— Кто вы такая? И как здесь оказались? — сердито спросила она, беззастенчиво оглядев незнакомку с ног до головы.

Столь нерадушный прием ничуть не огорчил Ведунью. Она улыбнулась и как ни в чем не бывало елейно произнесла:

— Ты норов-то умерь. Я ведь пришла тебе помочь.

— Мне?! С чего вы взяли, что мне нужна помощь? — воскликнула старая дева.

— Так ведь одной тебе с ведьмой не справиться.

— С какой еще ведьмой? — не поняла гувернантка.

— Нешто не знаешь, что девчонка — ведьма? — спросила старуха.

— В каком смысле? — переспросила мадам Стилет, нервно сглотнув.

— Да в самом прямом. Не человек она, а ведьма в человечьем облике. Я тебе больше того скажу. Это она Агнессу сгубила, чтобы денежки герцогини к рукам прибрать. Она ей не дочка, а невесть кто. Цыганка приблудная.

У мадам Стилет перехватило дыхание. Она всегда подозревала, что с ее подопечной не все в порядке.

— Что же теперь будет? — пролепетала она, разом растеряв свой воинственный пыл и опасаясь, что с ведьмой шутки плохи. Как бы ссора не отлилась ей горькими слезами.

— Это тебе решать. Ежели моя помощь не нужна, я не навязываюсь, — сказала Ведунья, делая вид, что собирается уйти.

— Погодите! — поспешно остановила ее гувернантка. — Я не хотела вас обидеть. Просто мне ваша личность не знакома.

— Личность у меня простая. Кличут меня Ведуньей. Людям помогаю по мере сил. Тебя хочу от беды избавить, — хитро прищурившись, сказала старуха и зловеще произнесла: — Ведьме до тебя добраться, что чихнуть. Если мне не веришь, то пойди у нее в комнате поищи. Чего там только не припрятано! И жабий камень, и змеиные глаза, и сушеные лапки летучих мышей.

Ведунья не лгала, комната Марики была битком набита всякими колдовскими причиндалами. Она сама рассовала их по разным местам, значительно опустошив собственные запасы.

Гувернантка была до того напугана, что ей не требовалось никаких дополнительных доказательств. Она даже не поинтересовалась, откуда «доброй старушке» известно, что Марика хранит в своих шкафах. Страх полностью парализовал ее способность мыслить. Она готова была делать все, что ей прикажет новая знакомая, лишь бы избавиться от опасности.

— Умоляю, помогите мне. Я заплачу, — взмолилась она.

— Это хорошо. Плата никогда не помешает, — усмехнулась Ведунья.

На мгновение у нее возникло искушение запросить в уплату душу этой сушеной воблы, но она тут же отмела эту мысль. Подобным предложением можно было ее отпугнуть, и тогда все дело пошло бы насмарку. Не стоило гнаться за двумя зайцами, решила Ведунья и смиренно произнесла:

— Только я ведь бескорыстная. Мне от тебя ничего не надо. Я научу тебя, как ведьму со свету сжить за просто так.

— А вдруг она со мной что-нибудь сотворит? — опасливо спросила мадам Стилет.

— Ничего не бойся. Я тебе оберег дам, и девчонка тебя не достанет, — хитро подмигнула Ведунья.

Она видела, что подцепила жертву на крючок. Та верила каждому ее слову. Старая ведьма больше не жалела, что рассталась с кошельком. Она была уверена, что на этот раз осечки не будет и она сумеет всем насолить и каждому отомстить.

Едва перевалило за полдень, а скудное ноябрьское солнце уже стремилось к закату. Поздней осенью оно не баловало землю своим появлением. Размытая дождями почва не успевала просохнуть. Луга стояли залитые водой, точно рисовые поля, а на дорогах мутными озерами разлились огромные лужи. Копыта коней дробили отраженное в них блеклое солнце, и оно осколками капель прыскало в стороны.

Глеб в сопровождении Прошки во весь опор мчался к замку герцогини Агнессы. Едва оказавшись во дворе, он резво соскочил с коня и, оставив его на попечение Прошки, взбежал по ступенькам. Ему не терпелось поскорее увидеть Марику и избавиться от всех сомнений и недомолвок. Обычно девочка выбегала ему навстречу, но на этот раз дворецкий сообщил, что юная герцогиня никого не принимает.

