Любовник?

Да, я потому тебе и рассказываю, потому и хочу рассказать о ней, когда она наконец вернулась домой, спустя такие

многие годы.

Любовник твоей бабушки?

Прежний любовник, да, когда она еще не была моей бабушкой, я еще не родился, молодая здоровая женщина.

А-а

Ты опять меня перебиваешь

Нет, я слушаю, слушаю

Да, ты слушаешь и, слушая, отпускаешь замечания, две разные вещи.

Нет, теперь по-другому.

Половые отношения это другое.

Да, молодая здоровая женщина, я внимательно слушаю ее историю, половые отношения

А, так ты еще и смеешься над моей бабушкой.

Я улыбаюсь. Расскажи мне. Сколько ему было лет, этому любовнику

Прежнему любовнику, молодому человеку, тридцать, тридцать пять.

Тридцать пять это не молодой. У меня дедушке было тридцать пять.

Да.

А ей сколько?

Ты не слушаешь,

Я спрашиваю о ее возрасте, про когда ты рассказываешь.

Я же говорил, она была молодая, я так и сказал. А теперь слушай, слушай меня и не перебивай. Пожалуйста.

Я устал

Да, ты это уже говорил.

Это история о возвращении домой. Я знаю такие истории. Вся моя жизнь полна историй о возвращении домой

Твоя жизнь, нет, я так не думаю. Послушай меня, когда бабушка вернулась в свой город, она встретилась со своим прежним любовником. Она не видела его десятки лет, больше. Она возвратилась по воздуху, никого не предупредив.

Конечно, я же и говорил, именно так мы и делаем.

И также ей хотелось увидеть самой всякие вещи, хотелось приехать в город автобусом, с места посадки и после пройтись пешком, по улицам, она хотела побыть среди своих людей, посмотреть, как они теперь в этой новой жизни, особенно люди из ее небольшого участка, из тех мест, стоят еще или нет дома, она бы посмотрела, какие отсутствуют, отсутствующих людей, она их знала, хотела, кто из ее родных, из тех мест, тех времен, когда она была. Понимаешь, я тогда еще не родился

И он продолжал эту свою историю, как у него все началось. В его рассказе было какое-то напряжение, и покорность, мне все это знакомо, он теперь рассказывал, как бабушка шла по своему маленькому городку, вглядываясь в заново сделанный мир. Это были мечты, мечты. Я мог бы закрыть глаза. Мечты мечты мечты. Чья это была история, его отца, матери. У меня тоже была бабушка, своя семья, все их жизни и мысли и их будущее, быть, не быть, как это, как у было него, кем он станет, мечты, мечты. Я мог бы и не слушать его. И спать, так спать, я был измотан, он был измотан, почему не поспать, никого там не будет, никто бы нас не нашел, мы были там в безопасности, в этой лачуге на то время, чего он опасался, нечего было, он всегда опасался, я видел в нем это, волшебный глаз, дай нам поспать, набраться сил.

Что не так?

Все в порядке.

Да, скажи мне.

Я не могу тебя слушать, не могу, мечты, не могу слушать. Мечты и у меня в голове. Я сжился с ними, но они лишь для меня, я не прошу, чтобы ты их разделил, чтобы принял их от меня. Я не хочу слушать про эти мечты, про твои мечты, семейные мечты. Я хочу спать и я должен поспать, ты будешь сторожить, а я спать

Что не так?

Я не могу тебя слушать. Мечты о возвращении домой, не могу слушать. Ты хочешь вернуться назад, а никакого возвращения нет, оно невозможно, не существует, мир мечтаний. Живи в этом мире, который реален, где мы сейчас среди этих обломков, разрушенных домов, разрушенных жизней и мечтаний о жизни, среди детских смертей и убийств детей, живи в этом мире, это и есть почему мы сейчас существуем, продолжаем существовать, отплевываясь, отплевываясь, вот почему, не ради мечтаний, жизней, какими они были когда-то, как насчет моего сына и его истории, моей истории, где его мать, может мертва, где, я не знаю, вот уже три года, так скажи мне и о его семье, чтобы мы вернулись туда, где его горы и реки

Я теперь вскочил на ноги. Прошелся вокруг, пиная ногами старую старую рухлядь, штукатурку, мусор, может найду что-нибудь. Тайники. Предметы, спрятанные в давно прошедшие годы. Женщина прячет такие вещи от мужа, ценности. Для предстоящей семьи. Чтобы так удивить его годы спустя, их первой дочери уже пора замуж, и она достает эти ценности из потаенного места, поношенные брелоки, драгоценности предков, муж в ошеломлении, изумленно глядит на нее. Это для наших внучат.

