Эти мужчины стояли вокруг, совершая все вместе половой акт, а он сидел. Сидел на чем-то, не на стуле. Больше никого, но другой человек, если он был там, то этот занял его место. Я не знаю. Было темно, лиц не видно. Я думаю, он не был молодой, но может быть, и молодой.

Причины я не знаю. Что за причина. Какая тут может быть причина. И насчет женщин тоже, я не знаю насчет женщин, это было не место для женщин, они туда не приходили. Другие лагеря, те лежали у периметра. Далеко от моей секции.

Я не знаю.

Да. Я там был. Я уже говорил. Зачем отрицать, это ничего. Это было далеко от моей секции. Я пошел прогуляться.

Насчет другого человека, который постарше, на нем было покрытие. Они оба были постарше. Я так и говорил, может один был моложе, старше меня. Он в этом случае сидел. Они были вокруг него, каждый держал свой пенис, иногда он. Да, тоже, он и его держал, мой пенис. Я говорил. Другие покидали. Я не знаю. Что за причина. Некоторые теряли интерес. Я так и сказал, теряли интерес. И покидали. Куда-то. Я не знаю. Люди теряли интерес и уходили. Я говорил, что произошло. Насчет этих двух я не знаю. Я видел того, который помоложе. Я уже говорил, что видел. Обратил на меня уважение, да. Я так и говорил, обратил на меня уважение, он. Он тоже будет искать. Конечно. Я знаю, что будет. Это не было изнасилованием. Я так и говорю. Да, слышал. Эти термины, определения. Возможно, может быть, это и было изнасилование, нет, я же говорю, не было.

Там были эти люди. He женщины, девушки, их не было, их туда не брали, мужчины, некоторые старые. He мальчики, их туда тоже не брали. Мужчины. Мужчины мастурбировали. Да, мужчины мастурбировали, конечно, мужчины мастурбировали. Они мастурбировали. Что я должен сказать. Каждый другого. Я не знаю. Конечно, каждый другого. Я не знаю.

Они теряли интерес, покидали, уходили, они уходили.

Кто бы узнал индивидуальных людей, я не узнал.

Было очень темно. Я пришел туда, знал, там мужчины вместе, между этими бараками, в темноте, тени, они уходили туда.

Он обратил на меня уважение. Я не знаю, что знают женщины. Это было на меня, ко мне. Это знаю. Некоторые держали каждый другого, он держал меня, я уже говорил. He знаю. Ищет ли он меня. Что я тут могу отрицать, что я должен отрицать, может другие дела, я об этих других слышал.

Каждый из нас, мы их слышим, о них. Некоторые шепотом. Конечно, я тоже эти шепоты слышал. Я ничего такого, за что прощать. Я говорил о его уважении, я тоже имел уважение, да, к нему.

Лица его я видел. Я говорил, что нет, я не видел индивидуальных людей. A этого видел. Возможно, и других, больше. Да. Люди не смотрели один на другого, в их лица. He в лица. Я так и говорил. Это то, что я говорил, и теперь говорю, они не смотрели, не один на другого. Я не знаю, что знают женщины. Мужчины толпились вокруг. Некоторые помоложе, постарше, я все это говорил. Они приходили туда отовсюду, собирались по отдельности, я думаю, один за одним, я думаю, да, индивидуально, возможно, вместе. Потом покидали, некоторые возвращались, я думаю. Никто не говорил, исключая во время половой активности.

Половой активности. Они говорили всякие слова, шептали их, горячо, да, некоторые, если не все. Нет, я не говорю необычные, хотя горячо. Нет, что говорят женщины, я не знаю. Я не часто ходил. Некоторые ходили часто. Я знаю. Я же сказал, я не часто.

Я ходил. Я так и говорю, ходил.

Там слышны голоса, видны очертания. Там, в тенях, у периметра, я и шел. Вышел из моей секции, пошел прогуляться. Я хотел поглядеть за периметр, увидеть горы за наружными лагерями, мне хотелось увидеть горы. Подумать о моих местах, о доме. А там тени и очертания. Я сначала и не узнал. Когда пришел в первый раз. Я не знал. Я так и говорю, меня притягивало. Ближе, и я услышал дыхание, увидел эти бараки, темноту, тени.

