— Ну да, я понимаю… Но что вас все-таки больше всего заинтересовало в моих работах?

— Так я же говорю, — было бы неплохо использовать все эти вот… приборы в инженерной геологии.

— Софья Львовна, а что бы вы сказали, если бы к вам пришла какая-нибудь дама и предложила использовать микроскоп… ну, скажем, для стирки белья?

Строганова покраснела. Но тут же, сделав над собой усилие, громко рассмеялась:

— А вы, оказывается, шутник, Юрий Дмитриевич!

— Да и вы не лишены чувства юмора, Софья Львовна. Только… Простите, пожалуйста, я сейчас очень занят. И вообще не вижу возможности быть, вам полезным.

Она вскочила:

— Очень жаль!.. Благодарю за «консультацию».

Воронов пожал плечами:

— Пожалуйста…

Иван, Саша и Колька Краев, частенько забегавший теперь к ним в общежитие, сидели за столом, пили чай и разбирали последнюю лекцию по математике. В дверь постучали.

— Входите! — крикнул Саша.

Дверь широко распахнулась.

— Ну, как тут болящие? — заговорила еще с порога Светлана, уверенно входя в комнату.

Иван поднялся. Поправил гимнастерку:

— Здравствуй, Света. Проходи, присаживайся, — пригласил он.

— Присаживайся! Я думала, он в постели лежит, порошки глотает. А они тут, полюбуйтесь, пожалуйста, чаями пробавляются.

— Да нет, я хвораю.

— Сдавайся, Иван! — махнул рукой Саша. — Шутка ли, такие превосходящие силы!

— А когда же ты все-таки осчастливишь группу своим появлением? — продолжала наступать Светлана.

— Завтра, наверное, пойду на занятия. Надоело валяться.

— Давно пора. А сейчас — книжки долой! — заключила Света. — И пошли. Все трое!

— Куда? — не понял Саша.

— Там узнаете.

— Нет, в самом деле? — спросил Иван.

— Тут у одной девчонки несчастье: на год старше стала.

— А-а, день рождения, значит? — догадался Иван.

— У тебя? Ну, поздравляем!

— Поздравляют за столом… Пошли!

В семьдесят седьмой комнате, кроме ребят и девушек из одиннадцатой группы, оказалось немало старшекурсников, среди которых Саша не без удивления увидел Володю Свиридова, Гену Трофимова, Инну Григорьеву и еще несколько человек. Он и не думал, что их Светка-Пересветка имеет столь обширные связи на факультете. И, конечно, совсем не предполагал, что она закатит такой пир.

Все пришли, разумеется, не с пустыми руками. Да и у девчат оказалась припасенной не одна фруктовая вода. Поэтому не прошло и четверти часа, как все заговорили громче обычного, посыпались шутки, зазвучал смех.

— А что, Света, правду говорят, будто Камбала в тебя влюбился? — сказал Володя, раскупоривая бутылку.

— Ничего удивительного, — подхватил Краев. — Поглазей-ка два часа на наши постные физиономии! А у Светки всегда голова в тетради. Кто догадается, что она там малюет.

— Экий ты, Колька, грубиян! — одернул Гена. — Именинницам всегда говорят только приятное. Просто Камбала обожает миниатюрных девушек…

— Нет, кроме шуток! — сказал Володя. — Смех смехом, а вы знаете, кто замещает в одиннадцатой группе Кравцова?

— Света?

— Вот именно! Первая девушка-староста в истории геофака. И уж если Камбала выдвинул ее на такой ответственный пост, то сами понимаете…

— Смотри, Иван, — пробасил с другого конца стола Костя Славин, — еще с недельку не покажешься в группе, и обречет нас Камбала на вечный матриархат.

— А слышали, как на защите у Петра Ильича Греков и Стенин Камбалу на место поставили? — сказал Гена.

— Греков и Стенин что! — перебил Витя Беленький. — Вот Степанов бойкот ему объявил! Это почище будет.

— Сам Степанов? — засмеялся Володя.

— Да, решил не ходить на лекции Камбалы.

— В самом деле, Сашка? — спросил Иван.

— Да-да! — подтвердила Светлана. — Как лекция Камбалы, так он в читалку.

— Ты что, сдурел? — напустился Иван.

— Нечего время зря терять, — ответил Саша.

— Время? — воскликнул Володя. — Смотри, как бы эти несчастные два часа боком не вышли. Камбала таких шуток не любит.

