Через три-четыре года мы начали образовывать межрегиональные федерации футбола, чтобы упростить систему управления футбольным хозяйством страны. В результате 78 федераций объединились в восемь-двенадцать межрегиональных объединений – МРО. Руководители, президенты МРО, стали членами Исполкома.

На Дальнем Востоке руководителем МРО стал Леонид Верков, в Сибири – Владимир Евтушенко, на Урале – Михаил Бочкарев, на Юге – Эдуард Лакомов, в Черноземье – Рудольф Хадеев, в Приволжье – Владимир Афанасьев, в Центральной зоне – Виктор Ефремов, на Северо-Западе – Анатолий Гурчак, в зоне «Золотое кольцо» – Александр Державин.

В основном эти люди в прошлом были игроками, судьями, но встречались и директора крупных заводов. Среди них не было случайных назначенцев, все болели за дело, проявили себя как опытные организаторы. К сказанному добавлю, что лишь через несколько лет после этого в России уже в ходе государственной административной реформы стали создаваться федеральные округа.

Организационные реформы должны были подкрепляться финансовым обеспечением. Торговать водкой или табаком считали для себя непристойным занятием. Мы искали спонсоров. Обращались за помощью ко многим – нефтяникам, металлургам и другим, – но получали отказ. В успех нашего футбола мало кто верил, и вкладывать деньги в его развитие не спешили.

Я уже упоминал, что мы организовали футбольный Клуб правительства Москвы, где играли Г. Логофет, В. Пильгуй, Ю.М. Лужков, П.Бородин, А. Тукманов. Чего греха таить, мы там не только мяч гоняли. Общаясь в неформальной обстановке, решали очень даже важные вопросы. Так, во время игры с командой «Газпрома» я познакомился с ее капитаном Юрием Афанасьевичем Горянновым, он был тогда членом правления «Газпрома», соратником и единомышленником В.М. Черномырдина и Рэма Вяхирева.

Мы рассказали о наших проблемах, и Юрий Афанасьевич сказал:

– Не я один это решаю, но подготовьте проект договора, думаю, что рассмотрим.

Вскоре мы подписали с «Газпромом» свой первый спонсорский контракт на два года. Вспоминая сейчас тс тяжелые времена, могу с уверенностью сказать, что без помощи газовиков РФС вряд ли бы выжил. С благодарностью вспоминаю помощь, которую оказал нам «Газпром» и другие наши друзья в 1994 году, когда Москва впервые принимала в России Исполком УЕФА. Заседания Исполкома проходили в Круглом зале «Президент Отеля», где когда-то совещались первые секретари компартий союзных республик. Замечательный ужин в Боярском зале отеля «Метрополь» помог устроить тогдашний его генеральный директор Ю. П. Матков. Но гвоздем программы пребывания стал прием, устроенный «Газпромом» на северо-западе Подмосковья в местечке Морозовское. В бывшем имении Саввы Морозова но приказу И.В. Сталина в 1940-х годах был построен Дом приемов для дипломатического корпуса. До развала СССР он был в оперативном управлении Совета экономической взаимопомощи. «Газпром» принял его в плачевном состоянии, отреставрировал, вернул ему первоначальный исторический облик. В принципе такие приемы-сюрпризы устраивают во всех принимающих странах. Но здесь гостей буквально сразила широта русского гостеприимства. Они наслаждались красотой подмосковной природы, хлебосольным столом, великолепным фольклорным концертом и вспоминали это событие еще долгие голы.

Через два года контракт продлен не был, но отношения и с «Газпромом» в целом, и с Ю. Горяиновым, человеком слова, мыслящим масштабно, неординарно, остались у нас теплыми и дружескими.

С помощью газовиков мы решали самые неотложные финансовые проблемы, но денег на развитие все равно не хватало. И тогда мы решили правильно использовать телевизионные права на показ футбольных матчей. Тогда даже за телетрансляции игр сборной России РФС не получал ни копейки! Была образована консалтинговая структура (ее возглавили Сергей Курылев и Галина Епишкина), с которой мы заключили контракт и стали получать гарантированные суммы. Они были достаточно велики. С 1996 по 2005 год закрывали две трети нашего бюджета.

