— Видимо, это означает, что помнишь, — продолжал капитан, — а помнишь ли ты, кого ты там пристрелил?

— Хуеву тучу народа, — прохрипел Вован, с ненавистью уставившись на капитана, — и тебя в том числе. Не было бы на тебе бронежилета, гнил бы ты давно в земле.

— Я это знаю, — сказал капитан, — поэтому я и надел бронежилет. А помнишь ли ты бабушку-продавщицу из кавказской палатки?

— Не помню, — отвечал умирающий Вован, — пошла она на хуй!

— Ну, так я тебе напомню, — сказал капитан, — эта была моя родная бабушка. Вспомнил, сука? Понятно тебе теперь, что я тебя все равно бы прикончил, рано или поздно? Сейчас ты отправишься в ад, Вован.

Вован, услышав слова капитана, злобно ухмыльнулся.

— Пиздец! — просипел этот негодяй с радостью. — Как же я рад, что замочил твою бабусю! Ах, как ты меня утешил, капитан! Теперь я умру с чистой совестью.

"Вот, гнида!" — подумал капитан.

— С чистой совестью ты не умрешь, Вован, — сказал он, — совесть у тебя такая грязная, что тебя на том свете никогда не отмоют. Жариться тебе на советской сковородке без тефлонового покрытия десять тысяч лет, пока черти в аду не придумают для тебя более жестокого наказания. А теперь готовься к Страшному суду. Если честно, хуево ты как-то выглядишь. Ты бы причесался хотя бы.

И капитан, достав вторую гранату, прикрепил ее к Вовановой заднице так, чтобы от малейшего движения высвобождалась чека.

— Не двигайся, — предупредил он, — чем меньше ты будешь двигаться, тем больше проживешь. — А нам пора. Hasta la vista, baby!

Затем он подполз к Ксюше, взвалил ее себе на спину и медленно пополз по направлению к дому.

— Сука! — хрипел неудержимый Вован. — Сука! Тварь! Я до тебя еще доберусь, так и знай!

Капитан, не обращая на него внимания, полз все дальше, и голос Вована постепенно затихал. Когда капитан отполз метров на пятьдесят, позади раздался оглушительный взрыв, и рядом с капитаном на тропинку со стуком свалилась оторванная нога.

— Надеюсь, ты, наконец, сдох, Вован, — сказал капитан, оглядев ногу, — потому что, если ты еще жив, то я тебе просто не завидую.

И тут он потерял сознание.

Капитан очнулся в спальне на кровати своей хозяйки, а рядом с кроватью стояли хозяйка Аграфена Поликарповна, Замочу, Ваня и Юля.

— Очнулся, наконец! — сказал Аграфена Поликарповна. — Эх, что за бедовые жильцы мне попались! Вот как выздоровеешь, милок, так и уходи из моей квартиры. Хватит с меня этих напастей. Не хватало еще, чтобы меня тут вместе с вами убили!

— Извините, Аграфена Поликарповна, — сказал капитан, — я больше не буду.

— Никаких "не буду"! — шумела Аграфена Поликарповна. — Чтоб выздоровел и катился колбаской по Малой Спасской! Ишь ты какой! "Не буду!" Слыхали? Шустрый, иоп твою мать, как кирзовый сапог!

— Пожалуйста, не ругайте папу! — сказала Юля. — Он хороший! Он борется со злодеями! Если он не будет с ними бороться, они вас самих убьют!

— Батюшки светы! — закричала Аграфена Поликарповна, падая в обморок.

— Тьфу, ты! — сплюнул Замочу. — Ну, какие же они все чувствительные! Как кирзовые сапоги! Надо врача вызвать.

И он, переступив через неподвижную тушу Аграфены Поликарповны, пошел вызывать врача по телефону.

— Папочка, ты не умрешь? — испуганно спросила Юля, обнимая капитана.

— Нет, Юляша, — сказал капитан, — не умру. Я победил страшного злодея, только вот он мне ноги немного поранил.

— Ничего себе немного! — закричал Ваня. — Да вы там лежали вот в такой лужище крови!

— Ой, мамочки! — испугалась Юля и заплакала.

— Да он все обманывает! — сказал капитан, успокаивая Юлю и грозя Ване кулаком. — Это была не кровь, а просто грязная вода.

Тут он вспомнил про Ксюшу.

— Черт! — заволновался он. — Как мама?

— Все хорошо! — сказала Юля. — Она только поцарапанная и с синяками. Она спит. Ее Аграфена Поликарповна помыла и перевязала и дала какое-то лекарство.

