Неприкрытая злость так и бурлила в парне, переливаясь через край, заставляя сжиматься крепкие кулаки и сужаться зрачки. Пряча напряжением воли эту злость при общениях с преступниками, сейчас Ромин изливал её, сорвав предохранительный клапан с кипящего «котла».

— Конечно, выпотрошишь и дедка и его шестерок, — слегка погладил я по «колючкам» вз»ерошенного друга. — Давай лучше поговорим о другом: как я тебя «завербую»?

— Меня? — удивился Ромин. — А кто тебе сказал, что подставкой буду именно я? Ничего подобного, не собираюсь. У меня дел — во! — рубанул он себя по горлу ребром ладони. — Заниматься одним Росбетоном — накладно.

Вообще-то, Славка прав, я его понимаю на все сто процентов, но другого кандидата не просматриваю… А почему давно отошедший от дел сыщик должен «просматривать» ловких и деловых сотрудников угрозыска? Слава Богу, не шаман и не экстрасенс — обычный затюканный эксуголовничек, затесавшийся в чужую игру.

— Что ты скажешь о кандидатуре Ваньки Сергеева?

— Отличный парень, подготовленный, ловкий… Но, во первых, неизвестно как он поведет себя при игре в подкидного, во вторых, разве от рядового сотрудника зависит судьба подследственного, в данном случае — зловонного подонка Димыча? Другое дело — ты…

Спор разгорался. Я отстаивал свою точку зрения, Ромин — свою. С ожесточением, иногда — до взрывов гнева. Других кандидатур, кроме Сергеева, Славка не видел и видеть не хотел. Я настаивал на необходимости покопаться за «пазухой», вытащить парочку других имен. Оппонент молился на крыши жилых башен, клялся братьями и сестрами, которых у него не было — все стоящие сыщики в разгоне, остающиеся — бездарь, способные разве допрашивать старичков и старушек.

— Шла бы речь о другом задании — ради Бога, но что из себя представляет Ванька в свете устранения арестованного бандита, набитого тайнами, как подушка пухом? — не сдавался я.

— Зато лейтенанта легче завербовать, — сопротивлялся Славка.

— Шутишь, дружище? Сейчас взятки хватают не только лейтенанты — бери выше… К тому же, Волин приказал мне выйти на связь со старыми друзьями по совместной работе в уголовке, а какой Сергеев «старый»? Он же появился в Кимовске после моего ареста…

В конце концов пришли к согласию. Ромин неопределенно пообещал подумать. Я нехотя согласился с участием в операции Сергеева… При одном непременном условии: его подстрахует не кто-нибудь, а именно Славка.

Возвратился я в офис в полдень. Обычно в это время Волин уезжает обедать домой. На этот раз, не успел я разместиться в своем кабинете и достать из тумбы письменного стола непременный сверток с бутербродами, дверь без предварительного постукивания открылась. На пороге — приветливый хозяин.

— Приятного аппетита, Константин Сергеевич! — провозгласил он, широко улыбаясь. — Почему в одиночестве? Древние философы уверяли: пища лучше усваивается в компании… Прошу пожаловать в мою келью — стол накрыт и ожидает сотрапезников.

Пришлось покориться — любое пожелание босса равносильно приказу.

Стол был действительно накрыт. При виде расставленных и разложенных явств торжественно возрадовался вечно пустой мой желудок, слюнные железы будто взбесились, ударными темпами выбрасывая в рот голодную слюну.

Минут пятнадцать мы с хозяином трудились то над одной закуской, то над другой. Тарелки и тарелочки пустели на глазах. Соответственно понижался уровень коньяка в нарядной бутылке.

Наконец, Волин откинулся на спинку кресла, благодарно огладил на славу поработавший живот. Я последовал его примеру, исключая поглаживания брюшка.

— Успешно ли прошло свидание с капитаном Роминым? — приступил к задуманному допросу босс. — О чем договорились?

Как выражаются засланные во вражеский стан разведчики, я нахожусь «под колпаком», мои передвижения, встречи, беседы — все находится под контролем. Кто же засек меня в обществе Славки? Бородатый пенсионер, выгуливающий на обочине тротуара крохотную собаченку? Или дебелая мамаша с двумя ребятенками? Или развеселая компания подростков, следующая за двумя сыщиками под аккомпанимент двух гитар и магнитофона? Какая разница, главное — Волин получил нужную для него информацию и опирается теперь на нее, как инвалид на костыли.

