Агриппа помолчал. Он знал, что играет с огнем, но опасность была слишком ничтожна, а острота ощущения пьянила и заставляла полнее насладиться победой.

— Она должна в магическом кристалле увидеть то место, куда собирается попасть.

— Но магический кристалл есть только у волшебников, — с досадой вздохнул Азар.

— Я вижу, ты искренне хочешь ей помочь? — сказал Агриппа.

— О да! Если бы позволили воспользоваться вашим магическим кристаллом! — воскликнул мальчик.

— Боюсь, что этого недостаточно. Чтобы вернуть ее к людям, тебе пришлось бы расстаться с амулетом, — загадочно произнес Верховный чародей.

— Почему? — удивился Азар.

«Потому что он ей принадлежит до конца дней», — подумал Агриппа, а вслух по— обещал:

— Впрочем, я верну ее и так.

Все складывалось как нельзя удачнее. Когда девчонка сгинет, можно сказать Азару, будто она возвратилась домой.

Наступил вечер. В небе высыпали звезды, когда за Марикой пришли. Уставшая от переживаний, девочка спала, свернувшись клубочком. Спросонья она не поняла, где находится. Подле нее стоял Зосима.

— Пора, — коротко сказал он.

— Куда мы пойдем?

— Ты должна сделать то, зачем попала на остров, — обтекаемо сказал Зосима, и Марика поняла, что большего ей не добиться.

На мгновение, а может быть, на вечность она потеряла ощущение пространства и времени, и очнулась на небольшом плато, скрытом среди скал. Над головой мерцали звезды, крупные, какие в родных краях бывали только в ясную, июльскую ночь. Огромная, красноватая луна, похожая на начищенный до блеска медный поднос, висела в небе, высвечивая в скалах каждый излом.

Перед Марикой стояли восемь незнакомцев. Их просторные белые одежды светились во тьме, и сначала она приняла их за призраков. Заметив ее испуг, Зосима слегка сжал маленькую ладошку в своей большой и сильной руке. Это вселило в девочку спокойствие. Волшебник обещал, что на острове с ней не случится ничего плохого, и она ему верила.

— Подойди, дитя, — сказал высокий человек с посохом из драконьей кости.

Судя по всему, он был здесь главным. Его голос источал елей, а на губах играла улыбка, но Марика почувствовала фальшь. Он говорил неискренне. Несмотря на дружелюбный тон, этот человек внушал опасение. Прежде чем подойти к незнакомцу, девочка подняла глаза на Зосиму. Тот одобрительно кивнул.

Рядом с высокой, статной фигурой Верховного Чародея Марика выглядела еще более хрупкой. Агриппа надеялся этим сравнением лишний раз доказать остальным нелепость самой мысли, что самозванка может претендовать на посох власти. Однако он ошибся. Увидев перед собой ребенка, Мудрейшие почувствовали неловкость. Испытание водой всегда проходили сильные, взрослые юноши, достигшие совершеннолетия. Они долгие годы готовились к нему и знали, на что идут, а эта малышка попала сюда, ни о чем не подозревая.

Девочка обвела Мудрейших взглядом. Каждый вспомнил младенца с большими, похожими на черные маслины глазами. Умудренных опытом магов кольнуло сомнение, правильно ли они поступают, заставляя за свою ошибку заплатить безвинного ребенка? Однако выбора не было. Они должны были оставаться беспристрастными и не имели права менять решение, принятое на Совете.

— Ты должна будешь сделать то, о чем мы попросим, — сказал Агриппа.

— Да, — кивнула Марика.

— Ты даже не спрашиваешь, что от тебя требуется? — удивился Верховный Чародей.

— Зосима сказал, что так надо, — доверчиво ответила девочка.

У Зосимы защемило сердце. Случись что с малышкой, он никогда не сможет себе этого простить. Оставалось надеяться, что ей поможет волшебный амулет.

— Твоя покорность похвальна, — вкрадчиво проговорил Агриппа и указал на узкую трещину в скале: — Тебе нужно войти в расщелину. По ту сторону находится пещера. Возьми там хрустальный шар и принеси его нам.

— Хорошо, — согласилась Марика.

Прежде чем ступить в расщелину, она оглянулась на Зосиму, будто ища его благословения. Волшебник подошел к ней и, положив руки на плечи, сказал:

— Я верю, что ты сумеешь это сделать.

Марика вошла в клубящийся туман.

