Гидеон стащил с нее второй чулок. Бросив его на пол, шагнул ближе, снял руки с колен, чтобы обхватить ладонями груди.

— И они тоже красивые.

Взвесив каждую на ладони, он ущипнул соски и покатал их между пальцами. Она застонала, когда резкая стрела желания пронзила ее. Захотелось взлететь на вершину блаженства.

Роуздейл взял в рот одну грудь, затем другую. Запрокинув голову, Белла приподняла грудь. Гидеон куснул грудь и тихонько подул на сосок. Сосок затвердел, напрягся. Волны желания одна за другой пробегали по ее позвоночнику. Белла застонала и стиснула его плечо.

Ладонь ее заскользила по гладкому шелку, напомнив, что он все еще полностью одет. Она потянула его за жилет.

— Сними его, — потребовала Белла. Он провел губами вверх по груди.

— Как миледи пожелает, — пробормотал он ей в шею.

Она выгнулась, открываясь ему. Он чередовал широкие влажные поцелуи с короткими покусываниями, снимая с себя жилет. Белла вытащила рубашку из брюк и скользнула ладонями под нее. Мускулы перекатывались под ее пальцами. Он отстранился, чтобы одним резким движением стащить рубашку через голову, обнажая торс.

Наклонившись ближе, она пропустила сквозь пальцы легкую поросль темных волосков на груди и спустилась ниже, к плоским тугим мышцам живота, которые она совсем недавно исследовала. Затем подергала за пояс брюк.

— И это тоже.

Одно быстрое движение, и пуговицы ширинки были расстегнуты, брюки упали к его ногам.

Белла резко втянула воздух. Разве мужчины не носят подштанники? Очевидно, не все. Его освободившаяся плоть гордо выступала вперед. Длинная, толстая, прекрасной формы. Да, этот мужчина — само совершенство.

Расправив плечи, он вскинул подбородок.

— Тебе нравится?

— Еще бы!

— Это меня радует.

Он не дал ей больше ни мгновения насладиться видом его великолепного обнаженного тела, как и не позволил значению его бесподобного, чудесного возбуждения осесть в сознании. Ибо его руки обвились вокруг нее, губы нашли ее губы, и ее страсть вырвалась из-под контроля.

Извиваясь на нем, она упивалась неповторимым ощущением соприкосновения обнаженных тех, бархатистой гладкостью бедер, когда обхватила его ногами. Горячим нажимом его твердой плоти на внутренней стороне бедер. Мягким прикосновением поросли на груди, легонько потирающейся о ее соски. Одной рукой сжав затылок, она держала его крепко, лихорадочно целуя, не в силах насытиться.

Его рука приостановилась на ноге, лежавшей у него на талии. Согнув ее в колене локтем, он оперся рукой о комод. Другая рука проследовала вверх по бедру, чтобы коснуться островка волос между ног. Длинный палец скользнул между складками плоти, легко подразнив, помучив ее, прежде чем отыскать точку изумительной чувствительности. Все ее тело дернулось от острой стрелы наслаждения.

Он издал рычащий звук чисто мужского удовлетворения.

— Такая влажная, миледи. Такая готовая для меня. Жаждая большего, чем легкое нажатие, она дернула тазом. Близкое блаженство скручивалось все туже и туже. Освобождение, в котором она нуждалась больше всего на свете, было вот тут, почти в пределах досягаемости, почти, почти…

— Ах, такая нетерпеливая. — Его тягучий голос был одновременно и выговором, и поощрением. Опустив голову к ней на плечо, он убрал руку.

— Нет! — закричала она, расстроенная чуть ли не до слез, что ее оставили в этом мучительном состоянии. Возбуждение сотрясало ее тело до основания.

— А-а. Еще нет. — Она чувствовала, как он улыбается, говоря это. — Я хочу быть внутри тебя, когда это произойдет. А теперь держись. — Он поднял ее и понес на кровать.

И вот она уже на спине, под ней мягкий матрас, а он навис над ней. Оставив губы, его рот проложил дорожку поцелуев вниз по груди. Натянутая как струна, Белла обвила ногой его поросшие мелкими волосками бедра и потянула голову вверх, прежде чем губы добрались до сосков.

Когда карие глаза встретились с фиалковыми, она ахнула.

— Нет, я хочу… — Дернув бедрами, она попыталась донести свою мысль без слов.

Он соскользнул вбок и протянул руку к прикроватной тумбочке.