— Действительно, встретился с Роминым. От сотрудничества с нами он отказался, предложил другой вариант. Есть у него один сыщик, лейтенант, мечтающий об иномарке, шикарной квартире и ресторанных ужинах. По мнению Ромина — пойдет на контакт. Босс зевнул, не потрудившись прикрыть ладонью вставные зубы. Мой вариант ему не понравился, что он и высказал с присущей бандиту прямотой.

— Лейтенантов и прочей шушеры у меня — хоть в вагоны грузи. Свистну — сбегутся с открытыми ртами. Нужны либо генералы-полковники, либо вертухаи из следственного изолятора.

— Ошибаетесь, Семен Аркадьевич, иногда рядовые лейтенанты представляют большую ценность, нежели полковники. Все зависит от решаемой проблемы. Устранение или освобождение Димыча под силу именно рядовому сыщику. Поверьте уж мне — много лет поварился в милицейской каше, узнал отличия соленого от пресного, кислого от переперченного.

— Ну, ну, ваши проблемы, — проворковал босс. — Вы их и решайте. Мое дело — посоветовать, подсказать… Как живете, что нового? С красавицей не помирились? Мне почему-то кажется, что вы или уже сошлись, или говоря образно, вступили на тропу мирного сосуществования. Ошибаюсь?

Забота насторожила меня намного больше, чем жесткая требовательность. Волин ничего зря не делает — слова лишнего не скажет, рукой не помашет. Значит, уверен главарь банды в безошибочности своего предвидения. Почему? И тут я неожиданнол вспомнил о трех подброшенных «жучках»: в настольной лампе, телефонном аппарате и под карнизом. Ведь я их не отключил, следовательно, наши со Светкой «мирные» переговоры стали достоянием хитроумного и бесцеремонного босса.

Но какое ему дело до моих семейных проблем?

— Похоже, вы не ошибаетесь, — в меру смущенно признался я. — Вчера Светлана Афанасьевна позвонила и мы с ней почти договорились…

— Вы не представляете, как я рад! — снова разулыбался Волин, но я заметил, как побелели костяшки его пальцев, стиснувших подлокотники кресла. — Такая красавица, такая умница! Потерять её равноценно полному банкротству. А ведь в нашей протухшей жизни все может быть. Один раз Светлану Афанасьевну уже похищали. Повторный ваш просчет может трагически сказаться и на её, и на вашей судьбе! Вы подумали об этом?

Волин уже не улыбался — он угрожал. Как ни странно, эта неприкрытая угроза успокоила меня, размягчила напряженные нервы. Так всегда бывает, когда противник открыт, вычислен, все черты его характера выявлены и зафиксированны.

— Подумал. Все будет так, как вы желаете. Димыч либо выйдет из изолятора, либо — переселится на кладбище.

Хозяин удовлетворенно качнул зализанной головой.

— Завтра, максимум — послезавтра, ожидаю информации… Кстати, не забудьте пообещать вашему другу Ромину за наводку десять тысяч баксов. Он стоит этих денег не только за услугу, которую окажет, но и за перспективное сотрудничество…

Возвратившись к себе я залпом выпил один за другим два стакана воды. Разложил на столе бумаги и принялся рисовать… чертенят. Ошибаешься, бандит, все решится не завтра — сегодня, ибо после обеда наступит время приемов, пожалуют в офис твои дружки, заработает в вентиляционном отверстии мой радиомагнитофончик.». Проанализируем записи вместе со Славкой — придет конец и тебе и твоей «музыкальной» мастерской.

А Сергеева я все же подставлю. Завтра же утром. К вечеру Димыч отойдет в царство теней — Ромин сделает это со свойственной ему дотошностью, даже могилку оборудует, даже крест поставит над пустым гробом.

Все продумано и решено.

Жалко только, что с убийством Севастьянова порвалась путеводная ниточка, которая должна была привести меня в логово покровителей и вдохновителей преступного беспредела. Рыба гниет с головы — как верно сказано!