Итак, когда Год Британского кино померк в памяти, поскольку гладко снятые фильмы, содержащие какое-то послание привлекли деньги и, следовательно, рекламу, которая гарантирует, что наши представления и образы самих себя остаются неизменными, бывшие рекламщики стали влиятельными режиссерами, а Джармен упорно продолжает свои внутренние исследования… публично.

RE: Что вы думаете о Британском кинематографе?

«Я о нем вообще не думаю, он меня не интересует. Никакие другие британские кинодеятели, за исключением моих друзей».

В отличие от остальной Европы, Британский кинематограф существует в отдельных малоизвестных фрагментах. У него никогда не было сокровищницы, сопоставимой с американской иконографией, на континенте осталось больше пространства для импровизации Фассбиндеров, Пазолини, Годаров, Росси и Антониони. Имена для заклинания духов. Здесь, в Мертвом Лесу, мастера менее прославлены.

Фото: Ванесса Редгрейв изучает дизайн в «Дьяволах» (Кен Рассел, 1971 год)

RE: Керит Вин Эванс?

«Да, я его очень ценю. Я думаю, он настоящий мастер. Мне нравится Теренс Дэвис, мне нравится кое-кто из старых режиссеров, Майкл Пауэлл. Николас Рег в определенное время, и Кен Рассел. Я люблю старые британские телекомедии, они замечательные и невероятно смешные. Мне нравятся фильмы Джона Мейбери, и Софи Уилльямс тоже. Да вообще-то мне нравятся многие фильмы, все фильмы моих друзей!»

RE: Ты недавно открывал фестиваль Молодых режиссеров в Лестере. Каково это было?

«Да, там было очень, очень хорошо. Это был весьма полезный урок. В своей вступительной речи я сказал, что это самое важное мероприятие из всех проводимых Британским киноинститутом, и это действительно так, потому что все эти люди создают свой собственный Кинематограф. Люди непричастные к этому, критикуют его потому, что это значимо только для других энтузиастов, но они упускают суть, как мне кажется, они не понимают, что такое искусство…»

RE: Как оппозиция Киноиндустрии.

«Это… темный, непонятный и очень недоброжелательный мир, оппозиция коммерческому кинематографу, да. Я оказался между двух огней, это очень неудобно, но весьма интересно. Это очень сложная проблема».

Его главные «полотна» — «Себастьян», «Юбилей», «Буря», «Караваджо», «Военный реквием», «Эдвард II» и «Сад» представляют фрагменты одного и того же фильма, выпуск которого растянулся на двадцать лет. Его короткометражки, которые он описывает скорее как «движущиеся художества, нежели художественные фильмы», появляются подобно исчезновению пенсионеров из списков фонда социального обеспечения (по одному каждые несколько месяцев, никем незамеченные). Они, как правило, встречаются глухой тишиной всеми, за исключением Мэри Уайтхаус с ее анти-сексуальными лоббистами (которые все время осуждают работу Джармена) и теми, кто занимает самые священные и продвинутые углы Института современного искусства. Можно простить того, кто не слышал о его классической короткометражке «Разговор ангелов», эффектно названном фильме об «авангардной любви», снятом в Дорсете. Саундтреком стала музыка группы Coil, и Джармену удалось заполучить Джуди Денч, которая читает за кадром четырнадцать сонетов Шекспира. Это единственный фильм, оставивший меня равнодушным, а вот «альтернативный» комик с Радио 4 Саймон Фэншо однажды сказал мне, что это единственный фильм, на котором он плакал.

Премьера «Разговора» состоялась в июле 1985 года на открытии Pride Week, доход от которой идет в замечательный фонд Теренса Хиггинса. Осмотрись по сторонам, и ты все еще можешь обнаружить его в своем местном задрипанном арт-хаусном кинотеатрике вместе с «Что мне делать с обнаженным мужчиной?» Пека. Мне интересно, сколько читателей смотрели его главный фильм 1987 года — «Прощальный взгляд на Англию», с единственной джарменовской женщиной-актрисой Тильдой Суинтон в главной роли? Возможно, это его самая откровенно «политическая», автобиографическая и спорная работа на сегодняшний день. Кого-то она привела в восторг — она получила первый приз на Берлинском кинофестивале в 1988 году, но, как и ожидалось, она была практически уничтожена реакционными критиками из газет вроде «Санди Таймс». Критиками, которые признавались, что совершенно не поняли, о чем она. Джармен был в ней великолепен; «Супер 8мм» зачастую трудно обнаружить, но оно того стоит.

