Суд счёл, что сведения об указе Сталина расстреливать 12-летних детей не порочат Сталина, и подпер этот вывод такой фразой: «Таким образом, суд обращает внимание на то, что И.В .Сталин не отрицал факта подписания данного декрета (в ред. из Беседы т.Сталина с Ромэн Ролланом), что и является предметом судебного спора. Кроме того, факт подписания данного декрета (постановления) сам И.В. Сталин, очевидно, не считал порочащим его честь и достоинство, приводя мотивы данного действия от лица Советского правительства». Но ведь в беседе с Ролланом Сталин говорил о постановлении, по которому никаких расстрелов малолетних преступников не предусматривалось.

А распространенные «Эхо Москвы» сведения о том, что Сталин дал указ о расстреле даже не малолетних преступников, а просто детей, порочат Сталина до такой степени, что сами ответчики не просто упрекают, а называют ублюдками всех, кто не согласен с порочащим характером этих сведений. Включая, разумеется, и судью С.В. Максимкина, который, как выяснилось, не считает расстрел не преступников, а детей, чем-то предосудительным.

Между прочим, статья 68 ГПК РФ установила: «Признание стороной обстоятельств, на которых другая сторона основывает свои требования или возражения, освобождает последнюю от необходимости дальнейшего доказывания этих обстоятельств». И положения этой статьи требовали от суда признать порочащий характер распространенных ответчиками сведений «Сталин подписал указ, что можно расстреливать детей с 12-летнего возраста, как врагов народа!» в связи с признанием этого порочащего характера самими ответчиками.

Вы оцените, как выкручивался Пресненский суд, чтобы не принять законный и единственно проистекающий из дела вывод – не виснет дерьмо хрущевско-либеральной клеветы на Сталине. Не виснет! На самих же клеветниках и остаётся.

Ю.И. МУХИН

Я - заводское дитя, как и три четверти самарцев. Неважно, какую профессию мы выбрали, куда дальше пошли - растили нас родительские заводы: кого - ВАЗ, кого - "Фрунзе", кого - "Прогресс" или "ЗИМ"... А меня - Авиационный.

Клянусь, до вчерашнего дня я этого не понимала. И не ждала, что уже на подходе, в самом начале тополиной аллеи, так заноет пуповина.

Может, кто и не помнит, кто такие "Дети Арбата". Однако, с них начиналась перестройка. Это роман о тяжкой судьбе детей номенклатуры. Роман стал откровением. Потому что мы, заводские дети, о репрессиях толком ничего и не знали. И не потому, что об этом молчали учебники. В учебниках-то как раз об этом писали. А потому, что это не было нашей семейной историей: рабочих не сажали. Сажали и расстреливали в основном номенклатуру. Как вы понимаете, на Арбате как жили, так и сейчас живут не фабричные ребята. Вот Дети Арбата и указали 20 лет назад на нас пальцем: "Покайтесь!". Поставив нас в позу "зю", они устроили на своей улице праздник.

Праздник затянулся. Может быть, пора нам уже из позы "зю" подниматься? Чтобы предъявить заигравшимся детям Арбата свой счет? От всех нас, от детей Завода.

...Тополь - дерево безымянное. Тополя сажали потому, что очень быстро растут. Ну а пух... Как-то никому он не мешал. "И как в юности вдруг вы уроните пух на ресницы и плечи подруг". Тополя-тополя, вот вы и состарились... Я очень хорошо помню это ощущение: звонкая чистота заводской аллеи, за ней - громада завода. Справа - поликлиника, где мне драли молочные зубы. Поликлиника взрослая, но я же своя, заводской ребенок. Обязательно зайду, поздороваюсь, может быть, кого узнаю. А прямо у проходной - мамина столовая. Она умирала и все спрашивала: "Как же там без меня... У меня производство..." Я зайду со служебного входа, как раньше. И спрошу:

- Может быть, кто-то помнит Валю Щавелеву? Я её дочка...

Я была готова к тому, что никто не вспомнит, все-таки 20 лет прошло. Я не была готова к тому, что спрашивать будет - не у кого.

Мертвая, скукожившаяся поликлиника. Мертвая столовая. Ее закрыли 7 лет назад.

- А где же люди едят? - спрашиваю у стояночника.

- На территории кафе есть. Но там дорого. Кто ж 100 рублей за обед будет платить? В основном, куски носят.