— Но дело даже не в этом, — сказал Иван. — Дисциплина должна быть! Мало кому что взбредет в голову!

— А мне это не просто в голову взбрело! — вспыхнул Саша. — И не в двух часах тут дело, а в принципе.

— Ну, знаешь, — решительно начал Иван. — Все это, по меньшей мере, неумно. Камбале так не досадишь, а группу подведешь. Мы же обязательства взяли, за посещаемость боремся.

— Да, это, пожалуй, ни к чему, — согласился Володя.

— А по-моему, верно он решил, — неожиданно заявила Инна. — И я бы тоже…

— Я бы, я бы! — прервал ее Гена. — Хорошо тебе так рассуждать на четвертом курсе! А ему, Степанову, еще сколько лет Камбалу терпеть.

— А я вот и не хочу терпеть! — воскликнул Саша. — Не хочу и точка!

— Подожди, Степанов, — остановил его Володя, — не горячись. Терпеть ты, конечно, не будешь, не из такого теста сделан. А эту затею брось, — драться надо тоже с умом…

— Нет, ребята, на лекции к Камбале я не пойду, не уговаривайте. Я слово дал.

— Кому это?

— Себе и… вообще.

— Да хватит вам пытать человека, — вступилась Инна. — За посещаемость испугались. Да какие вы к шуту-геологи! Будто совет стариков собрался… Споем-ка лучше любимую.

Инна взяла гитару:

— Давай, Света!

Но в это время дверь открылась и в комнату заглянул Витя, посланный за магнитофоном:

— Тихо, ребята, тихо! Там Герасимов с комиссией. Прямо сюда шагают.

— Герасимов? Вот черт! Запирай дверь, Генка! — Володя обвел глазами комнату. — Что же теперь делать?..

— А что тут особенного? — не понял Саша. — Разве мы что натворили?

— Натворили — не натворили, а нельзя так вот в общежитии… Специальное разрешение надо. Вообще-то, конечно, это ерунда. Но Герасимов такого случая не упустит, сам понимаешь…

— Плевали мы на него! Что же нам и повеселиться нельзя?

— Говорят тебе, есть постановление профкома, все подобные вещи проводить только с разрешения студсовета. Ясно?

В дверь постучали.

— Тс-с!

— Ребята, — шепотом заговорила Света, — а балкон… На него же окна пяти комнат выходят.

— Идея! Но командовать придется, видно, мне, — сказал Иван. — Начинаем. Ребята, забирайте бутылки и все прочее и — на балкон! Только без толкотни, по одному. А вы, девочки, быстро все уберите. Скатерть другую. И книг на стол побольше. Потом — за ребятами! Останется только Светлана.

В дверь забарабанили с новой силой.

— Не обращайте внимания! Степанов, побудь пока на балконе, поможешь девчатам. А ты, Света, откроешь только на голос Инны. Договорились?

Девушки одна за другой соскакивали с подоконника на балкон. Из открытых окон другой комнаты к ним уже тянулись руки ребят. Вся «операция» продолжалась не больше трех минут. А когда Саша наконец вышел из соседней комнаты в коридор, то увидел удивительную картину.

Вася Герасимов, красный от возбуждения, бил кулаками в дверь злополучной семьдесят седьмой. Рядом с ним стояли члены комиссии, а чуть поодаль собралась толпа студентов, среди которых были теперь и почти все участники прерванной пирушки.

«Симпатии» были явно на стороне Васи.

— Безобразие! — кричал Витя Беленький, подогревая пыл комиссии. — Ты, Герасимов, ногой, ногой!

— Я бы этого так не оставил, — вмешался подошедший Володя. — Не открывать комнату члену бюро!

Кто-то непочтительно засмеялся. 

— Это не имеет значения! — огрызнулся Вася. — И я покажу этим пьяницам…

— А почему думаешь, там обязательно пьяницы? — спросил Гена Трофимов.

— Знаю! — отрезал Герасимов.

Вдруг толпа расступилась. К двери подскочил Колька Краев с пожарным ломом в руках:

— Держи, Герасимов! Раз не открывают, круши!

— А что, и взломаю, если потребуется/ Эй, вы там, — закричал Вася, — в последний раз предупреждаю, если сейчас же не откроете…

— Постой, Герасимов, — прервал его Колька, — может, дружинников вызвать? Мало ли что…

— Конечно! — полетело из толпы. — Неплохо бы и милицию!