— Возможно ли, что ей удастся сделать невозможное? — как всегда неопределенно произнес Ксанф.

— Мне нравится это дитя. Надеюсь, ей улыбнется удача, — робко вставил добродушный Савватий.

— Вряд ли. Она не обучена даже простейшим приемам магии, — возразил Гурий.

— Зато у нее есть амулет, — напомнил Савватий, предпочитавший верить в хорошее.

— Боюсь вас разочаровать, но амулет у Азара, — бесстрастным голосом произнес Верховный чародей.

— Это бесчестно! — не сдержался Зосима.

— После стольких лет безупречного правления ты смеешь обвинять меня в бесчестности?! — грозно выкрикнул Агриппа. — Так знай же, я тут ни при чем. Она отдала талисман по собственному желанию. Расспроси об этом Азара, если не веришь мне.

— Прости, брат Агриппа, я не хотел тебя обидеть, но ее надо остановить пока не поздно. Без амулета ей не пройти испытания, — Зосима бросился следом за Марикой, но скалы уже сомкнулись, расщелины больше не было.

— Это судьба, — торжественно произнес Агриппа.

Марика медленно на ощупь продвигалась по узкому проходу. Ее окружал густой мрак, но здесь было невозможно ни заблудиться, ни сбиться с пути. Скалы подходили так близко друг к другу, что иногда ей приходилось протискиваться между ними. Скоро проход стал шире.

Духота сменилась промозглой сыростью. Казалось, в воздухе висит мелкая водяная взвесь. От влажности одежда набухла и прилипала к телу. Откуда-то издалека доносился шум падающей воды.

Внезапно скалы расступились. Марика очутилась возле подземного озера. Это было странное и чарующее место. Отвесные стены пещеры были будто сотканы из водяных струй, которые низвергались серебристым потоком голубой парчи и питали сказочное озеро. В пещеру не проникало ни единого луча света, однако водопады мерцали, будто ежесекундно то тут, то там вспыхивали крошечные сине-зеленые огоньки. Вода бурлила и пенилась у основания водопадов, но само озеро было спокойным, как застывшее стекло, и лишь в центре бил фонтан. Прозрачные струи играли хрустальным шаром, то подбрасывая, то опуская дорогую игрушку. Шар искрился, играя на воде бликами.

Марика поискала взглядом переправу, но не увидела ни мостков, ни брода. Вода плескалась у самых ног, едва не переливаясь через каменный карниз, где стояла девочка. Под водой зияла бездна. До шара можно было добраться лишь вплавь. Пока Марика раздумывала, под ногами захлюпало. Вода в озере прибывала. В гуле водопадов ей почудился шепот: «Ты утонешь. Покорись. Ты пойдешь ко дну…»

Странный шелестящий голос убивал всякую решимость искать путь. Словно окаменев, Марика стояла и смотрела, как вода поднимается все выше и уже лижет щиколотки.

Зачем Зосима посмеялся над ней? Он ведь знает, что она не умеет плавать. Его напутственные слова сейчас звучали, как злая шутка: «Я верю, что ты сумеешь». Как можно верить в невозможное!

Неожиданно ей вспомнился другой голос, хриплый, доносившийся будто из бочки. Это был голос кузнеца: «Пока думаешь, что идешь по тверди, под ногами твердь. Человек силен верой».

— Я верю, — громко сказала Марика.

Ее голос потерялся в шуме воды, но оцепенение спало. Девочка закрыла глаза и попыталась вспомнить ощущение, когда шагала рядом с кузнецом по несуществующей тропе. Перед ее мысленным взором возник призрачный мост. Он то появлялся, то исчезал и был соткан точно из солнечных нитей. Девочка сосредоточилась на этом золотом свечении. Она почувствовала жжение в кончиках пальцев и инстинктивно выставила ладони вперед. Ей почудилось, будто в груди у нее горит огненный шар. Тепло полилось из ее рук, и ее охватило счастье точь-в-точь как в конюшне, когда пришлось укрощать взбесившихся лошадей.

Она сделала шаг, другой.

«Ты боишься. Если посмотришь, ты утонешь, — продолжал нашептывать назойливый голос, — ты не видишь цели, ты не сумеешь дойти…»

Марику словно охватили ледяные тиски. С каждым словом холодные щупальца проникали внутрь, стремясь добраться до золотого шара у нее в груди и погасить его.