Рабочие носят куски... Как рассказать мне об этом матери? Она всю жизнь их кормила. Поэтому меня привозили в садик в 6 утра и сдавали сторожу. Потому что перед началом смены должен быть готов для рабочих завтрак. Вы обратите, обратите на это внимание: рабочих завода кормили горячим завтраком.

Как много я, оказывается, помню! Помню меню для ремесленников (ребят из заводских ПТУ кормили в столовой бесплатно, и мама обязательно выкраивала для них сладкие булки, потому что - дети).

Я даже знаю "секретное блюдо", которое было в каждой заводской столовой для тех, кто не дотягивал до зарплаты. Это была специальная манная каша: на молоке, со сливочным маслом и сахаром.

По калькуляции она стоило 32 копейки, а продавали по 10 копеек. На подносах - бесплатный хлеб, чаю нальют... В общем, с голоду помереть не дадут, а в следующем месяце транжира будет умнее.

24 тысячи - производственный персонал Авиационного завода и 4 тысячи непроизводственный. 28 тысяч, у каждого по двое-трое детей. Получается, что нас - минимум 100 тысяч в Самаре, детей Авиационного.

Посидите рядом со мной у развалин, ребята. И давайте вспомним, что такое был в нашей жизни родительский Завод...

Он начинался для нас с самого детства. 25 детских садов было у Завода. Разве наши мамы стояли годами в очереди? Или кто-то у них вымогал взятки? Причем плата за садик была символическая. Боюсь ошибиться, слишком была мала, да и не те проблемы меня тогда волновали, но, кажется, рабочие за садик не платили. А на все лето нас вывозили "на дачу" - летний садик на поляне Фрунзе. Точно помню две вещи: кубики сливочного масла в кастрюле с водой (видимо, с холодильниками была проблема), и холод на террасе - на улице хлещет дождь, а нам воспитатели поливают ледяной водой ножки. Ну, как ребята-самолетчики, здоровенькие выросли? А все благодаря той специальной закалке.

Первым делом "Дети Арбата" скинули с баланса детские сады. Они, болезные, не понимали, с какой отдачей работают родители, зная, что дети сыты, согреты, и рядом - врач. Они вообще ничего не понимали про Завод.

Надо было обладать редкостным идиотизмом, чтобы автоматически перенести кальку западного производства на советский завод. Потому что наши заводы - это принципиально иная структура, абсолютно иначе организованная. Фантастические результаты в экономике были достигнуты именно потому, что это был... семейный бизнес. Заводы жили по законам семьи. Вместе работали, в одних домах жили, вместе отдыхали, вместе лечились, вместе растили детей.

7 подшефных школ было у Авиационного завода. Кто-нибудь из нас вспомнит, чтобы директор с выпученными глазами носилась в поисках денег на ремонт? С выпученными глазами она бегала совсем по другим поводам. И поводов этих мы, балбесы, предоставляли немеряно. Директор грозила, что напишет родителям на Завод. И это было для нас, шалопаев, последнее, смертельное предупреждение. Славка Голубев, помню, так и сказал: "Лучше расстреляйте!"

А помните квартплату? Вообще-то вы не должны её помнить, потому что заплатить за квартиру никогда не было проблемой. Ежемесячная квартплата - 10-12 рублей. Средняя зарплата слесаря на Авиационном заводе 200-250 рублей. Тот, кто работал на обрабатывающих центрах, зарабатывал больше директора Завода. У Виктора Петровича Земца был оклад 453 рубля, а центровщик получал под 500. Но давайте посчитаем от среднего минимума: 10 рублей от 200 - это 5%. Заметьте, от зарплаты одного человека, а не от совокупного дохода семьи. Все остальное доплачивал Завод. Кстати, работники ЖКО заводских домов тоже входили в те самые 4 тысячи "непроизводственного персонала" Авиационного завода. Туда же входили строители. Пройдитесь по улице Победы: огромные, могучие дома с квартирами-"сталинками" - это заводские дома. Всмотритесь в их облупленные фасады: когда-то это было счастливое и красивое жилье. Я с любовью брожу по старому городу, прощаясь, разглядываю удивительные кружевные наличники. А здесь, на рабочей Безымянке, вдруг закинула голову - и мама дорогая! - колонки, лепные вазы, снопы колосьев, какие-то ветви, кубки... А эту красоту, памятник другой эпохи кто спасет?