Вот все эти реорганизации и имел, наверное, в виду В.О. Потанин, когда пригласил меня на откровенную беседу.

– Так согласитесь ли вы остаться в РФС в качестве моего ближайшего советчика и помощника? – повторил он свой вопрос. – Только знаете, это надо решать оперативно, времени на раздумья почти нет.

– Не соглашусь, Владимир Олегович.

Он кивнул:

– Понимаю. Я, признаться, тоже самолюбив.

– Дело не в самолюбии. Работать мне не дадут, даже под вашим прикрытием, а вы из-за меня можете потерять свое доброе имя.

Потанин конечно же знал, какая атака ведется на меня, понял правоту моих слов и сказал:

Что же, пусть каждый из трех претендентов идет на выборы самостоятельно, и кто победит – тот и победит. Тогда будем встречаться и говорить.

Третьим, кроме нас с Потаниным, за право стать президентом Российского футбольного союза решил бороться Павел Бородин. К тому времени он ушел из Администрации Президента и стал заниматься проблемами создания и укрепления российско-белорусского союза.

Карел Чапек когда-то сказал: есть на свете две веши, в которых разбираются все мужчины, – это политика и футбол. Бизнесмены и политики, намеревавшиеся возглавить российский футбол, видимо, не до конца понимали, каких нервов стоило просто удержать на плаву футбольное хозяйство. Я уже не говорю о проведении преобразований, затрагивавших интересы множества людей, связанных с футболом профессионально. Для примера возьмем конфликт между Профессиональной футбольной лигой и Российским футбольным союзом.

Во второй половине 1990-х годов мне стало ясно, что российский профессиональный футбол не может дальше развиваться как единый организм. Разные цели и разные возможности были, с одной стороны, у высшей, ас другой – у всех других лиг. Высшая лига стала, по сути дела, профессиональной, а вот остальные клубы жили на бюджетные деньги, значит, с другой системой управления, структурой финансирования. ПФЛ объединяла 121 клуб, из них только 16 клубов играли в высшей лиге. Естественно, при спорных вопросах решения часто принимались не в пользу высших по статусу и лучших по мастерству команд. Тогда у меня возникла идея создать независимую от ПФЛ российскую футбольную премьер-лигу.

Как и ожидалось, за это новшество высшая лига голосовала обеими руками, но категорически против был Николай Толстых. И все же на Исполкоме мы этот вопрос решили. Возглавил премьер-лигу президент «Зенита» из Санкт-Петербурга Виталий Мутко.

Следующим шагом было создание любительской футбольной лиги. Раньше любительские команды были разбросаны по территориям, их ничто не объединяло. Таких команд числилось много. К примеру, в Черноземье – около 60, в южных регионах – больше 120. В конце концов, мы создали ЛФЛ, президентом которой стал Владимир Анатольевич Бауэр, руководивший футбольными клубами в Томске и Братске.

Эти новшества пришлись не по душе Николаю Толстых, взявшему курс на размежевание ПФЛ и Российского футбольного союза. Президент ПФЛ намеревался сделать лигу главным управленческим звеном. Он мотивировал свои действия тем, что все деньги сосредоточиваются в клубах ПФЛ, на эти деньги финансируются детский спорт, футбольные школы. Руководители клубов вхожи во властные структуры на местах, они имеют контакты с различными коммерческими структурами. В общем, логика известная: кто платит деньги, тот и заказывает музыку.

По характеру Николай Александрович человек жесткий, неуступчивый, бескомпромиссный. К тому времени я уже успел присмотреться к нему. Мы сообща решали много вопросов, и я по-хорошему завидовал его хватке, цепкости. Так, футбольный союз совместно с ПФЛ разработал так называемые «Основные требования к нелюбительским футбольным клубам», где предусматривалось поэтапное (прямо по годам было расписано!) открытие в территориях, при клубах детских спортивных школ, строительство стадионов с индивидуальными сиденьями, с подтрибунными помещениями, полей с подогревами, с требуемым нормативами освещением. Документ приняли в штыки клубы, губернаторы, но именно благодаря Н. Толстых требования эти стали выполняться.