Ну пожалуйста, выслушайте нас.
Да выслушаем, выслушаем, что нам еще остается, слушать дозволено. И нам предлагают примеры, про владельца одного пса, который покусал одного ребенка, ну да. Маленькие девочки и огромных размеров псы, злонамеренные псы, один такой просто перескочил через высокую изгородь или забор частной собственности, да, сада, и как таковой впился зубами в ногу ребенка, худенькой девочки, хотя крови видно почти что и не было. Сэр, в реальном мире природы такие явления не единичны. Существуют обидчики, порочные люди, еще более порочные. Нам приходится думать об этом. Может это и теория, но такова и практика, таков мир и нормы его поведения. Маленькие дети как таковые, каковы бы они ни были, подвергаются нападениям, жестоко, безжалостно, да, огульно, со стороны этих все более крупных физических лиц, сильных физических лиц, еще более порочных обидчиков, за которыми стоит мощь всех кругов, армейских, юридических, таковы же тогда и агенты терроризма, персонально, независимо. Это возможно. Кто бы мог подумать.
Выходит, это все то же самое, когда соседей и родственников, старых женщин выволакивают на улицу и открывают стрельбу по их ночным одеждам и волосам, или группы стариков раздевают догола и связывают им мошонки одну с другой, одну с другой, одну с другой, по цепочке, чтобы водить их по улицам и чтобы другие члены общества могли глумиться над ними, а если нет, то и они будут подвергнуты карательным действиям безопасностью, армейскими или еще какими государственными оперативными, уж какие найдутся.
Нам говорят, такие дела не подлежат обсуждению. Всякие специалисты и профессиональные эксперты, правоведы, доктора, все профессора и высшие начальства, все смотрят на нас, думая поулыбаться, поулыбаться над нашими вопросами. Могут присутствовать и определенные приезжие, которые пытаются не улыбаться, уж так пытаются. Кто они, эти приезжие, кем могут быть, чужаками не чужаками. Они что-то знают, улыбаться или нет, что именно делать. Мы можем спрашивать про «улыбаться», расскажите нам про «улыбаться», что это «улыбаться» означает, не почему вы улыбаетесь над нами или нет, а что означает, такой вот теоретический вопрос.
Как мы устали от этого, говорят они, от ваших вопросов.
А мы говорим, ладно, что ж вы тогда начинаете, мы должны что ли думать не о жизни в нашей стране, а о хорошеньких девочках, идущих домой из школ и колледжей вашей страны Сэр, давайте отвлечемся от детей, идущих домой из ваших школ и колледжей, к перескакивающим заборы злобным псам, давайте обсудим убийства и казни, политические убийства, что называется, убийства, инспирированные Государством, направляемые Государством. Это значит, сделать скачок в цепочке рассуждений. Ну да. А также прийти к заключению, что в борьбе, когда человек умирает от телесного повреждения, несчастного случая или немощи, что это тоже можно рассматривать как политическое убийство или, что называется, казнь. Так они нам говорят. Мы отвечаем. Да, мы все согласны, это тоже акты терроризма.
Вот теперь можно заняться и ситуацией среди и между владельцем злобного пса, перескочившего через калитку сада, который покусал маленького, худенького ребенка. Еще более важную роль играют в этом деле родители, родители ребенка, взрослые человеческие особи, к которым и следует относиться как к взрослым человеческим особям, тем, для которых существуют институты Государства, в настоящее время, благодаря соответствующим демократическим процедурам, работающим хорошо или не хорошо, не важно, но с согласия, с согласия, к добру или к худу, процедурам, которые мы можем защитить, укрепить, как таковые того потребуют, да, демократическим демократическим демократическим.
