Отвечу: судьи Конституционного суда сами ответят за свое Постановление, а нам важно не их убедить, а людей– показать людям, что Дума и президент, вписав в закон, какие вопросы нельзя выносить на референдум, попрали их права и Конституцию. А объяснить это нетрудно - надо просто спрашивать фашистов, где в Конституции написано, что какой-то орган федеральной или иной власти имеет право определять вопросы референдума? «Порядок» и «вопрос» особенно, в данном случае - это не только не одно и то же, а вообще – арии из совершенно разных опер. «Порядок» – это способ, метод, приемы организации и проведения референдума, а «вопрос» - это государственное дело, задача, которую народ должен решить на референдуме.

Хорошей аналогией в данном случае является порядок регистрации церковного брака. Церкви, условно скажем, богом дано право разработать порядок венчания жениха и невесты: когда со свечкой стоять, когда, кому и какие слова говорить, когда вокруг аналоя ходить. Но церкви не дано право определять, какая невеста жениху подходит, а какая – нет. Более того, у церкви даже больше прав в вопросе оформления брака, чем у государственной власти России в вопросе референдума. Церковь в некоторых случаях имеет право отказаться венчать (кровное родство или кто-то из супругов уже состоит в браке), а государственной власти России Конституция России не дает даже намека на права в вопросах, выносимых на референдум. Государственная власть подло попрала Конституцию и незаконно расширила свои права в законе о проведении референдума – это факт, как пишет мой оппонент, понятный даже не юристу.

(Строго говоря, Дума должна была сначала провести антиконституционное действие – вписать в Конституции право какого-либо государственного органа определять, какие именно вопросы на референдум не выносятся, а только потом продублировать их в законе.)

Но давайте закроем на это глаза и прочтем дальше то положение статьи 6 закона о референдуме, которое процитировал мой оппонент. В нем сказано о запрещении выносить на референдум вопросы, отнесенные к компетенции федеральных органов государственной власти. Мой оппонент утверждает, что так накануне решил Конституционный суд. Компетенция – это весь круг полномочий, и Конституционный суд даже в своем заведомо неправосудном Постановлении запрета выносить на референдум вопросы, находящиеся в компетенции государственной власти, не согласовывал! Он в своем Постановлении считает невозможным проведение референдума по вопросам, входящим не в компетенцию, а в прерогативу органов власти. А прерогатива это – исключительное право, а не весь круг полномочий! Ведь если толковать закон о референдуме так, как его толкует мой оппонент, то есть что он якобы запрещает выносить на референдум вопросы, входящие в компетенцию органов государственной власти, то никакой референдум становится невозможен, поскольку все вопросы входят в компетенцию органов государственной власти. Конституционный суд до такого фашистского маразма все же не дошел.

Но надо сказать, что и фашисты Государственной Думы так сразу на это не решились, поэтому записали в статье 6 аналогию того, что решил Конституционный суд, - что невозможно выносить на референдум вопросы, находящиеся в «исключительной компетенции» органов государственной власти. (Надо думать, что при четвертом изменении до сих пор неработающего закона о референдуме слово «исключительной» исчезнет.)

Зададим вопрос, а что находится в исключительной компетенции органов государственной власти? В исключительной компетенции, к примеру, Думы находятся:

«а) дача согласия президенту Российской Федерации на назначение председателя Правительства Российской Федерации;

б) решение вопроса о доверии Правительству Российской Федерации;

в) заслушивание ежегодных отчетов Правительства Российской Федерации о результатах его деятельности, в том числе по вопросам, поставленным Государственной Думой;

г) назначение на должность и освобождение от должности председателя Центрального банка Российской Федерации;

д) назначение на должность и освобождение от должности председателя Счётной палаты и половины состава её аудиторов;

е) назначение на должность и освобождение от должности уполномоченного по правам человека, действующего в соответствии с федеральным конституционным законом;

ж) объявление амнистии;

з) выдвижение обвинения против Президента Российской Федерации для отрешения его от должности».

Вот это прерогатива Думы, вопросы ее исключительной компетенции – никакой другой орган государственной власти эти вопросы решать не вправе. Примерно таким же по объему, но других вопросов, является список вопросов исключительной компетенции Совета Федерации и президента.

Принятие законов как таковых не является прерогативой и в исключительную компетенцию ни одного органа государственной власти не входит!

Участие в законотворческом процессе входит просто в компетенцию (в полномочия) Думы, но не является ее прерогативой (исключительным правом). Поскольку законы, принятые Думой, не вступают в силу после принятия их Думой, а сначала их согласовывают Совет Федерации и президент, без подписи президента они не публикуются, а без публикации – не вступают в законную силу. (В этом, между прочим, их отличие от законов, принятых на референдуме, - последние вступают в силу сразу.)

Отвлечемся. Надо вспомнить, что после расстрела Верховного Совета у США в России оставалась единственная надежная шестерка – Ельцин. Поэтому американцы и писали текст Конституции России под него, поэтому назначили в тексте Конституции ее гарантом, поэтому и дали президенту право в случае конфликта с Думой тормозить принятые ею законы, поэтому и дали не Думе, а ему право назначать референдум. И дали это право именно для того, чтобы президент мог протолкнуть нужный ему закон через референдум, если в Думе окажется слишком много честных людей.

Между прочим, принятие такого закона, как и Конституции в целом, это прерогатива и исключительная компетенция народа, а не государственных органов власти. Если бы юристы были не такие умные, поменьше употребляли иностранные слова, а побольше русские, то вся ситуация была бы более понятной не только обществу, но и им самим. Однако об этом позже.

Сейчас же о том, что Назаров нас уверяет, будто закон о референдуме и Конституционный суд запретили выносить на референдум законы. Фашистам так просто верить нельзя – их нужно проверять!

Обратите внимание, что ни в законе о референдуме, ни в Постановлении Конституционного суда нет слова «закон» - нет утверждения, что на референдум нельзя выносить законы. Везде используется понятие «вопрос», а поскольку в государстве вопросы разрешаются путем принятия соответствующих законов, то вынесение на референдум проекта закона естественно – по-другому и быть не может. Закон сам по себе это всего лишь оформление решения нужного вопроса и только. Это не товар, это упаковка товара, а товар – решение вопроса.

На самом деле Конституционный суд в помянутом Постановлении рассматривал вопрос не о праве выностить на референдум проекты законов как таковых, а конкретное дело – постановку вопроса, касающегося закона о бюджете. И в своем Постановлении Конституционный суд вписал (выделено мною):

«…данное законоположение не допускает вынесение на референдум вопросов, связанных с собственно бюджетными обязательствами Российской Федерации, и не предполагает при этом запрет вынесения на референдум вопросов, ответы на которые могут повлечь изменение расходных обязательств Российской Федерации, учитываемых при формировании расходов федерального бюджета и принятии расходных обязательств за пределамисрока действияфедерального закона о федеральном бюджете».

Таким образом, закон, оформляющий решение вопроса о федеральном бюджете, выносить на референдум нельзя. Но можно выносить на референдум, к примеру, закон, требующий на реализацию заложенного в нем решения вопроса новых денег из бюджета. Но только такой принятый на референдуме закон должен вступать в силу после окончания финансового года, когда закон о старом бюджете закончит свое действие, а в новый закон о бюджете уже будут внесены статьи расхода для решения вопросов, поставленных этим новым, принятым на референдуме законом. Вот об этом и высказался Конституционный суд, а не о том, можно ли выносить на референдум проекты законов.