— О-ох! — простонала Аграфена Поликарповна, ворочаясь на полу.

— Ну, слава богу! — выдохнул капитан. — Я вот все равно не пойму, как же пуля в нее не попала? Ведь негодяй в упор стрелял.

— Это потому, что Красная рука его схватила, — сказал Ваня, — если бы я ее не послал, тогда вашу жену бандиты точно убили бы.

— Черт возьми, — сказал капитан, — значит, получается, когда он стрелял, она его схватила за шею, и у него рука от неожиданности дернулась…

— Ага, — подтвердил Ваня.

— Ну, Ваня, — сказал капитан, — проси чего хочешь. Ты мою жену спас и меня тоже. Ты теперь герой и заслужил награду.

— А вы мне мотоцикл обещали, — сказал Ваня, покраснев, — и не купили!

— Ваня, когда я поправлюсь, куплю тебе самый крутой мотоцикл, — сказал капитан, — обещаю! Но на взрослом мотоцикле тебе кататься пока нельзя. Поэтому мы его поставим в гараж, и он будет там стоять, пока ты не вырастешь. А на это время купим тебе спортивный велосипед, чтобы ты не скучал.

— Согласен, — вздохнул Ваня, — а я хотел вас еще попросить, но пока не буду. Потом, когда вы поправитесь, спрошу.

— Про Юлю, небось? — подмигнул ему капитан.

— Нет, — покачал головой Ваня, удивив капитана.

Вошел Замочу.

— Вызвал врача, — сказал он, — скоро приедет. Наверное, надо было реанимацию вызывать, но тогда тебя, капитан, прямо там и повязали бы.

— Правильно сделал, — сказал капитан.

— Круто ты, капитан, с братвой разобрался, — сказал Замочу с уважением, — молодец! Этото Вована по всей улице разбросало! Мы половину запчастей так и не нашли. Думаю, обратно его вряд ли соберут, поэтому поздравляю с победой!

— Спасибо, — слабо сказал капитан. — Как там Лена?

— Лена пришла в себя, — отрапортовал Замочу, — и вроде уходить в себя не собирается.

— Ну, и отлично, — сказал капитан и снова потерял сознание.

— Ебаны в рот! — заорал Замочу. — Где же этот ебаный доктор, ебать его в рот?!

Он стал бегать по комнате и ругаться матом, споткнулся об лежащую Аграфену Поликарповну и упал, разбив головой старый телевизор "Рекорд". Телевизор после этого перестал работать и больше уже не включался.

Тут раздался долгожданный звонок в дверь. Замочу бросился открывать, опять споткнувшись об Аграфену Поликарповну.

— Здравствуйте! — сказал доктор, входя в спальню. — Что тут у вас происходит?

— Доктор, мы его теряем! — закричал Замочу. — Спасите его!

— Спокойно, спокойно, — сказал доктор, — разберемся. А что тут у вас за бабушка на полу валяется?

— Да, фиг с ней, с бабушкой! — закричал Замочу. — Вы капитана спасайте! Он умирает!

— Как енто "фиг с ней"! — возмутилась Аграфена Поликарповна, садясь на полу. — А ежели я прямо сейчас богу душу отдам? Тогда что?

— Бабуся, не волнуйтесь, мы отвезем вас в больницу, — сказал ей доктор.

— Да в каку больницу, ты что? — испугалась Аграфена Поликарповна. — Как я больницу лягу, ежели у меня даже полюса нет? Да меня там доктора проклятые залечат, а потом ишо три шкуры сдерут ни за что!

— Аграфена Поликарповна, сейчас доктор быстро моего товарища посмотрит, он тяжело раненный, — упрашивал ее Замочу, — а потом и вас вылечат.

— Да не надо меня лечить! — разбушевалась Аграфена Поликарповна. — Я еще вас всех переживу! А твой супостатский товарищ пущай убирается к себе в больницу и лежит тама, пока не умрет! И ты вместе с ним! Мне таких бешеных жильцов и даром не нать, и с деньгами не нать!

Аграфена Поликарповна ушла на кухню лечиться народной медициной и продолжала ругаться оттуда, а доктор быстро осмотрел капитана и сделал ему укол.

— Товарищу вашего надо срочно в больницу, — сказал он, — вы как хотите, а если его здесь оставить, он не выживет. Слишком много крови потерял. А на дому я переливание крови сделать не могу. Не беспокойтесь, мы его личность не обязаны раскрывать, но если они сами его найдут, тут мы уже ничего не сможем сделать. А помочь ему, как врачи, мы должны.