Арину взяли за жабры и заставили рассказать все, что она знала. По-моему, она не выразила бурной радости от общения с представителями органов, но деваться было некуда. Требовалось общаться. Может, она уже жалела, что обратилась ко мне. Ведь она, как я понимала, боится потерять работу. Хозяевам же может не понравиться, если органы заинтересуются их бизнесом.

Органам, как и мне, Арина несколько раз повторила, что «у них» до такого состояния никого не доводят. Да, женская борьба, да, без правил, да, фингал могут поставить, вон, у меня стоит, посмотрите, господа-товарищи, но чтобы так…

В общем, Аринины координаты записали и отпустили ее, а нас с Пашкой попросили вместе с представителями органов наведаться в Управление. Что нам оставалось делать? Арину мы высадили у метро, а сами поехали за машиной Управления.

– А теперь давай все в подробностях, – сказал Андрюша, оказавшись в своем кабинете, где также расположились и его коллега, и Пашка с его вечным пивом.

Я поведала. Что было скрывать? На сей раз я ничего противозаконного не совершала.

– Чушь собачья, – объявил коллега Андрея, когда я закончила повествование – об Арине Забродовой, Якове Соломоновиче и его племяннике.

Я взглянула на него вопросительно.

– Не понимаю: почему борьба-то подпольная? – пояснил он.

Андрей кивнул.

– Вы хотите сказать, что это все можно проводить официально? – уточнила я. – Все, о чем говорила Арина?

Андрей кивнул. Его коллега кабинет покинул, вскоре вернулся с рекламным проспектом и вырезкой из газеты и протянул их мне.

«Дополнительный адреналин гарантирован тем, кто посетит чемпионат мира по универсальному бою в Ледовом дворце!» – призывно зазывала реклама. Далее «специалисты» рассуждали об «уникальности» соревнований, сообщалось, что ожидается участие представителей более чем тридцати стран, и так далее.

Черным по белому было напечатано, что разрешены «практически любые приемы», перечисленные ниже: удары руками и ногами, броски, болевые и удушающие приемы… В общем, хотите посмотреть, как другие дерутся не на жизнь, а на смерть, – приходите в Ледовый дворец.

– Конечно, на смерть там никто драться не будет, – сказал коллега Андрея, – но Забродова, как я понял, говорила о том же самом, – мужчина кивнул на рекламу. – Так почему же эти девки дерутся по ночам, тайно, и на бои приглашаются только «свои»?

– Ну-ка, Юлька, какие идеи приходят в твою журналистскую голову? – спросил Андрей.

– Вы хорошо знаете эту Арину? – уточнил его коллега.

Я сказала, что с Ариной мы учились в одном классе, но после школы не общались, пока она меня не нашла в связи с этим делом. А насчет идей… Она могла врать, и девки на самом деле дерутся до смерти или полусмерти. Она испугалась, что ее тоже может ждать такая участь, и решила подключить меня. Может, ей на самом деле не к кому обратиться. А моя физиономия регулярно мелькает на экране, и всегда – только в связи с криминалом. Хотя она говорила, что телик не смотрит. Но кто его знает, так ли на самом деле?

– Я подумал то же самое, – признался коллега Андрея. – Девка боится. А как защитить себя, не знает. Просто она не все сказала Юле.

Но у меня был еще и второй вариант. Вся таинственность, избранность придумана для того, чтобы брать с посетителей побольше денег. Вроде как элитный клуб, только для своих, хозяева напустили туману и стригут купоны.

– Но тогда почему исчезают девчонки? – спросил Андрей, ни к кому конкретно не обращаясь. – Почему убили этих двоих? То есть, забили до смерти?

– Кстати, как там дело с Левочкой? Вы верите, что это он постарался?.. А то Яков Соломонович…

– Юлька! – вдруг перебил меня Андрей. – Я же тебе сам звонить собирался, чтобы ты с Яковом связалась, а то мне как-то неудобно и… В общем, Карен Мартиросян сбежал.

– Откуда? – не сразу врубилась я.

– Кто такой Карен Мартиросян? – спросил коллега Андрея.

Мы с Андреем и Пашкой, перебивая друг друга, рассказали, как Карен перепутал Якова Соломоновича со своим кровником Саидом Гаджиевым, и Яков Соломонович при помощи приемов русского рукопашного боя показал армянину, чем еврей отличается от азербайджанца.

А где-то месяц тому назад Карен сбежал из колонии. Андрей на днях читал ориентировку. В колонии допрошенные заключенные сообщили, что Карен на протяжении всего срока только и твердил о кровной мести – падле Саиду Гаджиеву, вырезавшему всю его семью, и одной похожей падле, из-за которой Карена замели органы, не дав ему осуществить кровную месть.