Вот это то, что мы есть, наша независимость, самоуправление. Пойдем в наших рассуждениях дальше. Это мы можем в любое время. Почему бы и нет. Это время есть наше время. Все оно в нашем распоряжении. Все действия предпринимаются в наших городах, и селах, и территориях, в нашей сельской местности, на наших озерах, в долинах и взгорьях. Мы сами приводим их в действие. Владелец озверевшего обидчика, этого бешеного пса, вместилища всех пороков, совершенно не контролируемого, этот владелец начинает с отрицания, отрицает каждый эпизод этого дела шаг за шагом за шагом, особенно, что он ни какой такой собаки не знает, будь то злобная или укрощенная в домашних условиях, и ничего не знает относительно какого бы то ни было ребенка, женщины или мужчины, будь то укушенных или облизанных в самой дружелюбной манере. Владелец готов допустить, что он, так сказать, имеет пса, действительно, но что касается этого, три четверти населения данного участка, если не больше, все имеют асов, да, последний источник питания, мы же все голодаем, кто этого не знает, да, у меня есть собака, я ем собаку, может это и ненормально, может, сэр, и цыпленка есть тоже нехорошо, только мы все проголодались.
А теперь, если позволите, быстренько о том, что таковой пес существует в качестве собственности такового субъекта, установлено также, что существует таковое дитя, маленькая девочка и так далее, что она была покусана данным прыгучим злобным сильным безжалостным неразборчивым псом.
Пусть все свидетели сделают шаг вперед.
Мы думаем, что свидетели непременно найдутся, а это не так, не само собой разумеется, даже в таких, в густонаселенных местностях, в местах скопления публики. А если свидетелей и отыщут, выставят их, можно ли полагаться на их показания. С полной верой. Правдивость показаний. Или эти свидетели родственники дитяти, или имели с ней предварительное знакомство. Или с ее родителями, с расширенной семьей, памятуя также, что таковые семьи всегда озлоблены, очень озлоблены увечьем данного ребенка, какие же с них соберешь показания.
Если свидетели надежны в смысле непредубежденности к данному ребенку, тогда об их отношениях с владельцем данного пса. Здесь в участке все время ссоры и мелочность. Владелец данного пса может вспомнить некоторого сумасшедшего экстремиста террориста, который желал бы возможности донести на него. Он не любимый гражданин, он не хулиганствующий элемент, но скорее законопослушный, таким образом имеет врагов, многих и различных, поскольку наше общество населено хулиганами, мириадами. Таким образом, ребенок укушенный собакой, это тем врагам и нужно, так называемым свидетелям и их друзьям, именно так. Они бы солгали, сказали бы все, что хотят, заявив, что весь вред от собаковладельцев, в частности, от этого. Так что, если любой так называемый свидетель относится к таковой категории, их показания считаются поэтому сомнительными, разумеется.
А теперь о жертве-ребенке, говоря о ней, об этом образцовом дитяти, половозрелой девочке подросткового возраста, почему она шла домой из школы по этой улице, а не по другой. Каково ее происхождение. Она ребенок, женского пола. Она надежна. Многие девочки с трудом различают между фактами и фантазиями. Мы знаем детей, сами были детьми. Мальчики тоже, выдумывают фантазии. Взрослые, да, и они, это недостаток всех человеческих существ, рассказывают небылицы. Зрелые ответственные взрослые человеческие особи, кто станет обращать внимание на их болтовню, большое внимание.
Что касается некоторых детей, это правда, начальства уведомляют нас, что они очень озорничали в этом участке, и этот владелец собаки, как ответственный законопослушный гражданин, пытался исправить все антиобщественное поведение этих хулиганствующих элементов. Он сам взвалил на свои плечи это общественное бремя, миротворец и моральный стратег, кто хотите, и даже вознаграждения не просил. И что получил в награду. Клеветническое обвинение. Дело не только в ищущих мести детях, к числу которых почти определенно принадлежит эта образцовая девочка, или она имеет друзей, которым помогает в такой мести, от их лица.
Теперь насчет больницы скорой помощи и обследовании этой образцовой пострадавшей, убедился ли так называемый врач или врачи в существовании так называемого укуса, что за него несут ответственность зубы, что ответственны собаки, каково время укушения, эти зубовные ранения, не могли ли они появиться раньше.
