– Мысль вообще-то мудрая, – вынуждена была признать я. Когда росла я, девочки, сидя за школьной партой, не мечтали стать женами олигархов или просто моделями.

Я спросила даму, не осталось ли у нее дома копий писем в Совет Европы и Международный суд ООН.

– Остались, – заявила рыжая и добавила: – Теперь подумываю написать в Совет Безопасности ООН, Конгресс США и лично президенту.

– Президенту США? – уточнила я. Рыжая кивнула.

– Что именно вы от них от всех хотите? – уточнила я, уже потеряв нить ее рассказа.

– Ну от кого что, – отчеканила рыжая и уже собралась мне это объяснять, но я решила вернуться к мужчине, с которого все началось.

И тут рыжая Светка, можно сказать, убила меня наповал.

– Я у вас вот что хотела спросить: можно ли привлечь его за изнасилование, если он обещал на мне жениться, но обманул?

– Нет. Это не образует состава преступления изнасилования. Как и вступление в половое сношение путем ложного обещания оказать какую-либо услугу, например…

– В милиции мне то же самое сказали, – вздохнула Светка. – И в прокуратуре. А что такое «сексуальное мошенничество»?

Я не была уверена, что в наших кодексах есть точное определение, и дала его своими словами: ложное обещание предоставить какие-либо выгоды за вступление в половое сношение. Но в любом случае сексуальное мошенничество опять же не образует состава преступления изнасилования.

– Но, если я вас правильно поняла, он уже сидит? – уточнила я у рыжей.

– Да, за убийство, – кивнула она. – Но это он правильно ее убил. По той шалаве петля давно плакала.

– Он задушил женщину?

– Нет, он ее ножом, – небрежно сказала рыжая. – И недавно. Вначале она его у меня увела. Причем хорошего мужчину бросила. Мужчина ко мне приходил, мы вместе думали, как нам вернуть свое. Мужчина и посоветовал мне обратиться в международные инстанции. И адреса дал. Я написала, мы стали ждать ответов. Но тут Славка ее ножом пырнул.

Сочетание состава преступления и имени навело меня кое на какие мысли. Да и кто мог дать адреса международных инстанций и посоветовать в них обратиться, кроме как чокнутый немецкий барон, Отто Дитрих как-там-его, вылечившийся от аэрофобии в нашем поезде?

– Как зовут мужчину, о котором идет речь?

Мое предположение оказалось верным: Ящер променял рыжую Светку на модель Тамару. Более того, Светка каким-то образом успела познакомиться с немецким бароном, как выяснилось, приезжавшим в Россию, чтобы вырвать Тамару из цепких объятий Ящера. Но Тамара не пожелала из них вырываться.

– Дура! Вот дура! – сокрушалась рыжая. – Уехала бы с немцем – осталась бы жива. Такой мужчина! Баронессой бы стала, ненормальная! И Славка бы ко мне вернулся – и ни в какие «Кресты» его бы не упекли.

Мне было бы просто интересно узнать у Ящера, что он предпочел бы. Может, как-нибудь спрошу при встрече. Если моя встреча с ним состоится.

– А почему вы не занялись бароном? – полюбопытствовала я.

– Я чужих мужчин не увожу, – с гордостью заявила рыжая.

– Но он же вроде сейчас ничей. Можно брать.

– У меня высокие нравственные принципы, – отчеканила рыжая.

Я подумала, что ее разговор со мной можно демонстрировать в передаче, посвященной тяжелому журналистскому труду. Смотрите, уважаемые зрители и читатели, кто шляется по редакциям и с кем приходится общаться журналистам.

– Почему вы пришли ко мне? – спросила я у рыжей усталым голосом. Мне эта «бодяга» порядком поднадоела. Правда, я выяснила, какие у Вячеслава Николаевича разнообразные вкусы в плане женского пола. – Уточнить про изнасилование?

– И это тоже, – кивнула Светка. – Но не только. Вы единственная из наших журналистов – известных, конечно, тех, фамилии которых у нас все в городе знают, – кто не борется за освобождение этого мерзавца. Я специально просмотрела всю прессу и по телевизору смотрю все, что с ним связано. Вы, наоборот, певца Небосклонова идиотом показали и митинги соответствующим образом освещаете. С иронией.

