– Да.

Он поймал ее за подбородок и заставил снова посмотреть ему в глаза.

– Она имеет значение. Я бы солгал, если бы стал говорить иное. Но теперь я тебя не сужу. Я спрашиваю.

– А если я отвечу тебе, что заработала ее намеренно, зная, что происходит?

– Тогда я захочу узнать почему, – просто ответил он. – Четыре года назад ты вела жизнь, почти не вызывавшую сплетен. А потом тебя вдруг понесло. Газеты были полны рассказов о твоих выходках. Твоими приятелями оказались самые отпетые из твоих сверстников.

– Ты говоришь так, словно ты сыщик или репортер.

– Я – частный детектив.

Она потрясенно уставилась на человека, столь небрежно сообщившего ей такое.

– И об этом я сегодня намерен говорить с моим другом. Если мне повезет, то еще до конца этого дня я возглавлю его службу безопасности, – хладнокровно добавил Кил-лиан.

– Ты это серьезно?

Он кивнул, а потом взглянул на часы.

– Тебе надо поторопиться, а то сегодня мы работы не получим.

– Но… – запротестовала Силк.

Киллиан повернул ее и легонько подтолкнул в сторону спальни.

– Иди и прими душ. Я и правда плохо готовлю, но тосты и кофе сделать могу. Когда ты приведешь себя в порядок, они будут тебя ждать.

С этими словами он ласково шлепнул ее по попке.

Она бросила на него гневный взгляд, но послушалась: быстро приняла душ и выбрала из небольшого количества привезенной с собой одежды подходящий наряд. На каждый вопрос, который ей удавалось выяснить, Киллиан создавал несколько новых, еще более жгучих. Она совершенно его не понимала. Да и себя тоже, мысленно признала Силк, заканчивая накладывать макияж.

– Поторопись, Силк, – окликнул ее из кухни Киллиан.

– Иду, – буркнула она, хватая сумочку и быстро проходя через пустую гостиную.

Киллиан одобрительно осмотрел ее розовый костюм с белой блузкой с пышным жабо, добавлявшим к ее строгому наряду нотку женственности.

– Очень привлекательно – так бы и съел, – с улыбкой заметил он.

Силк взяла кусочек еще не остывшего тоста и откусила.

– Хорошо бы еще «так бы и взял на работу»!

– Только улыбнитесь Микки, милая дама, – и вы у цели.

Услышав имя мужа Мэгги, Силк удивленно подняла брови:

– Откуда ты его знаешь?

– Я же сказал тебе: мы друзья с его братом. Думала, я лгу?

Он бросил на нее вопросительный взгляд, требовавший ответа.

– Нет. Ты не похож на человека, который разменивается на ложь.

Смягчаясь, он подался вперед и поцеловал ее в лоб.

– Спасибо, милая Силк.

Она снова ощутила тепло: чарующее, влекущее. Как она может бороться с тем, чего не понимает!

– Зачем ты это делаешь?

– Что?

– Вот так меня целуешь.

Мгновение Киллиан помедлил, пытаясь подобрать нужные слова. С тех пор, как он встретил эту женщину, так много изменилось!

– Мне это приятно, – сказал он наконец.

– Почему?

Он чуть заметно улыбнулся ее удивлению, вполне его разделяя, хотя и не собираясь в этом признаваться.

– Ты имеешь в виду – почему мне приятно целовать тебя не только в губы?

Она кивнула, не отводя взгляда. Ей было странно, когда Киллиан вот так к ней прикасался. Она вдруг чувствовала себя маленькой, хрупкой, невероятно женственной. Защищенной и в то же время нисколько не униженной этой защитой.

– Это называется симпатией, Силк. Это не секс, не страсть; а просто выражение того, что ты мне нравишься как человек.

Произнося эти слова, он вдруг понял, что говорит совершенно искренне. Чем бы Силк ни была и чем бы ни стала, она ему нравилась. Она была ранима, чего он не ожидал, обладала чувством юмора, была нежной (когда не обжигала его своими глазищами, бросая вызов), и, что самое главное, ее изумляли такие вещи, которые он уже давно принимал как нечто само собой разумеющееся. Несмотря на бывалый вид, составлявший такую же неотъемлемую ее часть, как и золотистые глаза, в ней ощущалась странная невинность, требующая заботы и осторожного обращения.