– Так ты считаешь, что это Карен?.. – посмотрела я на Андрея.

– Нет, – покачал головой приятель. – Для него это слишком изощренно. Чтобы избить любимую девушку племянника человека, который бил ему морду? Подставить племянника и таким образом сделать гадость дяде? Нет, на Карена это не похоже. Если Карен решит мстить, он заявится прямо к Якову Соломоновичу и убивать будет Шейнина-старшего. Резать ножом. Но ты все равно Якову скажи, что Карен на свободе.

– А с Левочкой что? – я опять посмотрела на коллегу Андрея.

Тот вздохнул. Я поняла, что Левочке пока придется погостить на Арсенальной набережной. Может, это и к лучшему, раз Карен Мартиросян на свободе. Левочка с ним вряд ли справится, если попадется под горячую руку. На Якова Соломоновича я лично возлагала гораздо больше надежд.

Я спросила о хорошем дяде-сутенере, Николае Васильевиче. О нем Арина тоже врала или нет? Есть такой в «Крестах»?

Ни Андрей, ни его коллега о Николае Васильевиче не слышали, поскольку его делом не занимались, а в «Крестах» чалится не одна тысяча человек, но обещали поинтересоваться и познакомиться лично. Жаль, Арина не знает его фамилии.

Я попросила их посодействовать мне в получении разрешения на интервью с сутенером. Думаю, нашей главной захочется и дать его в эфир, и опубликовать в еженедельнике «Невские новости». Если я, конечно, возьму интервью у Николая Васильевича. И если он вообще есть в природе.

Придумать хитрую многоходовую комбинацию женщина смогла только после того, как узнала о существовании Мастера. Один ее клиент рассказал. Он пользовался услугами этого удивительного человека. Женщине было трудно поверить, что такое возможно. С другой стороны, в мире много необычного, непознанного, необъяснимого. Тем более Восток – дело тонкое… Только бы Мастер согласился. Ее предупредили: он – человек своеобразный. Может отказаться. И посоветовали говорить только правду. Ничего, кроме правды.

Аню разбудил телефонный звонок. Это оказалась Ольга, перемежающая радостные возгласы многочисленными извинениями. Когда Аня окончательно проснулась и до нее дошло, что ей пытается сказать Веселко, Аня в первую секунду разозлилась на Ольгу. Аня была поражена и обижена, считая Веселко дезертиром, обманщицей, потому что та в последний момент отказалась переезжать из Москвы в Петербург. Ольга сообщила радостную весть: она выходит замуж за своего Юру! Он перебрался к ней навсегда, с вещами.

Потом, поразмыслив над ситуацией, Аня сказала себе, что должна порадоваться за Ольгу: та получила то, что хотела. Несостоявшийся переезд в Петербург, одно заявление о намерении сделать это, дали Ольге то, о чем она мечтала и на что тайно надеялась. Она выходит замуж за того, за кого хочет. Ее цель достигнута, как и Аня уже достигла своей. Правда, теперь молодая женщина не была уверена, верно ли она поступила… Аню заранее приглашали на свадьбу.

Аня сидела на кровати в прозрачной ночной сорочке, обхватив колени руками, и думала. Дражайший супруг отсутствовал. Где-то шлялся и не считал нужным оповещать жену о своем местонахождении. Се ля ви. Ты что-то планируешь, на кого-то рассчитываешь, надеешься что-то получить – но все очень редко складывается так, как ты представляешь в своих мечтах. Обязательно возникают какие-то препятствия, что-то мешает, кто-то подводит. Да, она возлагала большие надежды на переезд в Петербург. И получила то, о чем масса девушек и женщин только мечтают: богатого мужа. Но… Она очень быстро поняла, что не только не любит Геру, но и… Нет, пока не ненавидит, но скоро это может случиться. Гера не считает ее человеком, личностью. Она для него – этакая смесь прислуги с подстилкой и куклой напоказ. Она готовит, стирает, убирает. Прислугу Гера уволил, зачем платить лишние деньги, когда жена есть? Спит он с ней, когда сам пожелает, совершенно не заботясь о чувствах жены, и вообще, это не занятие любовью, а законное изнасилование! Ну и она также обязана сопровождать его на всякие мероприятия, мило улыбаться его партнерам, вести светские беседы с их женами или любовницами, с которыми ей не о чем говорить! Ей с ними неинтересно! Оставалась одна надежда – на Ольгу… Но Ольга продолжает жить в Москве…