— Гегебалий никогда здесь не был, — задумчиво пробормотал Зер Альман.

Он сидел в кресле первого пилота «АП Весельчак», руки расслабленно лежали на рукоятях ручного управления, потому что в данный момент управление кораблем взял на себя бортовой компьютер. Зера Альмана мучили угрызения совести из-за того, что он оставил своего ассистента на Ледде. Но кто-то ведь должен был продолжать руководить КМДД, пока он сам был далеко. А с этим мог справиться только Гегебалий.

— Надо же, бедняга! — фыркнула Йошико.

Ее босые ноги лежали на выключенной консоли второго пилота, грива белокурых волос окутала спинку кресла. На ней были светлые брюки армейского образца из дубленой кожи дарфина, которые любили носить воины-сплиты, и серая фуфайка-безрукавка с вырезом, но, к великому сожалению Зера Альмана, скрывающая живот.

«Какой дикой она выглядит, — думал он, глядя на Йошико восхищенным взглядом. — И такой свободной! Как бы я хотел быть таким свободным!»

Йошико сняла ноги с консоли и нагнулась вперед, чтобы рассмотреть панораму из окна кокпита.

— Ты знал, что здесь раньше существовал иммиграционный контроль?

— Да, — кивнул Зер Альман, вспомнив странно раскрашенных ящеров, которые в свое время рыскали повсюду на «ФЛ Дидан Наванье» и что-то вынюхивали. Причем вынюхивали в буквальном смысле слова! — Думаю, сейчас у них не так много желающих сюда приехать.

— Странно. Такая потрясающая грязная дыра — и никто не хочет ею полюбоваться!

В этот момент горизонт заметно расширился и взору открылись огромные пространства болот. Вдали в лучах солнца что-то блеснуло. Это должен был быть единственный крупный город на Ианама Зуре — Полет Сортайи. Через несколько мизур «АП Весельчак» приземлится там, чтобы они смогли пополнить запасы продовольствия. При условии, конечно, что на родине теладинцев вообще можно будет найти продукты, пригодные для людей.

Оказалось, что можно. Пока грузовой паром, формой напоминавший эластичный диван-кровать без ножек, загружал в кухонные автоматы продукты на целую язуру, Йошико перебралась через грузовую платформу корабля. Босиком она шлепала по летному полю, на котором кое-где виднелась скудная растительность. Пальцы утопали в прохладной грязи, и ей нравилось это ощущение. Поле было огромным, но Йошико насчитала на нем всего девять космолетов. Половина из них представляла собой модели, которые она видела впервые в жизни. Она даже не знала, с чем их можно сравнить: в основном — круглые органические формы, светлые грязные цвета, ряды иллюминаторов напоминали выпуклые глаза насекомых. Один, особенно интересный корабль, стоявший довольно далеко, выглядел как плоская морская раковина. Все космолеты казались нецелесообразными, но Йошико нашла их очень эстетичными. Если это были конструкции здешних теладинцев, то она с удовольствием посетила бы Полет Сортайи и рассмотрела бы его поближе. Но время поджимало, запланированная остановка была точно рассчитана.

Йошико нечаянно нащупала что-то в кармане брюк. Это оказался продолговатый предмет — трубочка с таблетками «Р».

— Йош! Ты идешь? — позвал ее Зер Альман.

— Нет! — ответила она, но не смогла удержаться и неожиданно икнула. — Сейчас! — крикнула она.

Ей хотелось хотя бы еще несколько сезур подышать свежим воздухом. Они с Зером Альманом находились в пути уже две тазуры. Это были две исключительно прекрасные и веселые тазуры, особенно когда бортовой компьютер брал на себя управление кораблем, а это бывало весьма часто. Они решили не обращать внимания на тревожные сообщения о возможном предстоящем нападении хааков, а потому просто выключили радиопередатчик. Уединялись они в каюте Зера Альмана. Йошико затруднялась сказать, было ли это влияние лекарств, притуплявших чувство тревоги, или дело было в присутствии Зера Альмана. Во всяком случае, она уже очень давно не чувствовала себя такой уравновешенной и такой совершенной.

