Веселко улыбнулась. Да, к делу тут подходили серьезно.

– Мне понравилось то, что ты с девками на своей старой работе не якшалась, тесной дружбы ни с кем не заводила, о себе, своих делах и планах не трепалась, но и в высокомерии тебя обвинить нельзя: держалась ровно со всеми. Правильно! А то, что ты решилась город поменять, все поменять, чтобы попытаться добиться цели – знаю какой, пусть и не одобряю, не перебивай! – вот это я уважаю. Я сама такая была в молодости. И осталась такой. Если что-то не устраивает – менять надо к чертовой матери, не держась за старое. Чтобы локти не кусать в шестьдесят, ох, мои бедные старые кости! И пятьдесят пять – еще не вечер.

Веселко удивленно посмотрела на Ларису Александровну. «Но она выглядит на тридцать пять! Может, даже на тридцать два!!! Этого просто не может быть!»

– Чему ты так удивляешься? – спросила директриса. – Тому, что тебя проверяли? Что смогли так быстро получить всю информацию? Что у меня тоже есть служба безопасности?

Ольга покачала головой.

– Вам, – честно призналась она.

– Мне?! Мои бедные старые кости, мне-то что удивляться? Что я такой центрище создала? Так помог кое-кто, как ты догадываешься. Наши дорогие постоянные клиенты. Перед которыми надо на задних лапках ходить.

– Нет. Вы не поняли…

– Чего я еще не поняла? – удивилась Любовь Александровна.

– Я никогда не видела женщину, которая выглядела бы так хорошо, как вы, – искренне призналась Ольга и с восхищением посмотрела на директрису.

– Ха! Мои бедные старые кости! Знала бабка, во что деньги вкладывать, черт побери! В свои бедные старые кости! Учти, Ольга: внешность – главное для женщины, пусть там журналисты-психологи-врачи-писатели и кто там еще рассуждают о том, какие нужны качества-умения, не слушай – внешность, внешность и еще раз внешность! Пока банкирши всякие на охоту в Африку ездят, а я – в Аргентину, на операционный стол. Там лучшие пластические хирурги. Тело, кстати, и в Швейцарии сделать можно, но морду – лучше в Аргентине. Я – ходячая реклама. Дорого, но игра стоит свеч. И все эти охотники-любители Африки летят сюда, как мотыльки на свет. На хорошие шмотки тоже денег никогда не жалей. По одежке встречают. Эх, черт побери, что это на меня сегодня воспитательное настроение напало? Ты, наверное, уже думаешь – разошлась тетка? Ей давно уже пора закинуть ее бедные старые кости на печку?

– Ну что вы, Лариса Александровна… – попыталась было возразить Ольга.

– Из того, что я о тебе узнала, Оленька, я поняла: ты меня в молодости мне напоминаешь. А теперь катись. Сегодня среда, будь любезна завтра в десять тридцать прибыть по новому месту работы: в одиннадцать у тебя жена бизнесмена. Отожралась, теперь жиры сгоняет. Погоняй ее получше, чтобы семь потов сошло. Но с комплиментами – какая, мол, она молодец. Виталик тебя сейчас к Алене проводит, она все покажет – она с ней раньше занималась. А потом у тебя три группы. Все. Вперед. Чтобы больше я тебя в этом кабинете не видела. Виталь! Где ты там, черт побери?! Ох, мои бедные старые кости!

Потом женщина начала действовать. По плану. В общих чертах, по своему собственному, но частично видоизмененному Мастером. Каждый шаг женщина согласовывала с Мастером. Он так велел.

Женщина поехала к Нему в Его любимый ночной клуб и предложила устроить шоу. Не в Его любимом клубе, в другом – самом вместительном, где уже проводились бои, на которые женщина сама отправляла своих девочек. Они ведь с Ним давно сотрудничают. Сколько раз она посылала Ему девочек… Если бы только всегда точно знала, для чего они Ему нужны…

Он внимательно выслушал женщину и идеей проникся. Сказал: обмозгует. Деталей много.

– Ты только побыстрее извилинами шевели, – сказала женщина. – А то я к кому-нибудь другому пойду. И тогда тебе не позволю моей идеей воспользоваться. Ты меня знаешь. И турниров бы хорошо несколько устроить. Чем больше турниров, тем больше бабок.

