— Верь, что я жива. Когда-нибудь я вернусь, — прошептала Марика.

Ее глаза блестели от выступивших слез. Она прощалась с Глебом, но знала, что придет время и они снова увидятся. А пока она будет посылать ему весточки через магический кристалл. Он скоро утешится, ведь ему предстоит многому научиться, чтобы сделать своих подданных счастливыми. А ее ждала своя судьба, та, к которой она стремилась всю жизнь.

Азар наблюдал за девочкой, и в нем все сильнее вскипала ненависть. Он задыхался от тяжести висящего у него на груди амулета, как будто это был не камешек, а мельничный жернов.

Мальчик сорвал с себя оберег и швырнул его прямо в магический кристалл.

— Возьми свой проклятый камень и убирайся с ним прочь! Навсегда! — воскликнул он.

Хрустальный кристалл издал мелодичный звон и, словно был сделан из жидкого стекла, поглотил амулет. В том месте, куда он попал, образовалась крутящаяся воронка, из которой вырвался вихрь.

Марику подхватило и завертело в невидимом потоке. Она перестала понимать, где верх и где низ. Смерч уносил ее в неведомую даль. Девочку окутала плотная мгла.

Оставшиеся от кузни руины разобрали по кирпичикам. Люди обыскали каждую пядь земли под завалами, не найдя ни погреба, где можно было спрятаться от огня, ни потайного хода. Продолжать раскопки дальше не имело смысла. Настроение людей изменилось. Сочувствие, которое они испытывали вначале, сменилось молчаливым протестом.

Промокшие и вконец уставшие, они топтались под дождем, ожидая разрешения вернуться к теплу домашнего очага. Несмотря на неудачу, в душе у Глеба теплилась надежда, что Марика жива, но здравый смысл подсказывал, что держать здесь людей дольше бессмысленно и неразумно.

Он нехотя скомандовал возвращаться.

Перепачканная золой и грязью кавалькада готова была покинуть пепелище, когда Прошка указал на место чуть поодаль от кузни и срывающимся от волнения голосом сказал:

— Туточки надо копать.

В толпе поднялся недовольный ропот. Глеб поднял руку, требуя внимания, и звонким голосом произнес:

— Я никого не принуждаю оставаться. Поезжайте в город.

Юноша спешился и решительно взялся за лопату. Подстегнутые его решимостью, люди тоже принялись за работу.

— Нашел! Тут подземный ход! — закричал вдруг конюх герцогини Агнессы. Сбежавшись на его крик, все увидели тоннель, кое-где заваленный землей. Глеб рвался сам обследовать лаз, но его отстранили. Один из мужиков взял фонарь и спустился вниз.

Время словно замедлило свой ход. Стоящие наверху с замиранием сердца ждали возвращения разведчика. Он появился не один, а с девочкой. Она была без сознания. Тоненькая ручка свисала безжизненной плетью, голова запрокинута. Глеб подскочил к Марике и приник ухом к ее груди.

Сначала он ничего не услышал, но вдруг сердце стукнуло раз, другой.

— Жива! — выдохнул он.

Усталые лица людей озарили улыбки.

— Ура! — крикнул кто-то, и другие голоса подхватили победный клич.

Веки девочки дрогнули, и она открыла глаза.

— А где остров? — пролепетала она, увидев склонившиеся над ней лица.

— Какой остров? — спросил Глеб. Глаза Марики остановились на Глебе,

потом на Прошке. Она наморщила лоб, будто силилась что-то припомнить, а потом едва слышно произнесла:

— Мне приснился остров. Там мой дом.

— Теперь тебе будут сниться только хорошие сны, — пообещал Глеб.

Все приняли слова Марики за бред. Мало ли что привидится ребенку после стольких переживаний. Люди были счастливы, что всё закончилось хорошо. Никто и не подозревал, что история никогда не кончается, а хрупкая, чумазая девочка — на самом деле могущественная ВОЛШЕБНИЦА С ОСТРОВА ГРОЗ.