— Что за чушь! Доложите, что это я, — возмутился Глеб.

— Маленькая госпожа заперлись у себя и не изволят отвечать, — поклонился дворецкий.

— Что ж, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, — сказал Глеб и сам поднялся в апартаменты юной герцогини.

Дверь в самом деле оказалась заперта.

— Марика, это я, — постучался Глеб. — Я пришел извиниться за вчерашнее. Мне нужно многое тебе сказать.

За дверью послышался едва различимый шорох, но потом в комнате вновь воцарилась тишина.

— Марика, ты меня слышишь? Открой, нам нужно поговорить, — юноша настойчиво подергал за дверную ручку.

Ответа не последовало. Тут что-то было не так. Марика не умела таить обиду и не дулась понапрасну. Она не стала бы скрываться или избегать встречи. Глеб не на шутку встревожился. Откуда ему было знать, что по ту сторону двери Марика, кусая губы, кляла себя за то, что так опрометчиво вернулась домой, и терзалась сомнениями, как поступить.

В первый миг она обрадовалась, услышав за дверью знакомый голос. Приезд Глеба означал, что между ними больше нет размолвки. Ее так и подмывало распахнуть дверь и броситься ему на шею. Но здравый смысл подсказывал, что ей не следует видеться с Глебом. Она опасалась, что не утерпит и нарушит запрет, ведь ей хотелось так много ему поведать: расспросить о Лунном рыцаре и предупредить о кознях Ведуньи из Лисьей норы. Надо же было такому случиться, что именно теперь обет молчания плотно замкнул ей уста!

Марика едва не плакала от досады. Немота была так некстати! Обидно, что ей не хватило времени выкопать клад. Однако ничего изменить было нельзя. Приходилось отложить встречу до тех пор, пока с кузнеца не будет снято проклятие. Прижавшись к двери, девочка со смешанным чувством грусти и облегчения слушала, как шаги Глеба удаляются. Все стихло.

«Завтра я поеду и все расскажу, ведь за один день ничего не произойдет», — решила она.

И впрямь, что такое один день? Пылинка, затерянная в веках. Никто не задумывается о том, что порой все рушится и переворачивается не то что за один день, а за один час.

В замке Агнессы Глеба ждало еще одно потрясение. Он до сих пор не знал о загадочном недуге герцогини. Новость ошеломила его. Этот дом преследовал злой рок. Радость недолго гостила здесь, и теперь замок снова окутала печаль. Как во время траура, шторы были опущены, и люди разговаривали приглушенными голосами, будто боялись потревожить лихо, которое и без того прочно поселилось в этих стенах.

С каждой минутой волнение Глеба нарастало. Он боялся, что Марику постигла та же участь, как и ее приемную мать. Разыскав дворецкого, юноша приказал отпереть дверь, а когда узнал, что она закрыта на засов изнутри, обеспокоился еще больше.

— Пошлите людей, чтобы ее взломали! — в нетерпении скомандовал юноша.

Кто посмеет перечить наследному принцу?

Тем временем Марика спешно натягивала обувку. Оставаться было рискованно. Чем дальше, тем больше неожиданностей могли помешать ей выбраться из замка. Девочка схватила пальтишко и бросилась к двери, когда в коридоре послышались голоса.

— Ломайте быстрее, — отчетливо донеслось распоряжение Глеба. У Марики захолонуло сердце. Дело принимало нешуточный оборот.

Она должна была предвидеть, что Глеб не пожелает уйти ни с чем, но как оправдаться? Разве можно без слов объяснить, почему она скрывалась от него? Оставалось спасаться бегством, не дожидаясь, пока взломают дверь. Девочка рванулась к окну, но, выглянув во двор, отказалась от своей затеи.

о дворе было людно. Карабкаться по карнизу среди бела дня, на глазах у всех было безумием.

наружи раздались глухие удары.

Быстрее, быстрее, — поторапливал Глеб.

н не заметил подошедшей мадам Стилет и, услышав за спиной ее голос, вздрогнул от неожиданности.

Поостерегитесь, Ваше высочество. Это небезопасно, — предостерегла его классная дама.

Что вы имеете в виду? — спросил Глеб.