Родион уставился на старого адвоката большими круглыми глазами, потом заметил, что его дочь старше Тараса на три года.

– Какое это имеет значение для династического брака? – искренне удивился Рогозин.

– Ты помнишь, по сколько им лет?

– Пока помолвку заключим, а там видно будет. Родион, смотри, не прогадай.

– Я не могу жертвовать дочерью ради этой аферы!

– Значит, тебе нужно быстро наделать еще детей, чтобы всегда имелись в запасе, – невозмутимо посоветовал Сергей Григорьевич, у которого, как уже упоминалось, детей никогда не было, но имелись многочисленные племянники и племянницы, двоюродные, троюродные и десятиюродные.

– Сергей Григорьевич, ты в своем уме?

– Я-то в своем, дорогой Родион. А вот у тебя с головой, по-моему, не очень. Ты знаешь, сколько детей у Бори Ясеневского? Только законных шестеро. А незаконных? Так он уже обратился к нам с предложением. Но мне больше нравишься ты, и я считаю тебя более перспективным, чем Борю, хотя бы из-за возраста. Подумай, Родион. И начинай быстро делать детей. Дай объявление в Интернет.

– Так вся система рухнет – ты представляешь, сколько баб захочет от меня родить?

– Это хорошо, что ты так высоко себя ценишь, Родион. Но слишком много детей тоже не нужно. Подумай о том, как они будут делить наследство после твоей смерти. По одному футболисту каждому?

– Вот еще – о дележе наследства думать! Мало у меня проблем в этой жизни!

– Ну не хочешь – не думай. А теперь давай решать с итальянкой. Она нам совершенно ни к чему, но баба очень назойливая и может помешать. Ее надо убрать.

– Так за чем же дело стало? Обратись хотя бы к тому же Литвинову…

– Нет, так не пойдет, – скривился Сергей Григорьевич. – Родион, ты должен признать, что Луиджи Андатолли, любимца всех итальянцев, тебе в твой клуб не продадут. Вся Италия восстала. Ты в курсе, какие там беспорядки? Народ вышел на улицы – требует оставить Луиджи в Италии. Скоро правительство Италии подаст ноту протеста правительству России. И фортунскому и, не исключено, еще и израильскому. Будет международный скандал.

– При чем тут Луиджи?! Какое он имеет отношение к этой итальянке с дочерью от Алана?

– Родион, моя покойная мама всегда говорила мне: Сережа, если ты что-то сильно хочешь, а тебе не дают, хорошо подумай, сможешь ли это вырвать. Если не сможешь, сделай широкий жест. Это впечатляет. Ты знаешь, почему я так люблю Ларису Тарасовну? Потому что это – и ее жизненный принцип. Она как провозгласила его, да еще словами моей покойной мамы… – Рогозин утер слезу, выступившую в уголке глаза.

– Что ты хочешь от меня? – насторожился Родион Хитрюкович.

– Сделай широкий жест. И всем от этого будет хорошо, Родион.

– И мне от этого тоже будет хорошо? Ты хочешь, чтобы я отказался от покупки Луиджи Андатолли?

– При условии, что все итальянские болельщики подтвердят, что вот в эти сроки, – Рогозин протянул бумажку, – имели сексуальный контакт с этой Джиной как там ее и ее дочь может быть дочерью каждого из них.

– Ты в уме, Сергей Григорьевич?

– Я очень даже в уме. Поговори с владельцем «Ювентуса». Поговори с председателем клуба болельщиков. Поставь такое условие. Пусть идут в полицию, на телевидение, в газеты и объявляют эту девочку своей дочерью.

– Ты представляешь, сколько у «Ювентуса» болельщиков? Может, еще со всей Италии собрать, не только из Турина?

– Всех болельщиков Луиджи. Кто тогда такую развратную бабу подпустит к великокняжескому трону? И ее дочь, рожденную неизвестно от кого? Если вся Италия посчитает ее своей? А для проведения генетической экспертизы в случае спорного вопроса об отцовстве требуется брать кровь у всех кандидатов в отцы. И экспертизу оплачивает тот, кому она нужна. Она нужна этой Джине как там ее. Ты уверен, что у нее есть столько денег, чтобы оплатить забор крови у всех итальянских болельщиков Луиджи Андатолли и что возможные алименты окупят эти траты?

Родион напомнил про княжну Софию.

– Сонька на престол не претендует.

