В январе 1988 года министр правительства Дэвид Меллор посетил Сектор Газа. В широко разрекламированной истории, которая возмутила израильтян, он критиковал условия содержания палестинцев и порицал сопровождающих израильских чиновников за арест молодых людей, кидавшихся камнями. Представитель Британского Министерства иностранных дел заявил принимающей израильской стороне: «мы в Британии не арестовываем молодежь за то, что она бросается камнями».

Скажите это судье. Один молодой (чернокожий) парень, арестованный за кидание камнями во время восстания в Тоттенхэме, был приговорен к восьми (8) годам тюрьмы.

Один тринадцатилетний подросток «признался во всем» после того как его три дня продержали в полицейское камере, не давая ни с кем общаться, постоянно допрашивали и отобрали всю одежду, кроме трусов.

Сравнения обвинений, выдвинутых полицией и мер наказаний, определенных судом по тоттенхэмским делам и по делам, связанным с ранним восстанием в Хэндсворте, подтвердили мнение, что возмущение, направленное против отдельных убийц дало дорогу полицейской политике тотальной дискриминации по отношению ко всему обществу.

После более затяжного, крупномасштабного и более жестокого восстания в Хэндсворте, во время которого бутылки с зажигательной смесью нанесли серьезный ущерб и двое человек (азиатского происхождения) были убиты, были выдвинуты более серьезные обвинения. В Тоттенхэме 71 человек был обвинен в нарушении общественного спокойствия, 13 в беспорядках и 6 в убийстве (хотя впоследствии количество обвинений сократилось до 2, поскольку судья выявил противоречия в показаниях полиции). В Бирмингеме лишь 16 человек были обвинены в таких серьезных преступлениях, как нарушение общественного спокойствия, никто не был обвинен в убийстве (даже обвинения в непредумышленном убийстве были сняты). Приговоры так же странным образом отличались. Поджигателям из Бирмингема дали значительно меньшие сроки, чем тем, кто был обвинен в менее серьезных преступлениях в Тоттенхэме.

Отчет по делу о тоттенхэмском бунте выявил, что местная общественность «оправдывает гнев», явившийся результатом действий полиции в регионе, и вспыхнувший из-за смерти миссис Джаррет октябрьской ночью.

Со времен Бойни в Питерлу, в Соединенном Королевстве всегда было страной бунтовщиков и тех, кто жестоко подавляет любые серьезные формы протеста. Современный пример — «Кровавое воскресенье», когда войска застрелили 13 жителей Соединенного Королевства.

Несмотря на то, что восстания в Белфасте и Лондондерри случаются независимо от политической обстановки в Лондоне, и хотя периодические всплески на «большой земле» Соединенного Королевства, в таких местах, как Ред-Лайон-Сквер, Грунвик и Льюишем (где Блэр Пич был забит на смерть полицейскими дубинками, и его убийство осталось безнаказанным), у нас не было таких проблем на улицах со времен беспорядков эпохи Индустриальной Революции. Экстремистская политика Тэтчер возвращает нас в прошлое, к «викторианским ценностям».

История ясно показывает, что в любой стране, где запрещена свобода самовыражения, где идеи равенства и всеобщего образования открыто попираются, где людей опекают, угнетают и лишают прав, восстания неизбежны. Сент-Полс, Токстет, Брикстон, Тоттенхэм, Нотинг-Хилл, Уоппинг — мы знаем лишь о восстаниях, попавших в центр внимания прессы, но как насчет инцидентов в таких городах как Саутхэмптон, Лидс, Уолверхэмптон и Плимут или новых городах, таких как Скелмерсдейл, о которых сообщалось только в местных СМИ?

В Скелмерсдейле репортеры «Радио Пикадилли» в Манчестере позвонили в местную полицию, чтобы узнать новости о том, что случилось во время восстания, но им было сказано, что «ничего необычного» на самом деле не случилось. Неужели подобные «бунты» стали настолько привычным явлением, или полицейское начальство просто отрицает, что они имели место? Свидетельства по всей стране подтверждают это. (500 человек, переворачивающих машины и грабящих магазины должны попасть в национальные новостные выпуски в 70-х, так вам кажется). Возможно, причина такого сокрытия в том, что полиция боится возникновения «подражательных» восстаний по всей стране, члены парламента от тори после первых брикстонских мятежей обвинили СМИ в раздувании конфликта. Возможно, политика, за которую ратовала в свое время Мэри Уайтхаус — цензура новостей, уже действует.

