Вместо этого многие из тех, кто участвовал в жестоких расправах, смогли укрыться в «глубинах государственного аппарата». Несколько примеров: Элиас Вальфрид Сопанен, председатель печально известного военно-полевого суда в Варкаусе, в 1923–1924 гг. был министром юстиции Финляндии. Два члена военно-полевого суда в Сатакунте, К.О. Лайтинен и Уско Валлин, получили высокие посты в финской судебной системе: первый служил в министерстве юстиции, второй был членом верховного суда. Даже в академической среде десятилетиями господствовали люди, связанные с белым террором.

Независимая Финляндия строилась вокруг пропагандистской картины событий 1918 г. В первой официальной «Истории Финляндии», 4 тома которой вышли в 1920–1926 гг., красные мученики были обойдены молчанием, но каждый погибший белый удостоился письменной биографии. Брешь в этой стене замалчивания и отрицания прошлого оказалась пробита только в конце 1950-х гг., когда был опубликован роман Вяйнё Линны «Вставайте, рабы!». В интервью, данном «Дагенс нюхетер» в ноябре 1960 г., Линна сказал, что финская историческая наука вызывает у него ярость. Интервью было перепечатано в газете «Хювудстадбладет», но споры заглохли довольно быстро…Бьярне Стенквист. «Чёрная месть белых». http://saint-juste.narod.ru/suomi.html

В 1950 г. власти Южной Кореи массово расстреляли сотни тысяч «предателей».

Могила за могилой, Южная Корея начинает узнавать правду о хладнокровном уничтожении сотен тысяч сторонников левых взглядов и беззащитных крестьян летом 1950 г.

Это произошло в начале корейской войны, когда войска северян двинулись вглубь полуострова. На своей территории армия и полиция южан выводили всех заключенных из тюрем, выстраивали их в ряд у наспех вырытых траншей и стреляли в затылок. Многие полицейские стреляли в людей впервые, поэтому часто лишь ранили. Добивали их специальные отряды.

Потом трупы сбрасывали в траншеи, наспех покрывая землей перед новой партией. Часто из земли торчали руки и ноги. Трупами также заполняли заброшенные шахты или бросали их в море.

Среди убитых были женщины и дети. Многие из содержавшихся в тюрьмах были неграмотными крестьянами, арестованными по подозрению в «симпатиях» коммунистам. Большинству не было даже предъявлено обвинение, не говоря о судебном разбирательстве.

Известны случаи, когда армейские подразделения окружали и уничтожали целые деревни, опять-таки по подозрению в левых взглядах, хотя крестьяне и слыхом не слыхивали о коммунизме.

Массовые казни проводились с «профилактической» целью: не дать южным левым соединиться с войсками северян. Они заняли всего несколько недель. Часто при них присутствовали представители США.

Хотя американское правительство имело значительное влияние на военную диктатуру южан, оно не остановило казни, считая их «личным делом корейцев».

Второй год расследованием самой жестокой страницы корейской войны 1950-1953 гг. занимается правительственная Комиссия правды и примирения. Ею было раскопано несколько сотен братских могил, однако члены комиссии считают их лишь «верхушкой айсберга».

По предварительным данным, из 20 миллионов населения было казнено как минимум 100 000 человек. Однако эксперты комиссии полагают, что жертв может быть как минимум вдвое больше.

Эти данные не учитывают тысяч корейцев, убитых южанами за «сотрудничество с врагом» позже, а также массовые казни военных северокорейской армии на оккупированных территориях. При консервативной военной диктатуре о массовых репрессиях молчали даже в семьях жертв, опасаясь, что и они будут причислены к неблагонадежным и пострадают. Мировая общественность стараниями США и их союзников также об этом почти ничего не знала.