– Но ведь вроде бы ее сын должен был сесть, пока не появились Тарас с Александром, – заметил Родион. – Правила бы княгиня-мать. А потом…

Родион замолчал в задумчивости. Судя по выражению лица, просчитывал возможные варианты развития событий.

– Сонька может быть в сговоре с братом, – наконец медленно произнес Родион. – Если князь организовал свое исчезновение…

Теперь уже Сергей Григорьевич посмотрел на Родиона в глубокой задумчивости.

– А ты можешь сказать мне, зачем князю было бы организовывать свое исчезновение? Ему что, здесь плохо жилось? С их-то законами!

Родион опять задумался.

– Законы тут на самом деле интересные, – сказал он наконец. – И принятые под княжескую семью. Во многом, но не во всем. И новое правительство во главе с премьер-министром пытается их изменить. Снизить доходы семьи…

– Ты хочешь сказать, что Алан исчез из-за конфликта с премьер-министром?

– Ничего подобного. Алан периодически брал деньги у… самых богатых людей княжества.

– И у тебя? – тут же встрял Рогозин.

Родион кивнул.

– Отдавал?

– Это были безвозвратные кредиты.

– Но ты же что-то получал за эти деньги?

– Конечно. В этом-то все и дело. Это и не нравилось премьер-министру и еще ряду фортунцев. Но сейчас речь не о них. Возможно, Алан взял деньги и не оказал услугу. Не смог. И поэтому сбежал. Он же не дурак. Он прекрасно понимал, что за люди поселились в его государстве. И я имею в виду не только выходцев из России.

Рогозин подумал, что на эту тему ему следует обязательно поговорить с Зелимханом Магомадовым. Вполне возможно, что князь оказывал услуги и лично Зелимхану. И тот мог, не задумываясь, взять Алана за жабры, если тот что-то не сделал…

– Как ты думаешь, Родион, где следует искать князя? – спросил Сергей Григорьевич.

– А ты думаешь, его уже не ищут? – удивился Родион.

– И ты ищешь?

– Я этого не говорил.

– Но где он может скрываться? Нет ли у него какого-нибудь островка в океане?

– У Алана?! Ха-ха-ха! Нет, Сергей Григорьевич, его следует искать в каком-то маленьком домике, ничем не примечательном, уединенном… Вот только в какой стране? И вообще, я бы поговорил с Софией. У него не могло не быть сообщника во дворце.

Сергей Григорьевич кивнул в задумчивости, поблагодарил Родиона Хитрюковича за прием, еще раз напомнил про Луиджи, болельщиков и Джину как там ее, потом про предложение соединить брачными узами Тараса и дочь Родиона и отбыл назад в резиденцию, где его с нетерпением ждала Лариса Тарасовна.

– Ну? – спросила она.

– Может, и поженим Тараса с Родионовой дочерью, если ничто остальное не удастся, – заметил старый адвокат.

– Признаться, меня это устроило бы гораздо больше, чем фортунский трон, – призналась Лариса Тарасовна.

– Одно другому не мешает, – заметил Сергей Григорьевич и отправился в гости к Зелимхану Магомадову.

Светлана с Ольгой Швеппенбург собирались проехать к великокняжеской резиденции и выбирали среди Ольгиных вещей, во что одеться обеим. У Светланы-то с собой почти ничего не было. Все осталось на курорте.

– Про те трупы, которые остались в переулке, ничего не слышно? – спросила Светлана Ольгу. – Я специально все новости смотрела. Твои товарки ничего не говорили?

– У нас не принято болтать. Но странно… Я ожидала, что полиция пойдет по всем окрестным домам – расспрашивать, что кто видел или слышал. Или их тоже кто-то скинул в воду? Раз тут столько наших теперь обосновалось, я ничему не удивляюсь. Знаешь, когда я только приехала, русских тут было мало, и страна вроде выглядела совсем по-другому. А потом как хлынули потоком… Теперь стоишь на набережной и постоянно слышишь русскую речь. А если в центр выбираешься, так там сплошные соотечественники. В дорогих казино я сама никогда не была, но мне один клиент рассказывал, что наши подвинули всех иностранцев. С одной стороны, гордость берет. С другой… Знаешь, что я слышу от иностранцев? У них о нашей стране сложилось какое-то превратное впечатление. Они считают, что у нас там деньги чуть ли не на деревьях растут, а Чукотка – вообще этакий Клондайк с неограниченными природными ресурсами. Они не могут поверить, что огромный процент населения живет за чертой бедности, едва сводит концы с концами, что та же Чукотка… Так, это что?