Истории истории, призраки.

Я не знал этого места, дома, в котором мы были, лачуги, как я думал, лачуги

Я теперь был на другой стороне комнаты. А он у дыры, где раньше окно, сидел там, смотрел в небо. Мне следовало извиниться перед ним. Он не понял меня. Я же не открывался ему, мысли которые у меня были, мы были не так далеки друг от друга. Если эти истории так расстраивали меня, значит так, я мог бы сказать ему об этом. Возможно, другим он и мог их рассказывать, не мне, я не хотел их слушать.

У меня было к нему уважение. Но в том доме могли находиться только призраки, как и во всех домах, где живут люди, и мы ведь тоже сами наши призраки, они внутри нас, все внутри нас, как тоже и предстоящая смерть, его смерть моя смерть. Мой вопрос к нему

да, вопрос у меня был. Конечно, я не чужой в этом месте, я приходил сюда, и опять. Он это уважал. Итак, мой вопрос, как насчет моей смерти, видел ли он мою смерть? У меня были вопросы к нему. И почему я здесь. Это уж не мечты. Почему существует продление. Так много вопросов. Я мог бы спросить его. И про его собственную смерть, было ли это правдой, чувствовал ли он ее перед собой. Как чувствовал я. Мы все из нас, все, мы сами, каждый, кто же нет, кто нет

откуда все это берется. Существуют ли призраки. Что за вопросы, можем ли мы их задавать, все такие, любой такой, у меня нет Бога, богов

Что не так? сказал он.

Все в порядке.

Садись.

Мне надо походить.

Ты устал.

Измотан, да, мы оба

Но у меня от тебя нервы дыбом встают

Я не могу наслаждаться твоими историями

Моя бабушка, когда еще девушкой, я рассказывал о ее жизни, но ты не можешь слушать, не способен слушать, не можешь слышать

Слышать я могу

Не можешь

Да. Ты говоришь, что рассказываешь мне о своей бабушке, но нет, это совсем другая тема, она становится такой. Это история о тебе, история о почему ты продолжаешь существовать, история, которая должна исключать меня, такого, как я, она может только исключить.

Прости.

У меня нет бабушек, дедушек, матери моего ребенка, нет ничего.

Прости.

Почему. Да нет. Я не ищу причин, мне это не важно. Я не хочу этих историй.

Это история, а ты ее не слушаешь, история из моей семьи.

Я могу слушать, я буду слушать, рассказывай.

Ты мне приказываешь?

Приказываю.

Стало быть, теперь я получаю приказы. Итак, моя бабушка возвратилась домой. Сначала она приехала в город, прошлась по улицам своего участка, ей только этого и хотелось, она приехала в морской порт, прошла таможню и также визу, волновалась, волновалась.

Ты говорил про аэропорт.

Да, аэропорт. Но через контроль она прошла. И столько такси! Она прошла мимо, миновала их. В город она приехала автобусом. Никакие фанфары ее не встречали, не собрался никакой оркестр. Так она нам рассказывала, у нее всегда было чувство юмора, сам видишь. Крупная женщина, крепкая, всегда в выходном платье. Так одеваются многие женщины, даже когда они дома тоже. Она приехала в город, как хотела, как самой ей хотелось, сошла с автобуса и пошла, пошла по улицам. Всего багажа у нее был один чемодан.

Ну, это тоже мечта, мечта всех и каждого, всего багажа один чемодан, как просто, всеобщая мечта, снова пережить то, что было когда-то, друзья ее семьи, любовники, мгновение во времени, покой, всеобщая мечта.

Это не всеобщая мечта.

Да.

Это не всеобщая мечта и не моя мечта, это жизнь, жизнь в этой истории, там, и когда она шла по улицам, то увидела на улице, по которой шла, после стольких лет, что там был он, стоящий, ее прежний любовник.

Что значит стоящий, кто стоящий, что это такое, история, что за история, это совсем не история