Капля дождя упала ей на лоб. Вытерев ее свободной рукой, Белла взглянула на небо. Тучи, которые прежде были на горизонте, приблизились, подгоняемые ветром, в воздухе запахло грозой.

«Нет, нет! Еще нет!»

— Значит, мы можем добавить женщин к вашему короткому списку интересов. — Слова вырвались у нее, наскакивая друг на друга в попытке не дать ему заметить угрожающе темнеющее небо.

— Нет. Это неверно. Я не сказал «женщины». Я сказал «вы». — Он подчеркнул последнее слово, крепче сжав ее руку.

— О!.. — Белла открыла рот, хотя представления не имела, что должна сказать. Конечно, она понимала, что он говорит слова, которые она хочет услышать, но все же слова не казались фальшивыми.

Белла не заметила, он ли замедлил шаг, она ли, пока они не остановились. Он повернулся и встал перед ней, заслоняя от ветра, но несколько упрямых прядей все равно хлестнули ее по лицу. Не успела она подколоть их шпильками, как он протянул руку. Кончики пальцев были нежнее легкого шепота, когда он заправил пряди ей за ухо.

Этот интимный жест буквально потряс ее.

И та пустая часть ее сердца, в которой эхом отдавалось одиночество, которой так необходимо было снова быть желанной, так нужно было почувствовать себя любимой, снова стала биться. Белла не зашла настолько далеко, дабы принять его доброту за истинную любовь. Но одно лишь прикосновение этой доброты, эхо этой доброты было больше, чем Белла испытывала за многие годы. Она не сознавала, как сильно ей не хватало этого, пока мимолетный проблеск этой доброты не вызвал слезы у нее на глазах.

Смятение чувств, должно быть, отразилось у нее на лице, ибо мистер Роуздейл проговорил ее имя с искренней озабоченностью.

— Изабелла? Вы… — Три дождевые капли, одна за другой, упали на его лицо. — О черт. — Он поморщился. — Прошу прошения, леди Стерлинг.

— Ничего, — отозвалась она.

Редкие капли превратились в сплошной дождевой поток. Белла насквозь промокла.

— Вот. — Расстегнув сюртук, Гидеон снял его и протянул ей. — Наденьте.

Белла была потрясена. Да он не просто джентльмен. Он настоящий рыцарь. Белла повернулась, чтобы просунуть руки в рукава с шелковой подкладкой. Он расправил сюртук у нее на плечах и застегнул пуговицы. Концы рукавов закрывали кончики пальцев, а полы доставали до колен. Сюртук хранил тепло его тела и неповторимый мужской запах.

Не успела она насладиться запахом клевера, лимонов и мистера Роуздейла, как он протянул руку.

— Готовы к пробежке?

Белла с улыбкой кивнула и вложила руку в его влажную ладонь.

Они побежали. Это не был настоящий рывок, скорее, трусца, ибо он бежал медленнее, чтобы приноровиться к ней. Их подошвы чавкали во влажной траве. Смех, пузырящийся у нее в груди, невозможно было сдержать. Щурясь от слепящего дождя, заливавшего лицо, Белла увидела, что они бегут к купе деревьев в некотором отдалении от подъездной дороги. Ветер налегал на деревья с такой силой, что гнул верхушки.

Гидеон пробежал мимо ближайшего дерева и остановился возле следующего, ветки которого были достаточно высоко, чтобы можно было встать под ними. Весенний шатер не был настолько густым, чтобы совсем не пропускать дождь, но достаточным, чтобы укрыть их от дождевых потоков. Крупные капли падали с ветвей, но по большей части тут было относительно сухо. Земля вокруг толстого ствола еще не промокла.

Отпустив ее руку, он повернулся и встал перед ней, провел обеими руками по темным волосам, убирая мокрые пряди со лба.

— Здесь мы можем переждать, если, конечно, не будет молнии.

— Не думаю, что будет. Это обычный дождь.

— Скорее ливень. Прошу прощения. Нам следовало держаться поближе к дому.

— Это не ваша вина. Это я настояла, чтобы мы отправились на прогулку и зашли подальше. Вы просто потакали мне, как обычно.

Он фыркнул.

— Это не извиняет мой недостаток здравого смысла.

Ей хотелось поцелуем стереть морщинки самоосуждения с его рта. Не ему следует чувствовать себя виноватым, а ей — за то, что из-за нее они попали под дождь; даже за то, что она с ним сегодня; за то, куда она хочет, чтобы зашли их отношения с мистером. Роуздейлом. Но, как ни странно, она не чувствовала себя виноватой.