Но почему он продолжает создавать их? Продолжает бороться за свой кинопроектор (у Джармена нет технического кинообразования) — запуская эти странные, медленные фильмы для любой аудитории свыше трех человек:

«Ну, гигантизм меня не интересует. Мне нравятся маленькие вещи, маленькие аудитории, кинопоказы для друзей. Это действительно личные фильмы, они создаются лишь для того, чтобы вдохновлять и иллюстрировать. Из них я также черпаю прекрасные наброски для своих идей. В известном смысле они сходны с ними и с независимой музыкой, появившейся в конце 70-х».

RE: Но разница в том, что эти записи давали людям понять, что они легко могут создавать нечто подобное. Денег на это нужно немного, как ты уже сказал. К тому же уже существовал рынок сбыта для выпущенных пластинок. Сделать полностью независимый фильм и выпустить его в прокат практически невозможно, такой структуры не существует до сих пор. Так как же люди, которые хотят это делать, могут этим заняться?

«Мне кажется, что затея Джена с видео просто блестящая. Это сложно, но я имею в виду что-то вроде «В тени солнца», начатого в 1972 году, так ведь тысячи людей теперь могут это увидеть. И если задаться целью показать это, то его увидит куда больше людей, в отличие от многих коммерческих фильмов, снятых в тот же период».

RE: Которые неделю идут в прокате, а потом исчезают навсегда.

«Да, просто исчезают! Возможно, этот фильм посмотрело куда больше народу, чем «Экзорцист 2»!»

RE: Тебя не слишком волнует, сколько людей увидит твою работу?

«Нет, до тех пор, пока в комнате есть шесть-семь человек, этого достаточно! Ценность суждения каждого перекрывает наличные. Все просто, если ты делаешь фильм стоимостью в 22 миллиона долларов, это на самом деле просто 22 миллиона долларов, потраченных на паблисити, чтобы сказать миру о том, что ты — лучший.

фото: «Буря»: Миранда (Тойя Уилкокс) и Фердинанд (Дэвид Мейер). (фото: Бриджит Холм)

Вы просто можете посмотреть, что случилось с чем-то вроде, ну скажем, «Абсолютных новичков». За ним стоит четырнадцать миллионов и о нем пишут в каждом журнале. Но вы можете сделать фильм вроде «Караваджо», над которым я работал намного дольше, чем Джулиан (Темпл) работал над своим фильмом, а молчание просто ошеломляющее, что мне больше по душе, хотя вообще-то я люблю паблисити!»

RE: Этот фильм, «В тени солнца», мне кажется, что в нем много от сновидений.

«Да, конечно, это нечто большее, чем просто эксперимент с «Супер 8мм». Ощущение, что сновидения случайны и неконтролируемы, но зачастую неожиданно объединяются в группы, повторяются, и я думаю, что фильм в этом смысле похож на сон. Не было никакого плана, никакой концепции, каков будет фильм. Это был просто эксперимент».

RE: В таком случае это был «Плывущий под клеем».

«Да! Именно так говорил Хиткоут!»

RE: Ты всегда так работаешь?

«Думаю, да, потому что, даже если ты усаживаешься и начинаешь расписывать план, это все равно никогда не работает на практике, как мы уже говорили. Я считаю, что нужно, чтобы все шло, как идет. В этом фильме я просто собрал ряд образов, и когда я его смонтировал, из них случайно получилось то, что получилось. Это вышло совершенно случайно».

RE: Но сколь случайным бы это не было, все равно ты выбираешь, какие образы будут в фильме на первом месте. Качество и особенности работы по-прежнему зависят от личности, создающей ее, и не имеет значения, насколько случаен был процесс создания.

«Да, я и не пытаюсь отстраниться от этого. Разумеется, это был я, этот фильм точное отражение того, каким я был, когда делал его».

RE: Но ты понимаешь, к чему я клоню. Культура «разрезки», появившаяся еще во времена Джейми Рейда и нынешний интерес к Берроузу, и Дада, и всему остальному, и масса псевдохудожественных типов используют «разрезки», скрэтчинг и тому подобное, точно оправдываясь в своей лени, не так ли? Это ведь так легко, потому что и рынок, и технологии стали такими доступными.