Зима 1976–77 годов была очень холодной. Для жителей Колумбуса, штат Огайо, она была еще и необычно темной. В результате наложения эмбарго на арабскую нефть и фиксирования цен странами — членами OPEC (Организация странэкспортеров нефти) произошел рост цен на нефть и газ, и возник сильнейший дефицит этих источников энергии. Городские власти Колумбуса на много недель отключили уличное освещение, чтобы снизить затраты и помочь местным муниципальным предприятиям по снабжению газом и электроэнергией экономить ресурсы. Один из авторов этой книги, который тогда заканчивал университет штата Огайо, помнит, как жутковато было идти по темным и безлюдным уже в восемь часов вечера улицам. Это производило гнетущее впечатление, особенно в праздники, потому что руководители городской общественности призывали жителей не вывешивать на домах рождественские огни — и большинство горожан согласилось на это. Ситуация обострилась до предела в январе, когда губернатор штата Огайо созвал законодательное собрание штата на богослужение, чтобы молиться об окончании энергетического кризиса. Как и ожидалось, это богослужение привлекло к себе внимание и попало в выпуски новостей во всей стране.

В 1970–е годы происходило много подобных историй. В Калифорнии, где «свобода на дороге» и «мой автомобиль — моя крепость» — это не простые метафоры, а выражение основных ценностей многих водителей, раздражение, накапливавшееся из — за ожидания в длинных очередях за бензином, иногда выплескивалось в виде яростных столкновений между владельцами машин. Неудивительно, что экономия энергии и другие экологические проблемы внезапно стали злободневными. Последствия неконтролируемого промышленного загрязнения окружающей среды, которое происходило в течение многих десятилетий, наконец стали очевидными для всех. Закрывались пляжи, пересыхали реки, воздух приобретал отвратительный запах. Все более явными становились разрушительные экологические результаты открытой добычи полезных ископаемых, хищнического вырубания лесов и прочей промышленной деятельности, предпринимаемой исключительно с целью легкой наживы. Наложение в 1973 году эмбарго на ввоз арабской нефти вызвало всеобщую озабоченность зависимостью Запада от импорта нефти.

Все эти однонаправленные факторы положили начало движению в защиту окружающей среды. В университетских городках популярными символами стали «экологические флаги» — зеленые, белые или зеленые варианты американского флага, и во всей стране наблюдалась некоторая активность по охране окружающей среды. Были законодательно установлены более строгие федеральные и местные (в штатах) нормы, касающиеся загрязнения среды промышленностью и сточными водами. Были приняты законы, требующие, чтобы на всех автомобилях были установлены каталитические дожигатели выхлопных газов и использовался только неэтилированный бензин. Правительство создало фонды для очистки мест свалки токсичных производственных отходов. Однако самые серьезные меры принимались для экономии энергии. Предельная скорость на автострадах была ограничена до 55 миль в час. Были введены отсрочки по уплате налогов для тех, кто устанавливал у себя дома устройства для экономии энергии, такие как панели с солнечными элементами. Правительство постановило, чтобы муниципальные предприятия бесплатно проводили проверки домов с целью выяснения, насколько экономно расходуется энергия. Многие домовладельцы увлеклись теплоизоляцией помещений и лихорадочно замазывали все щели. Широко пропагандировалась мысль о том, что инвестиции в предприятия, которые занимаются главным образом решением экологических проблем, — это разумная финансовая стратегия. Мы были на верном пути!

А потом в один прекрасный день оказалось, что вся человеческая энергия, направленная на экономию энергии, как бы испарилась, растаяв словно дым. Цены на нефть стабилизировались, а в начале 1980–х годов даже немного снизились. Запасы энергии снова стали казаться неиссякаемыми. В результате введения новых норм на автомобильные выхлопы и промышленные выбросы газообразных отходов загрязнение городов уменьшилось настолько, что стало менее заметным невооруженному глазу. Столкнувшись со спадом производства, администрация Рейгана отдала высший приоритет промышленному росту, стала недооценивать важность экологических проблем и отменила обязательный государственный экологический контроль во многих отраслях промышленности. Налоговые отсрочки за экономию энергии были отменены, зато корпорации получили отсрочки по предельным срокам достижения экологической чистоты производства — и в результате проволочек прогресс в области охраны среды замедлился. Когда защита окружающей среды вышла из моды и о ней перестали упоминать в каждом выпуске вечерних новостей, общество как бы забыло об экологических проблемах. В числе прочего вновь возросло потребление энергии, в то время как такие вещи, как договоренность между соседями по очереди предоставлять свою автомашину для совместных поездок, пользование общественным транспортом и сдача в переработку вторичного сырья, так и не стали распространенными человеческими привычками. Люди, которые столь придирчиво относились к чистоте в своих домах, офисах и других местах личного пользования, не ощущали ответственности за то, чтобы в общественных местах не было мусора, а стены не были изрисованы и исписаны непристойностями. Но все рано или поздно возвращается на круги своя. В последнее десятилетие этого столетия во многие страны мира возвращается озабоченность по поводу состояния окружающей среды. Люди начинают испытывать тревогу из — за широко освещаемых в прессе новостей о глобальном потеплении, получившем название «парникового эффекта»; о большой «дыре» в озоновом слое, появившейся из — за загрязнения атмосферы и увеличивающей риск заболевания раком кожи; о кислотных дождях, убивающих нашу растительность; об уничтожении тропических лесов на Амазонке, в результате чего может измениться климат на всей планете; и о кажущемся бесконечным потоке промышленных отходов — иногда токсичных, — которые сваливают где попало. Но вся ирония в том, что эти проблемы нарастали до критического уровня в 1980–е годы, когда о них мало заботились, и не исчезнут, если мы просто не будем обращать на них внимания и по — прежнему будем вести свои дела, как обычно.

Экологические установки: слабые звенья в цепи действий

Колебания общественного интереса к вопросам экологии иллюстрируют основную проблему, касающуюся экологических установок и поведения. Забота об окружающей среде слишком сильно подчиняется принципу, который сформулирован в пословице «с глаз долой — из сердца вон». Люди начинают волноваться по поводу загрязнения среды обитания, разрушения ландшафта или истощения природных ресурсов, когда проблемы становятся заметными для всего общества — когда воздух приобретает желтовато — коричневый цвет и запах нечистот или когда вдруг приходит счет за отопление дома на сумму вдвое больше обычной. Но когда внешние признаки проблемы исчезают, то вместе с ними исчезает и внутренняя тревога, хотя очевидно, что сама проблема не решена.

Эта модель отношения к проблеме похожа на так называемый эффект кризиса в восприятии стихийных бедствий, таких как наводнения и засухи (Kates, 1976). Во время и сразу же после окончания стихийного бедствия люди очень озабочены и проявляют высокую активность. По мере усиления засухи люди начинают действовать и призывают к проведению исследований и разработке программ для предотвращения засух в будущем. Серьезно рассматриваются такие меры, как экономия воды, поиск альтернативных источников воды и ограничение роста населения в странах, подверженных засухам. Однако когда проходит какое — то время и новая засуха не наступает, все ограничения ослабляются, воспоминания о кризисе бледнеют в результате «кризисной амнезии», и люди и правительства возвращаются к своим прежним привычкам — продолжают жить в созданном их фантазией раю, где якобы имеется неограниченное количество чистых и дешевых ресурсов.