Внезапно все пятеро почувствовали, как их сжимает и властно засасывает гигантская воронка, слабо светящийся у вершины конус. Свист на грани слышимости, подобный визгу спущенной стрелы, закладывал уши. Пустота, судорожно-липко вцепившаяся в них, отрывалась словно вместе с кожей. Впрочем, свет близился и рос, и вскоре они влетели в чертог Ниэнны и оказались по ту сторону Порога, едва не столкнувшись с Манвэ и его свитой.

Да-а, полный состав: Владыка Арды, Великий Воитель, Великий Охотник и Властитель Судеб… Это серьезно. И Скорбящая…

Намо тоскливо посмотрел на Тирзэ: «Не успел? Не захотел? Так я и знал… Но я с тобой. Сначала, если что, им придется управиться со мной…» Майа благодарно покосился в ответ.

Оромэ, оценив обстановку, незаметно переместился ближе к Намо. Тулкас возвышался рядом с Манвэ. Усмехнулся, взглянув на лохмотья Мелькора, на то, как пригибает его к земле Ангайнор. Еще больше позабавила Валу-воителя попытка бесплотного Гортхауэра прикрыть Учителя.

Курумо смотрел в пол, мечтая испариться. Впрочем, больше исполнителем он не будет. Ауле рядом нет, а только боязнь за Наставника и могла бы удержать вражье отродье… Или… Не думать!

Эонвэ застыл у плеча Манвэ и глушил в себе подряд все мысли, что лезли в голову, стараясь не встретиться взглядом с Аллором и Эльдин. Он был потрясен их появлением здесь и все же понимал, что было бы удивительно, если бы здесь сейчас был кто-то другой…

Манвэ устало покосился на Намо, поймав мысли Владыки Судеб. «Главное – не пережать. Ради Тирзэ он пойдет на многое, но… осторожней! Курумо, видно, опять выбирает… Что он решит на этот раз? – Отчаянно-злое любопытство, похожее на азарт, царапнуло мягкой, холодной лапкой вдоль спины. – Не хотелось бы Ауле без ученика оставлять, наглядеться же на это сокровище не может…» Размышления Короля прервала глухая, тянущая тоска, тонкая, как игла, боль. Сжал пальцами запястье Эонвэ, тот еле заметно вздрогнул и замер. «Без истерик! Слышишь? – раздалось в сознании майа и, уже менее резко: – Я постараюсь обойтись с ними помягче. Не маленькие, сами решить должны, с кем и где быть!» Ответом было скрученное в ком отчаяние Эонвэ, понимавшего, что теряет тех, кто успел стать друзьями, но даже сейчас не смеющего возразить своему Вале.

Манвэ досадливо отпустил руку майа, прерывая мысленную связь. Вся гамма ощущений присутствующих, от гнева до мстительного ожидания, от жалости до обреченности, обрушилась на него. Какое напряжение висит в воздухе, впиваясь тысячей мельчайших иголок… Это можно использовать, и все будет так, как он решит. Что – решит? Когда сложное заклинание, отнявшее, казалось, последние силы, извлекло из-за Грани не только мятежников, но с ними и Аллора с Эльдин, что-то оборвалось внутри. Словно неожиданно ударили под ребра, лишив возможности дышать. Почему – так? То есть – почему он так это ощущает? Нарушили правила – получат по заслугам. Какое ему до них дело? Ну почему – они? Горько, как жалость в последнем взгляде Златоокого – понимание на дне таких же, казалось, холодных, как у самого Владыки, глаз: «Прости, Манвэ, я не хотел… Не думал, что – так…» И – нате вам… Что они Мелькору наболтали?! Словно жгучей, липкой волной окатило, ослепив: песня, мандолина в руках… Могли ведь… Ему?! Невидящими глазами он все же поймал взгляд Аллора – тот смотрел на него – без страха, без вызова, немного (не может быть!) виновато… Только видно, что оправдываться он не будет. Хотя… Может и по-иному запеть… Настороженно ждущая дальнейшего развития событий Эльдин… «Ну же, решай, – зло обратился Манвэ к самому себе, – чего встал… король?..» В мыслях недомайа – кружение цвета и образов, неясная вязь, привычная завеса. Ах, так? Да это же не праведный гнев, а обида какая-то… Обижаться? На кого? Недостойно это… Просто… колет, дергает – ничего, пройдет… попозже. Нельзя позволить таким… мелочам вывести его из равновесия. Неугомонная парочка! Куда он смотрел?! С их появлением все потихоньку стало вставать с ног на голову. Одно возвращение Эльдин чего стоит. Ничьи майар – надо же! Срыв у Эонвэ – на совести этого обладателя бурной биографии. Назгул в Валиноре! А сам он, Манвэ, лучше, что ли? Надо же, он успел привязаться к ним.

