– Откуда?!

Алла слегка покраснела и все-таки похвасталась достижениями сына по взлому секретных файлов МВД. Николай рассмеялся.

– А почему ты спросил про Литвинова?

– Понимаешь… я ломаю голову, зачем все-таки Литвинова понесло в княжество. Вначале туда понесло Костю Хохла, труп которого приняли за труп князя. Потом поехал Литвинов.

– А он не мог поехать искать друга? Как я поняла, они с этим Костей Хохлом – давние друзья?

– Знакомы с юности, потом сидели вместе и в дальнейшем не потеряли связь, наоборот, очень тесно контачили. Да, Литвинов вполне мог искать исчезнувшего в княжестве друга – и, наверное, искал. Но почему туда изначально отправился Костя? С ним было пять человек. И он несколько раз связывался с Литвиновым.

– Так у него же – у Кости в смысле – там есть магазины! Ты что, забыл?

– В свой последний приезд он ни разу даже не заглянул ни в магазин, ни в ломбард. И вообще они прекрасно работают без Костиного участия. Там наняты толковые управляющие, Костя только сливки снимал… Понимаешь, Алла, дело в том, что Алан в прошлом году приезжал в Россию…

– Да, я уж слышала об этом. Со мной он не пытался связаться.

– А вот с ним связывались по телефону Кости Хохла.

– ?!

Николай кивнул.

– Его вызвали в Россию по телефону Кости. Наши ребята тут провели огромную работу. В компаниях сотовой связи получили целые простыни распечаток телефонных звонков. Так вот, Алану позвонили. После этого он в срочном порядке сорвался в Россию. За день получил визу – на чужое имя – и полетел. Правда, перед этим сгонял в Лондон и взял в «Холливел и сыновья» крупную сумму денег. Наличными! В Лондон ездил под своим именем. А из Лондона уже летел под чужим.

– Ну, у нас в России ведь два способа оплаты – наличными и натурой, – пошутила Алла.

– Вопрос в том, за что он платил?

Алла пожала плечами. Она в самом деле не знала.

– Шантаж? – высказала предположение женщина.

– Не знаю. Он приехал по чужим документам, пробыл в Петербурге два дня и уехал обратно.

– С Костей Хохлом встречался?

– Костю за день до звонка с его мобильного арестовали. И в момент звонка, и во время пребывания в России Алана он находился в «Крестах». Литвинова не было в Петербурге. С тобой Алан не встречался и даже не дал знать о своем приезде. Что он тут делал? Ты можешь хоть что-то предположить?

Алла глубоко задумалась.

– Я бы предположила, что дело как-то связано с Ларисой Тарасовной и Сергеем Григорьевичем, – сказала она.

– Да Алан бы приплатил, чтобы с этими двумя лишний раз не встречаться! Но мы, конечно, проверили. Нет, не встречались. У Ларисы Тарасовны и Рогозина все шло по накатанной схеме – Алан перечислял фиксированную сумму на воспитание Тараса, Лариса Тарасовна с Сергеем Григорьевичем регулярно отсылали фотографии и рассказы о том, как растет мальчик. У них не было никаких оснований содрать с Алана больше денег, тем более единовременно. Иначе Рогозин это давно бы сделал.

– Сколько Алан взял в «Холливел и сыновья»? – Алле стало просто любопытно.

– Миллион сто тысяч.

– Чего?

– Долларов.

– Наличными?!

Николай кивнул.

– И… как он их ввез в Россию?

– Сто тысяч ушло на взятку. Миллион ввез. Помог глава чеченской диаспоры княжества Зелимхан Магомадов. Организовал вручение денег нужному человеку. За это один его родственник получил фортунское гражданство.

– А… давали-то кому?

– Таможне.

– Уезжал он, как я понимаю, без миллиона?

– Его никто не проверял. Но, вероятнее всего, да. Зачем бы он его сюда вез? Просто прокатиться с миллионом долларов в чемодане?

– И кому он его заплатил, тоже неизвестно?

Николай грустно улыбнулся.

– Но ты считаешь, что дело как-то связано с Костей Хохлом и Литвиновым?

Николай кивнул. Алла задумалась. Литвинов торгует лесом и общих интересов с Великим князем Фортунским Аланом в этом плане не может быть никаких. Костя Хохол имеет ювелирные лавки, ломбарды…

– Костя Хохол имел отношение к алмазам? – спросила Алла. – К нашим? Например, якутским, и какие у нас еще есть?