Я не знаю. Наверное, думал, что может быть. Мы не можем приближаться к женщинам и не можем

хотя

Я говорю о мужчинах, искушаемых, как был я, да, один из них, притягивался дальше, дыхание, скрежещущее, скрежетало, и эти приглушенные звуки, тихие и, что тут сказать, искушало вперед, меня, мое сердце, колотилось и все напряжено, у меня, нервы, конечно, да, в желудке

мужчины, это не удивительно. Я тогда не был психологом, я и сейчас не психолог, оно только половое, возбуждение. Я пошел между бараками. Медленно или быстро, знаю ли я, почему я должен знать. Может и знаю. Ладно, тогда быстро

об этом я не думаю. Как это может быть. Это несерьезно. Видели меня мужчины или не видели. Они не смотрели. Я видел очертание, слышал дыхание. Некоторые держали каждый свой пенис, пенисы, некоторые нет, некоторые держали. Кто бы взял их, этих двух, обоих мужчин. Да, ко мне, может как раз этого и захотелось бы, я захотел бы, да, держать их ко мне, ладно, для меня, но мне не хотелось. Эти сгруппировались вместе. Один положил на меня руку, да на меня. Да, я позволил. Конечно. Я сказал, конечно.

Я тогда увидел, некоторые сидят и люди вокруг. Все были мужчины, он тоже, если все были, то и он тоже, я это знал. Я говорю, что знал. Женщин там не было, мы не можем ходить к женщинам, я не могу к ним ходить, кто бы взял туда женщин.

Я приближался, приблизился, вошел. Место расчистилось. Они сделали проход. Для меня, позволяя мне войти. Я не знаю. Hy, путь, чтобы войти. Тогда я этого не думал. Он, который сидел, взглянул на меня. Больше никто на меня не смотрел. Они не смотрят каждый на другого, только на свои тела, на пенис. Я уже говорил, да. И человек сидел голым, они выстроились вокруг, сидел спиной к стене, стене барака. Он притянул меня к себе. Я увидел другого человека. Мы в лица не смотрим. Я мог видеть его, мужчина постарше, не из моей секции. Он не обратил на меня уважения, не из моей секции был, даже не близко. Я так не думаю. У меня, да, возбуждение, сексуальность. Это я могу сказать, конечно, а что тут, это пустяки, возбуждение, я имел возбуждение. Да, он притянул меня к себе. Другие люди сгруппировались там вокруг него, вокруг меня, и другой человек там, я увидел, он тоже голый, в покрытии. Ha моих плечах были руки. Кто-то, приложил руки к моим плечам, на них. Я их не бил, не ударял, конечно. Нет, это было не нападение, на меня не нападали. Он был сзади меня, я его не видел, его дыхание. Другой держал меня. Это было не изнасилование. Держал меня. Мой пенис. Я же говорил, это несерьезно. Ну, несерьезно же. Мужчины всегда мастурбируют.

Там, в этом месте, темнота, тени, ни звуков, ни как бесшумный, бесшумно, легчайший ветерок, одно дуновение шепот, дыхания. Других мужчин я не узнал. Никто так не делает, не ищет этого, узнавания.

Только один человек, а если двое, тогда двое, один за другим, и тогда увидели бы, не могли бы избежать, увидели бы того одного. Я этого не хотел. Я видел, один сидит, помоложе, я увидел его и узнал, это был он, и те, другие, вокруг него. Я про него такого не знал. Да, его уважение ко мне, я говорил. Сам, я такого чувства не имел, никакого. Это его унижали, а не меня. Он был голый, а я нет. Эти люди выстроились вокруг него, он хотел меня, меня себе, притянул меня к себе. У него были другие, да, еще бы. Я имел жалость к нему. Я же говорил про его уважение.

Я не мог разглядеть. Он был голый. Конечно мужчины извергали. Мастурбировали извергали. Конечно. Он не думал себя униженным. Это не было, что я унижен. Нет я не думаю так, что он думал, что я думаю, что он унижен, наверное. Конечно он был. Перед этими людьми. Я так и сказал.

Что я сказал, пожалел его. Я его пожалел. Я имел уважение. Я так и сказал.

У меня на плечах были руки. A что другой. Другого я не видел, других. Да, другой, который постарше, да, этого я видел. Он был еще из каких-то мест. И он. встал на колени рядом с другим. Я не мог разглядеть его лица, цвета волос, волосы были, я не мог их разглядеть, темнота и тени, и люди толпятся, все время тени и очертания, это было невозможно. И мундира не видел, никакого мундира тоже, может и мундир. Может у него и был мундир, какой мундир, я не видел, он был голый, только в покрытии. У меня на плечах были руки.