Весь Валинор знает, что Владыка им благоволит. И что еще они успели натворить, пользуясь этим?! Он упустил… Чуть-чуть ослабил хватку, самую малость раскрылся, доверился… На, получи. Чувствительный исполнитель…

А тут еще Мелькор… Манвэ взглянул на Черного Валу – шрамы зажили. Исцелился? Исцелили? Волосы потемнели – почти как когда-то… Мелькор, привычно перехвативший в руке цепь… Привычно? – тот, кого называли – Крылатый? Цепь – оружие раба, каторжника… его брата… А к чему привык он – Манвэ? К ошейнику, пусть золотому? Да что же это, в конце концов?!

Повелитель Валиыора попытался отогнать крамольную мысль. Не время. Тяжелым взглядом обвел присутствующих. Застыли. Выжидают. Тишина стиснула виски. Сейчас…

– Вот оно что… – протянул Владыка, обращаясь к Мелькору. – А у тебя неплохая компания подобралась. Приверженцы прибавились?..

Он повернулся к Аллору:

– Так вот кого ты избрал своим Валой? Я думал, что после общения с его учеником ты искренне обратился к Свету… – Манвэ смотрел поверх головы бывшего назгула. – Эльдин, ты бы его хоть вразумила: натерпелась же от Тьмы… А здесь были рады вас принять, – сорвалось немного тише.

Вала запнулся, одернув себя: «Не смей – перед ними! Они заплатят за то, что чуть не пробудили в тебе… Нет!»

– Спрашивай с меня… Владыка, – подал голос Мелькор. – Это я позвал его, связался мысленно – интересно стало, кто моего майа переиграл… А они такие любознательные… Пощади их, они просто пожалели меня – ну с кем не бывает?

– Пожалели? – усмехнулся Манвэ, взяв себя в руки. – И в ученики к тебе он пошел из жалости? Или из любопытства?

– Я не ученик ему. – Голос Аллора прозвучал почти мягко, музыкально даже. – Просто… друг.

Беспомощно-ошарашенное выражение появилось одновременно на лицах Владыки Арды и Черного Властелина – как они были похожи в этот момент…

Друг? Майа ни разу не обращался к нему – так. Мелькору вспомнилось, как после очередного визита недомайар пытался объяснить издерганному ревностью и самоуничижением Гортхауэру («Он будет лучшим твоим учеником, а я… я больше, наверное, не нужен тебе…»).

– Пойми: учеников можно найти – было бы что передать. А вот друзей…

– А ученик не может быть другом? – вскинулся тот.

– Может, но друг может не быть учеником. Просто… другом. О Тьма, как это объяснить…

Манвэ приподнял бровь:

– Вот как… – (Друг? Конечно. Он же не ты. Кто осмелится назвать другом – тебя, Владыку? Только почитать либо бояться. Но стиль надо выдерживать до конца. Победного…) Пауза чуть затянулась.

– Но ты же знаешь, что они совершали преступления против Замысла и Арды и осуждены судом Круга Судеб и Эру?

Аллор утвердительно наклонил голову, при этом слегка дрогнул угол рта, придав склоненному лицу двусмысленно-ироничное выражение.

– Да они издеваются! – не выдержал Тулкас. «Заповедь войны – не заговаривай с противником. Вечно Манвэ со своими изысканиями!» – Похоже, тут кто-то сомневается в справедливости суда Валар – и Эру. Так я сейчас объясню – еще раз – тогда, видно, до него не дошло!

Манвэ молчал – прекрасная мраморная статуя. Действительно, зачем все это? Разобраться по-быстрому: одних – назад в Пустоту, других… казнить? запереть? Все равно – потеряет. Потерял. А кто тебе сказал, что находил?! Что делаешь – делай скорее. Не видеть. Или – покаются? Хоть для вида…

Они должны понять – Отступник изгнан навсегда. Не им это менять. Даже не ему, Владыке. Кто поспорит с судом Эру? С Предопределением. Какая глупость, какая скука…

Легкий, почти бессознательный, равнодушный взмах полупрозрачной руки. Покой Валмара не будет нарушен. Скоро все закончится. Потом можно будет кого-нибудь помиловать. Тихо. Попозже. Впрочем, и это уже не так важно.