Хотя, может быть, все обстоит гораздо проще и паранойя по поводу сокрытия фактов необоснована. О таких событиях просто не сообщается на национальном уровне. СМИ это больше не интересует, потому что страна устала от созерцания горящих автомобилей, избиений полицейскими дубинками и обстрелов резиновыми пулями. (Когда вы последний раз видели репортаж о мятежах в Белфасте? Они, что, прекратились?). Протест и подавление теперь привычное дело, это больше не новость, а раз это больше не новость, то они перестают быть реальностью.

Тюрьмы есть во всех странах, в некоторых из них процент заключенных очень высок, как, например, у нас. В британских тюрьмах больше заключенных, чем в любой другой европейской стране. Сейчас, когда вы это читаете, один человек из каждой тысячи сидит за решеткой.

В некоторых странах тюрьмы скорее являются местами реабилитации, а не наказания. У остального мира создается впечатление, что в Британии тюрьмы тоже считаются местом исправления. Заключение в тюрьму — просто последнее средство спасения, используемое для того, чтобы защитить общество от самых жестоких и закоренелых преступных элементов. Тюремное заключение срок доставляет заключенному неудобство, но не лишает его всех прав, заставляя страдать в месте скорби и отчаяния и т. п. В конце концов, мы — современное, либеральное и справедливое общество.

Барри Фостер пробыл в заключении более двух лет, прежде чем его дело было заслушано в суде. На допросах в полиции он сознался в преступлении, которого, как впоследствии было доказано, он не совершал. Несмотря на это, он два года просидел в тюрьме. Министерство внутренних дел не дало никаких объяснений члену парламента от его округа Роберту Макленнану по поводу того, почему Фостер просидел так долго, не будучи виновным ни в каком преступлении.

Министр внутренних дел (назначенный премьер-министром ответственным за тюремные вопросы и, стало быть, знающий, о чем говорит) заявил, что у него «нет данных» по числу людей в Англии и Уэльсе, заключенных в тюрьму без судебного разбирательства. По официальной правительственной оценке (возможно, весьма сдержанной) единовременно в тюрьмах могут находиться около 1500 человек, просидевших свыше трех месяцев, не будучи признанными виновными ни в каких преступлениях. (В это число не входят те, кто находится в тюрьмах Шотландии и Северной Ирландии). Правительство не афиширует, что в отдельных частях страны с момента заключения под стражу человека до начала процесса может пройти 178 дней.

Еще не так давно находящиеся в предварительном заключении имели привилегии, которых не было у осужденных преступников. Их могли чаще посещать родственники, им могли передавать еду, зубную пасту и другие вещи, которые были дозволены не осужденным задержанным. Теперь они этого лишились. В декабре 1987 года Правительство заявило, что в тюрьмы в продуктовых посылках тайно передаются наркотики, поэтому находящиеся в предварительном заключении лишены всех привилегий. Члены профсоюза тюремных работников высказались, что если бы хватало сотрудников, им было бы легче досматривать посылки, чтобы избежать подобных инцидентов. Но гораздо дешевле урезать права граждан, чем нанять соответствующее число служащих.

В январе 1988 года Союз Тюремных служащих проголосовал за проведение забастовки в знак протеста против нехватки персонала в британских тюрьмах. Подавляющее большинство членов, свыше 90 % проголосовали за эту акцию. Правительство, однако, заявило, что за акцию проголосовало всего 45 % от общего числа сотрудников, поэтому «мы не склонны думать, что оставшиеся 45 % дали им мандаты» (так заявило Министерство внутренних дел). Однако, странно, за то же Правительство, в конце концов, проголосовало лишь 19 % от общего числа населения Соединенного Королевства. Дополнительное число тюремных служащих не было нанято. Безработица растет. Права заключенных продолжают нарушаться из-за «нехватки штата».