Переступив с ноги на ногу, Белла поплотнее закуталась в его сюртук, стараясь удержать/остатки тепла его тела.

— Вы замерзли, — констатировал он.

— Нет, я…

— Замерзли.

Она попыталась унять дрожь.

— Нет.

— Изабелла… — В тоне его слышался упрек.

— Белла, — поправила она. Много лет никто не называл ее Беллой, но сейчас она сама не могла понять, почему ей хотелось, чтобы мистер Роуздейл называл ее именно так.

Гидеон на мгновение пришел в замешательство.

— Вы простудитесь, — проворчал он. — Идите сюда, Белла.

Без малейших колебаний она шагнула в его раскрытые объятия и прижалась к нему. Она могла бы оставаться вот так, в сумеречной полутьме под деревом, в уюте его объятий, вечно. Вдыхать его запах, впитывать тепло его сильного мужского тела. Чувствовать, как стучат их сердца в унисон.

— Лучше? — Его теплое дыхание защекотало ухо.

— Немножко. — Она прижалась к нему теснее.

— Всего лишь немножко? — поддразнил он ее.

Белла запрокинула голову. Слипшиеся от дождя ресницы обрамляли его бездонные карие глаза. Дождевая капля соскользнула по щеке, и она протянула руку, чтобы поймать ее кончиком пальца. Зачарованная, она обвела сильную линию его челюсти, слегка шершавой от однодневной щетины. Затем опустила ладонь на его руку выше локтя.

Медово-золотистая кожа скрывалась под мокрым белым батистом рубашки, туго обтягивая контуры бицепсов.

Роуздейл стоял совершенно неподвижно. Белла заглянула ему в лицо, положила ладони на его широкие плечи и встала на цыпочки. У его губ был вкус весеннего дождя. Не удовлетворенная простым целомудренным поцелуем, Белла повернула голову и застонала, когда его язык сплелся с ее языком. Белла продолжала его целовать, затем потянула за галстук. Но замерзшие пальцы не слушались.

— Позволь мне, — прошептал Роуздейл, оторвавшись от ее губ.

Белла скользнула ладонями под его ладони и стала разминать твердые как камень мышцы рук. Мускулы играли, когда он ловко справился с узлом, развязал галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Закусив губу, она наблюдала, как его кадык заходил вверх-вниз под смуглой кожей, когда он сглотнул.

Белла обвила руками его шею, не отрывая губ, сгорая от страсти.

Его ладони скользили по ее телу, Белле оставалось лишь сожалеть, что на ней платье, и Роуздейл обхватил ее грудь и погладил пальцем сосок. Волна желания захлестнула Беллу.

Роуздейл просунул ногу ей между ног. Она инстинктивно выгнулась ему навстречу и потерлась о его бедро.

Забыв обо всем на свете, не говоря уже о подобающем леди поведении, Белла добралась до его мужского достоинства, и у нее захватило дух. Размеры его плоти потрясли ее.

Он накрыл ее руку своей и сжал.

В отчаянии Белла застонала.

— Ш-ш-ш, Белла. Белла, ш-ш-ш.

— Нет, я… — Она закрыла глаза. Ей никогда не приходило в голову, что он может не захотеть ее. Ведь не каждый мужчина готов затащить в постель любую женщину, которая встречается ему на пути. Передернув дрожащими плечами, она попыталась отступить назад, но мистер Роуздейл крепко держал ее за руку.

— Белла, не надо. — Он обхватил ее щеку, приподняв лицо к своему. Его темные брови были нахмурены, рот сжат в тонкую линию, сильное тело напряжено. — Это не…

Она заглянула ему в глаза, желая — нет! — нуждаясь в том, чтобы он договорил. Но он сделал глубокий вдох и прижался лбом к ее лбу. Ладонь скользнула вниз по ее руке и обхватила кисть. Держа теперь обе ее руки в своих, он сжал их.

Несколько мгновений ни один из них не шевелился. Дождь по-прежнему стучал по мокрой земле за пределами их укрытия. Крепко зажмурившись, Белла стояла, силясь понять, что же произошло. Она ощущала связь между ними, была уверена в этом. Но потом его отказ развеял даже малейшие следы той уверенности, которую она чувствовала. И теперь она не знала, что и думать. Ей необходимо что-то от него, какой-то знак, нечто большее, чем пара слов. Слов, открытых для толкования. Слов, которые она мысленно быстро закончила. «Это не… ты. Это не… то, что мне нужно. Это не…»