Мишка, как и во время всех наших предыдущих встреч, приготовил ужин. Готовит он классно. На этот раз меня ждали блюда узбекской кухни.

За трапезой я приступила к допросу. Для начала рассказала все, что знала о погибших девчонках.

– Твои менты правильно решили, – заявил Мишка, когда я умолкла. – Если подпольно – значит, а-ля гладиаторы. Бой до смертельного исхода. Ну или зрители пальчиком вниз-вверх делают, как в Древнем Риме. А на все другое можно сходить без проблем. И во дворцы спорта, и в ночные клубы. Наверное, слышала, что у нас и в ночных клубах теперь бои устраиваются?

Я как раз спросила про «универсальный мордобой», рекламу которого мне показывал коллега опера Андрюши. Мишка сообщил, что универсалы даже недавно создали международную федерацию. И наш Госкомспорт утвердил универсальный (русский) бой как официальный вид спорта. Правда, бои без правил – сугубо коммерческое мероприятие.

Я поинтересовалась, чем универсальный бой отличается от боя без правил.

– Когда «без правил», можно кусаться и щипаться, у универсалов это запрещено, – после некоторого размышления сообщил Мишка. – Запрещено также бить в пах и затылок. Без правил – пожалуйста! По-моему, у универсалов также нельзя по коленям и локтям. Но не уверен. Без правил можно все – это точно. Но, Юлька, все равно соревнования, или турниры, или показательные выступления проводятся теперь официально! Если неофициально – значит, там какой-то жуткий криминал. Неужели в нашем городе столько садистов?

Я пожала плечами, напомнила, что это я пришла к Мишке задавать вопросы и получать информацию, а не наоборот, и попросила сводить меня на какой-нибудь турнир, а также поспрашивать у знакомых. Кто-нибудь да слышал звон? А у Мишки в «бойцовских» кругах много приятелей.

– Куда ты хочешь пойти? – уточнил Мишка.

Я хотела на подпольный, но, поскольку пока мы не знали, куда идти, то, наверное, лучше в какой-то ночной клуб.

Мишка задумался, потом воскликнул:

– Есть идея! Такая хохма! Уверен: тебе понравится.

И приятель сел за телефон, чтобы узнать время мероприятия.

– В пятницу тебя устроит? – уточнил он у меня.

Меня устраивало в любой день. Смутил только один момент: клуб принадлежал господину Астахову Вячеславу Николаевичу, с которым, если мягко выразиться… у нас особые отношения. Вячеслав Николаевич по кличке Ящер (он такой же скользкий) считает, что я активно мешаю ему жить и попортила немало крови. Насчет последнего не спорю. Более того, они давние враги и конкуренты с крестным папой Иваном Захаровичем Сухоруковым, с которым у меня сложились теплые дружеские отношения. А когда крестный отец объявил меня своим пресс-атташе, потом заказал написать его автобиографию и книгу «Крестный отец а-ля рюс», господин Астахов стал относиться ко мне еще более неприязненно. Членовредительством, правда, пока не занимался и попыток смертоубийства не делал, но видеть меня в одном из своих клубов он явно не горит желанием. И он, и его ближайшие соратники считают: если я появилась поблизости, жди какую-нибудь пакость.

Но это проблема решаемая. Загримируюсь. И вообще, почему я не могу пойти в ночной клуб? Если меня туда пригласил мужчина, не знающий о наших особых отношениях с господином Астаховым? Я же без оператора пойду. И никаких пакостей делать не буду. Пока. Я только посмотрю, что происходит у Ящера в клубе.

И мы в самом деле отправились в клуб в пятницу. Когда Мишка заехал за мной, то слегка прибалдел. Мы с Татьяной как раз заканчивали работу над моим очередным имиджем.

– Юлька, неужели это ты? – прошептал Мишка, немного придя в себя.

– Ага, – кивнула я, разглядывая в зеркале рыжие локоны нового парика. Оставалось изобразить веснушки.

Мишка ненадолго задумался, потом уточнил, к чему ему готовиться, чтобы настроиться заранее.

– К Ящеру лучше близко не подходите, – сказала Татьяна и обмакнула палец в миниатюрную баночку с «веснушками», чтобы собственноручно наклеить их на мои нос и щеки.