Проблема Иерусалима или, в более широком понятии, Святой Земли, в русской истории имела большое значение, как в области духовной, так и политической, что зачастую переплеталось друг с другом.

Получив христианство из рук Византии сравнительно поздно, русские княжества не смогли принять участие в общеевропейском деле – Крестовых походах, целью которых как раз и являлось освобождение Иерусалима от "неверных". "Все европейские народы шли вперед в веках рука об руку; и как бы ни старались они теперь разойтись каждый своей дорогой, – они беспрестанно сходятся на одном и том же пути. Чтобы убедиться в том, как родственно развитие этих народов, нет надобности изучать историю; прочтите только Тасса, и вы увидите их всех простертыми ниц у подножия Иерусалимских стен"1. Единственным исключением являлось паломничество игумена Даниила в Палестину как раз во времена второго крестового похода (1106-1108). Считается, что наряду с религиозными причинами путешествия имелись в виду и дипломатические цели. Во всяком случае во время своего пребывания в Иерусалиме (16 месяцев) он неоднократно встречался с королем Болдуином: "Он знал меня хорошо и полюбил, потому что он был муж благий и кроткий, и нисколько не гордый". Болдуин со вниманием отнесся к посланнику из далеких земель и даже ради него накануне Светлого Воскресения вскрыл Святую гробницу для того, чтобы Даниил смог поставить свечу ("Кандило") за "всю Русскую землю и за всех христиан Русской земли".

До Даниила в 1062 г. на Святой Земле побывал преподобный игумен Печерский Варлаам (в миру – сын боярина времен Ярослава Мудрого). И это были не единичные случаи.

Обычно русские "калики перехожие" собирались в дружины и ходили в Иерусалим через Балканский полуостров. Эти калики и занесли на Русь многие апокрифы своих соседей. Их и упоминает Даниил. Даже в русских былинах рассказывается о каликах, совершающих восхождение в Святую Землю, в "славный город Иерусалим". Можно смело утверждать, что путешествия на Восток стали "массовым явлением", что в XII в. церковные власти старались даже сдерживать ревностных паломников, считавших, что лишь поклонение Святому Гробу необходимо для душевного спасения (из вопросов Кирика новгородскому епископу Нифонту). Косвенное осуждение этого явления есть и в хожении Даниила, писавшего о чрезмерной гордости совершивших путешествие в святые места: "погубляют мзду труда своего", тогда как оставаясь дома, можно лучше послужить Богу…

Идея "Москва – Третий Рим", возникшая в XV в., входила в политические расчеты возрожденного русского государства. Но, обуреваемые христианским религиозным рвением, идеологи XVI в. создали "Книгу степенного царского родословия, иже в русской земли в благочестии просиявших богоутвержденных скиптродержателей".

В Степенной книге русский народ провозглашается исключительным, единственным: "Русь – Новый Израиль", русская история имеет вселенский характер. Собственно, это подмена еврейского мессианизма русским: «Яко же семя Авраамле, и Исаково и Израилево никто же не может исчести, тако и семя блаженного Владимера, Нового Израиля: по божественному Давиду "зело бо утвердишася владычествия их и паче песка умножатся"»2. Россия объявляется законной наследницей ветхозаветного народа, так как "от племени Авраамля, иже суть Израильтяне, мнози многажды заблудиша от Бога данного им закона, блаженного же Владимера богорасленый плод в роды и роды и доныне никто же не отпаде благодатьнаго Христова закона"3. И это было подкреплено утверждением патриаршества в Московии.

Здесь уместно сказать о иерархии в патриаршестве. Вселенский патриарх располагался в Константинополе, затем следовал Александрийский, который до VII в. именовался "папой" и носил титул "Судии вселенной", затем – антиохийский, носивший титул "Патриарха великого града Божия Антиохии и всего Востока", и наконец – Иерусалимский, "Патриарх Святого града Иерусалима и всей Обетованной земли".

Московский патриарх занимал место непосредственно за иерусалимским патриархом.

Вместе с тем соотношения между святыми городами были не равнозначны. Ни Рим, ни Константинополь, не говоря уже о других городах, не могли претендовать на звание Святой столицы мира, и это ясно осознавалось всеми христианами. В русском фольклоре, в "Голубиной книге", сказано ясно:

Первая политическая платформа в отношении Святой Земли была выдвинута первым Самозванцем, желающим войти в коалицию с Западом для освобождения Иерусалима и Святой Земли от неверных. Особую пикантность этому придает то обстоятельство, что его ALTER EGO – Лжедмитрий II был евреем из Шклова…

Усиление российского государства и утверждение патриархии приблизило Москву к Иерусалиму настолько, что патриарх Никон приказал основать Новый Иерусалим в окрестностях столицы. В 1656 г. на берегу Истры был заложен храм, подобный Иерусалимскому храму Гроба Господня, вплоть до церкви св. Елены, находящейся на глубине, куда ведут 33 ступени – по годам жизни Спасителя. Воссоздание Иерусалимского храма для Никона было первостатейной задачей, подкреплявшей его основную мысль – священничество (духовность) – выше царства (светскости) – "в силу превосходства его задач и правомочий при сопоставлении двух величин"5.

В 1699 г. при подписании мирного договора в Карловицах, завершившего один из этапов многовековых русско-турецких войн, правительство Петра I впервые настояло на праве защиты со стороны России православных христиан, подданных Оттоманской империи. По специальному соглашению 1700 г. между Россией и Турцией русские паломники получили свободный доступ к Святым местам. В знаменитом подложном "Завещании" Петра I (пункт XI, по другим спискам – пункт XII) рекомендуется развить православную пропаганду среди многочисленных христианских сект в Турции, добиваясь признания России верховной покровительницей правоверного христианства6.

Исторические фальсификации интересны не только сами по себе, но именно в связи с той целью, ради которой они созданы. "Завещание" как бы угадывает направление русской политической энергии.

В XVIII в. усиление России и борьба за выход к Черному морю привели к созданию "Константинопольского проекта". Автор проекта, Г.А. Потемкин, предполагал передать Святую землю под протекторат России. Заселение Палестины и Иерусалима должно было быть предоставлено евреям, которых следовало туда "депортировать". Потемкин даже пытался воссоздать еврейские вооруженные силы – "Израильский полк", первое еврейское воинское соединение со времен Древнего Израиля. Об этом повествует в своих воспоминаниях маркиз де Линь7.

Близки к этому были и проекты декабристов Дмитриева-Мамонова и Пестеля.

Интересно и то, что, как видно из дела еврея Соломона Плонского, русское правительство внимательно следило за сношениями своих евреев, подданых Российской империи, с Иерусалимом: "…он как бы питает надежду на восстановление Иерусалима и на образование там еврейского государства", – писал всесильный Н.Н. Новосильцев в 1821 г. Александру I8. Подозрения русского правительства в отношении политических связей евреев с Турцией или Францией были беспочвенными, евреи были лояльными гражданами России, что и доказали во время войны 1812 г.

Когда мы говорим о Восточной (Крымской) войне, мы не должны забывать идеологическую причину конфликта. Собственно, здесь Россия впервые выступила с чисто православной идеей освобождения Гроба Господня от неверных. В качестве одной из главных причин объявлялось то, что ключи от этого самого святого места христиан находятся в руках мусульман.