– Я тебе симпатична?

Симпатия всегда казалась Силк такой тривиальной вещью, что она над ней совершенно не задумывалась, особенно в применении к ней самой.

– Да, к глубокому моему изумлению.

Теплая волна, которая начала заливать ее сердце, отхлынула.

– Моя репутация, – тускло проговорила она, неожиданно испытывая обиду.

Киллиан заметил промелькнувшую в ее глазах боль и мысленно проклял свои откровенные слова, но взять их обратно было уже невозможно. Вместо этого он протянул руку и без слов погладил ее по щеке. Сегодня рано утром он дал себе несколько обещаний. Он будет с Силк настолько правдивым, насколько это возможно, при условии, что он останется рядом и сможет ее охранять. В один прекрасный день она все равно узнает, почему он оказался в Атланте. Этого ему не изменить, но он может по крайней мере не увеличивать количество лжи.

– Ты здесь. Ты сказала, что намерена измениться. Перестань терзать себя из-за того, что было. Только те люди, и я в их числе, могут идти вперед, кто переворачивает новые страницы своей жизни. Держаться за какой-то кусок прошлого – это значит останавливать ход жизни.

– И ты считаешь, что подобная перемена возможна? – с горечью спросила она.

– Я слишком долго живу на этом свете, поэтому верю, что возможно абсолютно все, в том числе и чудеса, если только сильны воля и желание. Я думаю, у нас обоих и того, и другого достаточно. – Он проследил указательным пальцем линию ее губ. – А теперь улыбнись мне. Сегодня – первый день твоей новой жизни. И моей. Это должно быть поводом для радости.

Силк на мгновение пожалела о том, что она не из тех, кто при малейших трудностях спасается бегством. Увы, она совсем другая, Она сражается – иногда слишком долго и без надежды на победу. Может быть, и теперь шансы не в ее пользу. Может быть, ей не удастся забыть или стереть прошлое. Она должна попробовать. Она заглянула в голубые глаза Киллиана и увидела в них нечто такое, чего не нашла ни в ком из близких: этот человек ее испытает, заставит ее показать все лучшее, на что она способна. Это было странное чувство, одновременно и требование, и мольба. Требование заставило ее собраться, мольба притягивала. Ее губы смягчились. Она поцеловала кончик его пальца, завершавшего свой путь, и в ее глазах зажглась нежность, которой она начала учиться у него. Губы Силк изогнулись в улыбке, которая передалась Киллиану.

– Начинаем заново, – прошептала она.

– Вы хотели меня видеть, сэр? – спросил Рики, устало опускаясь на единственный стул, стоявший перед письменным столом начальника.

– Похоже, ты не спешил, – проворчал Холландер, засовывая в рот незажженную и наполовину обкусанную сигару. Он бросил курить два года назад и все еще не мог избавиться от чрезмерной раздражительности. – Ты уверен, что Силк улетела и с ней все нормально?

– Да. Я сам проследил, как она садилась в самолет. – Рики нахмурился. – Тот тип, о котором я вам рассказывал, сел вместе с ней. Делал вид, будто ее не видит, но если его отправили, чтобы ее устранить, то так он и должен был себя вести. – Он вытащил из кармана фотографию и бросил на стол перед Холландером. – Я его снял. Как раз собирался идентифицировать фото, когда мне передали ваш вызов.

Яростно жуя сигару, Холландер посмотрел на снимок. Он мрачно нахмурился, и на его и без того морщинистом лице прибавилось несколько дополнительных складок.

– Дьявол! Я его знаю. Это Киллиан Карпентер. Какого черта он ее пасет?

– Я не говорил, что это наверняка. – Рики сел прямее. – Кто этот тип? Мне его имя незнакомо.

– Еще бы – ты же здесь недавно. – Холландер раздраженно взглянул на Рики. – Вечная беда с этими приезжими талантами!

– Мне надоело слушать ваше постоянное ворчание по поводу того, что меня к вам прислали. Вы прекрасно знаете, что у вас кончились агенты, которых здесь никто не знает. – Рики посмотрел на Холландера с неменьшим раздражением. – Если хотите знать, то из-за переезда в Филли мне всю жизнь пришлось поломать!