Николай кивнул.

– Так…

– Костя имел отношение к нашим алмазам. Зачем ему алмазы из Сьерра-Леоне? Здесь то же самое, что и с наркотой. Нашим нужно сбывать нашу наркоту. Нашим нужно сбывать наши алмазы. И Костя Хохол с Литвиновым были просто друзья. У них не было общих деловых интересов. Разные сферы деятельности!

– Общие… – задумчиво произнесла Алла, потом воскликнула: – Общак! У них один общак!

– И что? – удивленно посмотрел на нее Николай. – Алан-то тут причем? Он же не мог везти эти деньги в общак? И алмазы покупать не мог. В Сьерра-Леоне они, кстати, дешевле. И ему было проще вывезти оттуда – он на своей яхте ходил. Он не мог покупать и партию наркоты. Я голову ломаю уже много дней: что он здесь делал?! К кому приезжал? Что могло побудить Великого князя Алана в срочном порядке доставать миллион долларов наличными и нестись в Россию?

Николай признался, что разрабатывалась версия угрозы жизням Аллы Афанасьевой и ее сына Александра, которые, по всей вероятности, дороги Алану – раз он все годы нанимал частных детективов и получал информацию о них. Но кто знал, что Александр – сын Алана? Кого это волновало? Алла никогда ни на что не претендовала. Литвинов в прошлом году ею нисколько не интересовался и вроде бы вообще забыл об ее существовании. Если бы уж Алана и шантажировали ребенком, то скорее Тарасом Заблудайко. А если бы все-таки дело было как-то связано с Аллой и Александром, то Алан, вероятно, связался бы с ними.

– То есть все-таки что-то с Костей Хохлом и Литвиновым? – уточнила Алла.

– Уверен. Во-первых, звонили из России по телефону Кости. Во-вторых, Костю убили в княжестве Фортунском и замаскировали под Великого князя. Они, надо сказать, имели внешнее сходство, но ведь там специально постарались – срезали татуировки, шрам от аппендицита, надели на палец перстень… И княгиня-мать опознала Костю Хохла как сына…

– Слушай, а она что-нибудь говорит?

– Молчит, как партизанка. Сейчас у нее нервный срыв, и врачи к ней никого не пускают, – хмыкнул Николай. – И дальше у нее наверняка будут «проблемы с нервами». Или с сердцем. Или еще с чем-то. Но она явно была сообщницей Алана. И если кто-то и знает о его нынешнем местонахождении, то только она. Кстати, именно она подкинула наркотики Оксане. Больше просто некому.

– Как?! – Алла была откровенно поражена. – Анастасия?!

Николай кивнул и рассказал, что фортунские полицейские допросили всех, кто появлялся у Оксаны в комнате. Одна горничная призналась, что видела, как из покоев Оксаны выскользнула княгиня-мать и быстро удалилась. Вначале горничная ничего не сказала – слуги мечтали, чтобы «русская мафия» побыстрее убралась из резиденции, и надеялись, что после ареста Оксаны это наконец произойдет. А когда стали допрашивать всех по отдельности, горничная сказала о том, что видела. А все равно доказать ничего невозможно – на пакете нет отпечатков пальцев, никто не видел, как княгиня-мать что-то подбрасывала. И слово горничной против слова княгини-матери…

– А звонок в полицию? Ведь комнату Оксаны обыскали по звонку?

Николай усмехнулся.

– Анонимный звонок. Говорил мужчина. Вроде бы с акцентом… Дежурный не успел понять. Но наша мафия успела достать и фортунскую полицию, поэтому они не стали особо вникать в то, кто звонил. Они поехали с обыском и нашли наркотики. Кстати, отсутствие Оксаниных отпечатков ей помогло. Но фортунцы вначале думали на Ромаза Нуримовича, вернее, его младшего сына – что эта семейка решила использовать Оксану для переброски своего товара.

– А зачем княгине-матери было подставлять Оксану? – не поняла Алла.

– Думаю, чтобы они убрались из резиденции. Семья Заблудайко. А скорее всего, просто по-бабьи хотела сделать гадость тем, кто так заловил ее сына – Сергею Григорьевичу, Ларисе Тарасовне. Проще всего было подкинуть отраву Оксане, поэтому и подкинула. А наркота, возможно, хранилась у них с сыном на крайний случай – если срочно потребуются деньги. Например, оставили после последнего вояжа в Сьерра-Леоне.