– Что вы от меня хотите?

– Засадить его надолго, – выдала Светка.

Я что-то не видела в ее словах логики… То засадить, то вернуть… Я сказала ей об этом, а также о том, что сейчас-то Вячеслав Николаевич вроде бы свободен – в смысле от всех женщин, а также поделилась информацией, полученной от женщин, с которыми беседовала на Арсенальной набережной во время своих многочисленных посещений известного в Питере места слез. Женить на себе мужчину, находящегося в м.л.с., не составляет особого труда. Женятся охотно, не то что на свободе.

– Нет, я не хочу за него замуж. Теперь не хочу. Раньше хотела и требовала сделать меня порядочной женщиной. Я три месяца жизни на него угробила! Могла бы встречаться с другими мужчинами. А потом сколько нервных клеток потеряла?! И опять мне было не до мужчин – это еще три месяца. Сколько я потратила на международные конверты! Он должен быть наказан за обман. И вы должны мне в этом помочь. И изолировать меня от этого мерзавца.

По-моему, подобное было несложно. У нас в городе немало мест, в которых рыжей уже давно проставляют прогулы. Я также про себя добавила, что рыжую можно будет продемонстрировать в суде, и я, возможно, подскажу это адвокату Ящера. Человек, который не прикончил рыжую, пообщавшись с ней три месяца, а потом еще три от нее отбивавшийся (не применяя насилия), на убийство просто не способен.

– Что вы конкретно хотите от меня? У вас есть какие-то конкретные предложения?

– Опубликуйте в газете, какой он мерзавец. Я же вам все рассказала. Вот это все и опишите. Потом я сама с вашими газетами пойду по инстанциям. И вы со мной.

– Это не совсем моя тематика. Если вы в курсе, я пишу о криминале. А в том, что Вячеслав Николаевич…

– Сделайте что-нибудь! – взвыла Светка так, что прохожие в радиусе метров пятисот замерли на своих местах и стали озираться по сторонам. Видимо, подумали, что где-то сработала сигнализация.

– Вы можете подать любой текст в рубрику «Платные объявления», – выпалила я первое, что пришло мне на ум. Только бы Светка заткнулась! – Первый этаж, третий кабинет.

– Но я хочу, чтобы оно бросалось в глаза! Там у вас много объявлений. Где его можно опубликовать так, чтобы все увидели?

Так, идея с объявлением пришлась по вкусу. Слава тебе, господи. А я потом Ящеру эту газетку в «Кресты» переправлю. Или Сан Саныч постарается.

– Вообще-то это можно сделать в любом месте, хоть на первой полосе, – сказала я вслух.

«Только плати деньги», – добавила про себя. Правда, я не была уверена, что у рыжей их хватит. Если она «разорилась» на международные конверты. Или посоветовать ей записывать свои траты, а потом предъявить счет Вячеславу Николаевичу? Посоветовала. Но припозднилась с советом: у Светочки уже все было готово. Она намеревалась с Вячеслава Николаевича еще содрать за моральный ущерб.

– И на вашей странице в «Невских новостях» можно? И в вашей программе?

Я кивнула. На моей памяти уже были случаи, когда люди приходили и тыкали пальцем, где именно они хотят видеть свои сообщения или призывы. Поскольку в текстах объявлений не было ничего противозаконного, мы их публиковали. Ведь это – деньги. В мою программу рекламу почему-то в основном дают герои прошлых сюжетов. «Криминальная хроника», говорят, это для них нечто родное и близкое, программа о друзьях и знакомых. Все смотрят. И увидят: а, вон у Васьки дела пошли, то он кровь красную пускал, теперь сок томатный по экрану разливает, ну и так далее. Я имею свой процент с рекламы – выбила у медиамагната с треском, заявив, что рекламодатели, желающие видеть свою рекламу в моей программе, вообще уйдут с нашего канала, если я им нажалуюсь на Кирилла Александровича. И он сам вполне сможет стать сюжетом моего очередного репортажа. Он поверил – я с процентами. А вообще я могу длинную статью написать (если не книгу) об огромных деньгах, получаемых владельцами средств массовой информации под видом оплаты рекламных услуг, правда, рыжей об этом сообщать не стала. Не ее ума дело.