И только после установления в Южной Корее более демократического строя в 90-е годы, правда начала постепенно просачиваться наружу. http://wsf1917.livejournal.com/148900.html

…При Ким Дэ Чжуне и Но Му Хёне были открыты архивы, и некоторые темы перестали быть запретными. Молодые историки преимущественно левых взглядов обработали значительный массив документов, свидетельствующих о том, что и Север был не так ужасен, как это описывалось ранее в официальной пропаганде, и в истории Юга много темных и кровавых мест, особенно в правление Ли Сын Мана и Пака Чжо Хи. Стали известны очень неприятные факты из истории подавления восстания на острове Чечжудо, а специальная комиссия с участием таких ученых, как Чон Хён Су, изучавшая сравнительные размеры «красного» и «белого» террора во время корейской войны и перед ней, пришла к неожиданному выводу: число жертв «белых» (особенно жертв внесудебных расправ) превосходило число жертв «красных» почти вдвое. Более того, «корейская Катынь» около Тэчжона, которая ранее считалась одним из наиболее ярких свидетельств зверств северян на оккупированных территориях, оказалась продуктом деятельности Юга. В целом, фактов достаточно, чтобы разрушить большинство традиционных мифов новейшей истории РК или хотя бы продемонстрировать, что то, в чем обвиняли Север, практиковали и на Юге. Так, в журнале «Вольган Чосон» (№4, 2006, с. 183-192) были опубликованы воспоминания сотрудника спецслужб, в которых он признался в том, что похищал людей на Севере.

Консерваторы попытались объявить эти исследования политически ангажированными, но, не имея возможности победить оппонентов в научной дискуссии (слишком велик оказался массив приведенных фактов), применили административный ресурс по полной программе. На защиту левых историков выступили их западные коллеги и, похоже, в научной среде начинает разворачиваться серьезная кампания». Константин Асмолов, http://actualhistory.ru/polemics-antirevizionizm-3

Комментарий. Отсюда следует общий вывод – революция всегда несёт меньше жертв, чем контрреволюция (в среднем в 10 раз). Просто потому, что на её стороне – правда, за ней - большинство населения, те самые трудящиеся, которые стараются скинуть гнёт «старого порядка», к тому времени давно отжившего и невыносимого (иначе бы революция не произошла). На стороне контрреволюции – меньшинство, цепляющееся за старый порядок ради собственных привилегий, почти всегда вместе с иностранными хозяевами, которым даны определённые обязательства. И естественно, что неправая сторона может победить (и заставить побеждённых склониться) только исключительной, небывалой жестокостью, поскольку идёт против «мнения народного» вооружённой силой.

И вспоминается лермонтовское:

…Тогда напрасно вы

прибегнете к злословью.

Оно вам не поможет вновь.

И вы не смоете

всей вашей чёрной кровью

Поэта праведную кровь!».

Здесь, конечно, кровь красных мучеников. http://wolf-kitses.livejournal.com/218831.html

Жестоким и неблагодарным подарком к юбилею Победы нашей стране и ее самым заслуженным людям – ветеранам войны – стал разгул антисоветизма и русофобии. Он проявляется и в политических актах наших ближайших соседей, и в змеином шипении «демшизы», и, подчас, в виде сусальных благоглупостей, произносимых с церковных амвонов. Такие «пастыри» (уже открыто называющие себя «церковными власовцами») маргинальны и немногочисленны, но весьма крикливы, имеют доступ к средствам массовой информации и «лапу» в верхах.

Их апология власовщины, полицайщины, буржуазного национализма в разных проявлениях антиисторична и гнусна. Но пока с ними благодушны всякого рода комиссии по борьбе с фальсификациями истории, гневную и жесткую отповедь церковным власовцам дают свидетели той войны – предстоятели Русской Православной Церкви и рядовые священники.

Глубоко лжив тезис церковных власовцев, что гитлеризм был якобы «бичом Божьим» за «безбожный» большевизм, что-де немцы-оккупанты были представителями христианской цивилизованной нации, открывавшей двери храмов и тюрем. Однако уже 26 июня 41-го в своем «Молебне о победе русского оружия» митрополит Сергий (Страгородский, будущий патриарх) гневно восклицает: «Глубоко ошибаются те, кто думает, что теперешний враг не касается наших святынь и ничьей веры не трогает. Наблюдения над немецкой жизнью говорят совсем о другом. Известный немецкий полководец Людендорф ... пришел к убеждению, что-де завоевателям христианство не годится. Оно своим учением о любви ко врагам неизбежно расслабляет животную жестокость, которую Людендорф признавал в человеке за естественное качество... Не верх ли безумия для человека становиться в ряды таких дикарей и менять Христа на чурбанчиков?». В своем пасхальном послании (1942) митрополит Сергий убежден: «Не победить фашистам, дерзнувшим признать вместо креста Христова своим знамением языческую свастику. Не свастика, а крест призван возглавить нашу христианскую культуру».