была огромная пещера, крытая металлом на ажурных балочных перекрытиях, полная звуков и всевозможных конструкций. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы только начать воспринимать то, что он видел и слышал. В середине Ангар был высотой в пятьсот футов, и все это было открытое пространство без единой колонны или перекрытия. По краям горели дуговые прожектора, а где-то высоко наверху располагались стеклянные полосы, сквозь которые внутрь попадал бледный свет. Отовсюду слышалось множество звуков, отдававшихся звенящим эхом.

Работали заклепочные молотки, рычали передвигавшиеся повсюду грузовики, сухо трещали сварочные аппараты. Но огни сварки выглядели не ярче болотных огоньков, сине-белые и необычные на фоне всей массы сооружения, которое строилось.

Однако незаконченная Космическая Платформа различалась глазом не очень четко. Ее окружал какой-то туман, что-то вроде ореола, который отчасти объяснялся окружающими ее лесами. Но Джо смотрел на нее с такими эмоциями, которые заглушали даже его болезненные ощущение разочарования и стыда.

Платформа была гигантской, размерами с океанский лайнер. Она имела странную форму. Закрытое хрупкой системой лесов, виднелось блестящее покрытие выступающих частей, и оно неравномерно поднималось вверх, следуя странному принципу, и дальше над ним висели перекрытия, которые сами ярко сверкали в огне множества дуговых прожекторов. И они шли вверх и вверх до самой крыши Ангара. Платформа выглядела неуклюжей, пребывая под полой металлической полусферой, которая сама могла бы сойти за небо. Платформа имела более трехсот футов высоты, и на голых блестящих перекрытиях верхней части работали люди. И эти люди казались не более чем песчинками. В дальнем конце Ангара тоже работали люди, и они тоже казались не более чем пляшущими пылинками. И Ангар, и Платформа были чудовищными!

Джо заметил, что Салли смотрит на него. В ее глазах, казалось, затаилась гордость. Он сделал глубокий вздох. Она сказала:

— Пошли.

Они двинулись через целые акры пола, аккуратно мощенного блестящими деревянными блоками. Шли к объекту, который поможет человечеству сделать первый шаг к звездам. Когда они вышли на середину, большой шестнадцатиколесный тягач с прицепом, пятясь, выбирался из промежутка в ажурной путанице лесов. Он неловко развернулся, осторожно объехал леса и направился к боковой стене Ангара. Часть стены — с виду не больше кроличьей норы — поднялась внутрь наподобие клапана, и шестнадцатиколесник выехал на ослепительный солнечный свет. За ним поспешили еще четыре грузовика. Другие грузовики въехали внутрь. Секция стены закрылась.

Стоял запах выхлопов, горячего металла и озона от электрических искр. Это был тот запах, из-за которого человек может вдруг загрустить по дому, — запах металла, обрабатываемого человеком. Джо шел, как во сне, Салли рядом довольно молчала, пока леса, выглядевшие до этого как вуаль, не превратились в сетку, и он увидел проходы.

Они вошли в один из таких туннелей. Над ними нависала вся огромность Платформы. Здесь, в лабиринте поддерживающих леса колонн, урчали грузовики. Некоторые из них перевозили уже загруженные клетки, которые готовы были подхватить подъемники. Крановые захваты опускались вниз, крепко защелкивались на клетках, и те поднимались, исчезая из виду. Где-то работал дизельный мотор, и человек стоял и смотрел вверх, подавая сигналы руками, и дизель корректировал свою работу согласно его сигналам. Затем несколько пустых клеток с лязгом опустились в кузов ожидающего грузовика. Кто-то отцепил крюки, грузовик взревел и уехал.