Тяжело дыша, она была на волосок от того, чтобы опрокинуть его на спину и сесть верхом. Она хочет его. Немедленно. Хочет заполнить болезненную пустоту внутри себя.

— Что ты?..

— Ш-ш, Белла, Белла, — прошептал он ей на ухо, — еще секунда, и я дам тебе то, что ты хочешь. — Его руки оказались между их телами.

Озадаченная, она взглянула вниз. Он завязывал ленточку у основания своего члена, заключенного в какой-то тонкий чехол.

— Что?..

Он вскинул бровь.

— Дабы защититься от незваных гостей.

— Губы завладели ее губами прежде, чем она смогла осмыслить его слова. Опираясь на одну руку, он устроился между ее ног. Другую руку использовал, чтобы дразнить ее плоть кончиком члена, удерживая опасно балансирующей на краю. Она извивалась, пытаясь заполучить его туда, где так отчаянно нуждалась в нем.

Их взгляды встретились.

— Да?

— Пожалуйста!

Его самодовольная надменная улыбка заслуживала пощечины, но, охваченная желанием, Белла забыла обо всем на свете.

Наконец кончик твердой плоти вошел в нее. Разрываемая между наслаждением и болью, Белла поерзала под ним, жаждая вобрать его целиком.

Закрыв глаза, она стиснула плечи Гидеона, ногтями вонзившись в гладкую кожу.

— Расслабься. Я не сделаю тебе больно, — прошептал он, покусывая ей шею.

Белла открыла глаза. Нет, этот мужчина никогда не причинит ей физического вреда.

— Вот. Позволь мне.

Он сорвал поцелуй, затем начал двигаться, но очень медленно, давая ей возможность приноровиться к нему, почувствовать вкус его полного проникновения. Она и не заметила, как ее тело обратилось в жидкий огонь. Все чувства обострились.

Пока она не возжелала большего.

Пока настойчивое нетерпение не заставило ее резко дернуться кверху, навстречу его следующему короткому погружению, полностью насаживая себя на него.

Лишь на мгновение она почувствовала резкую боль. Она удивленно охнула, и каждая клеточка ее тела напряглась.

Ее нежная плоть растягивалась под напором его мощной плоти, Белла трепетала на острие блаженства. Ощущение было изумительным, таким невероятным, за пределами всего, что она могла себе представить. Когда его язык осторожно прикоснулся к ее языку, Беллу сотряс оргазм.

Гидеон стал медленно двигаться. Но ей не хотелось медлительности. Освобождение было таким быстрым, таким острым, что ее снова охватило желание. Белла волнообразно задвигала бедрами, приподнимаясь ему навстречу, удлиняя погружения, увеличивая темп.

Опираясь руками по обе стороны от ее плеч, он погружался в нее снова и снова. Запрокинув голову, она выгнулась под ним. Каждый контролируемый удар его бедер подводил ее ближе и ближе, и очень скоро она вновь взлетела на вершину блаженства.

Пока густое, головокружительное наслаждение омывало каждый ее нерв, он подсунул руку ей под поясницу и как-то подобрался, словно хотел поменять положение.

Белла ухватила его за ягодицы и обвила ногами.

— Нет. Не останавливайся. Еще.

Дыхание ее участилось. Тело покрылось испариной. Силы были на исходе, но Белла никак не могла насытиться им.

Он опустил голову ей на плечо. Его толчки ускорились, сделались тверже и требовательнее, вознося всепоглощающее наслаждение на новые высоты. Она уже была там, на грани еще одного оргазма.

Дрожь прокатилась по его телу, когда он испустил низкий стон, который мог означать только одно.

— Еще нет! — Она понимала, что ее протест запоздал. Гидеон только что достиг оргазма.

— Да, Белла, — прошептал он, слегка запыхавшись, и нежно поцеловал ее. Мягкие, легкие, успокаивающие поцелуи. Когда он сделал движение, чтобы отстраниться, она крепче обхватила его ногами в попытке удержать внутри. — Белла-Белла… — Он потерся кончиком носа об ее нос. — У нас впереди еще много дней. Я не хочу, чтобы у тебя все болело.

Она больше не возражала, когда он приподнялся, чтобы лечь на бок. Опершись на локоть согнутой руки, он водил кончиками пальцем вверх-вниз от середины груди до пупка. Это легкое прикосновение не щекотало, а скорее убаюкивало ее перевозбужденные нервы.