Прежде чем повернуться и пойти назад к кораблю, она бросила еще один взгляд вверх, так как ей показалось, что она заметила в небе какое-то необычное движение. Действительно, на светло-голубом утреннем небе можно было заметить слабое сияние, опоясывавшее Ианама Зуру как лента. Оно было похоже на волшебный занавес из звездной пыли. Он колыхался высоко в небе, напоминая вуаль, которая переливалась разными цветами: то молочно-белым, то светло-голубым, то светло-зеленым. Дневная Аврора! Йошико почувствовала, что ей начинает нравиться эта отдаленная планета, которую она всего какую-то инзуру назад назвала потрясающе грязной дырой. Наконец она повернулась и зашагала к кораблю.

— Проклятье! — воскликнул Зер Альман, когда Йошико перебралась через грузовую платформу, находившуюся на высоте около полутора метров от земли, и вошла в шлюз.

— В чем дело? — удивленно спросила она.

Зер Альман указал на ее ноги, и Йошико рассмеялась. Вряд ли он имел в виду грязь, ведь, в конце концов, на корабле имелись роботы, заботившиеся о чистоте. Значит, это было связано только с тем, что Зер Альман намеревался сделать с ней и с ее грязью. А сердился потому, что из-за нехватки времени не мог себе этого позволить. Йошико ухмыльнулась.

В кокпите они еще раз вместе перепроверили в последний раз надежность траектории, просчитанной еще на Ледде. На основании звездных карт и показаний тригравископа удалось установить, что пятнадцать язур назад корабли ксенонцев стартовали в направлении галактической эклиптики и к этому времени должны были оказаться на расстоянии трех световых тазур от Ианама Зура. Можно было предположить, что они находились в горизонтальном свободном падении и двигались, вращаясь вокруг своей оси, в направлении местного солнца, в то же время они удалялись от него, двигаясь вертикально.

Через одиннадцать тазур мы увидим их на тригравископе. Там ведь нет ничего, что могло бы нам помешать. Волнуешься, Зер?

— Как-то не по себе, — признался он. — Не могу дождаться.

Вскоре после этого «АП Весельчак» поднялся в небо на светлой огненной колонне и пронзил Аврору, которая создавала небольшое магнитное волнение, скоро полностью успокоившееся.

Спустя тазуру после того, как двигатели КМДД начали работу, солнце Ианама Зура, совершавшее свой обычный путь вокруг одноименной планеты, осталось так далеко позади, что его можно было различить только как маленькую точку среди множества других таких же на дисплеях корабля. Чтобы космолет на полной скорости совершенно сознательно не обращал внимания на стартовые ворота, было крайне редким явлением. И еще реже корабли покидали плоскость эклиптики планетарной системы. А то, что корабль с экипажем на борту тоже вдруг добровольно захотел покинуть галактическую плоскость, было абсолютно новым явлением в истории космонавтики всех народов. Ведь толщина галактического диска составляла две тысячи двести световых язур. Даже с помощью новейших двигателей КМДД экипаж вряд ли мог надеяться, что их жизней хватит на то, чтобы покинуть галактику. Межгалактическое пространство принадлежало Древнему Народу и его посланникам, зонам, так было и так будет всегда.

В течение последующих тазур у Йошико и Зера Альмана не было времени предаваться праздности и лентяйничать, как это было во время спокойного полета к Ианама Зура. Двигатели КМДД, работавшие на полную мощность, создавали легкую дрожь, охватившую весь корпус корабля.

Эта дрожь не была проявлением силы Кориолиса, и поэтому компенсаторы не могли ее остановить. Одновременно с вибрацией во всех кабинах и проходах корабля появились постоянные шумы, действующие на нервы обоим обитателям космолета. Зер Альман провел несколько тазур в машинном отделении, пытаясь выяснить источник вибрации и шумов, однако безрезультатно. Он, правда, считал, что появление как того, так и другого можно было предвидеть, но их интенсивность его тревожила.

— Это самый жесткий тест под нагрузкой, которому до сих пор подвергались двигатели. Включая маневр «качелей», — заявил Зер Альман, когда прошло семь тазур. Под мышками его рубашки расплывались пятна пота.