Рис. 71. Система гексаграмм для инь и ян

Добавив третью линию, мы получим восемь триграмм (рис. 72).

Рис. 72. Триграммы для инь и ян

В Древнем Китае триграммы рассматривались как символические изображения ситуаций, имеющих место во Вселенной и жизни людей. Они получили названия, отражающие их основные характеристики: «Творчество», «Умственное восприятие», «Возбуждение» и т. д. Каждая триграмма соотносилась с разными картинами из мира природы и общественной жизни. Они, например, могли обозначать небо, землю, гром, воду и т. д., а также семью, состоящую из отца, матери, трех сыновей и трех дочерей. Кроме того, триграммы соотносились с основными направлениями, или сторонами света, и временами года, размещаясь так, как показано на рис. 73.

Рис. 73. Система триграмм

При таком расположении восемь триграмм следуют друг за другом по окружности в «естественном порядке», в котором они были созданы. Первая из них помещается вверху (где, по представлениям китайцев, находится юг), и первые четыре располагались в левой части круга, а последние четыре — в правой. Такое расположение характеризуется высокой симметричностью; триграммы, находящиеся друг против друга, имеют взаимосвязанный порядок черт инь и ян.

Чтобы число возможных комбинаций возросло, китайцы стали объединять в линию по восемь «двойных» триграмм по две «обычных» в каждой, размещая их друг над другом. Так они получили 64 гексаграммы, каждая из которых состоит из шести линий — сплошных или разорванных. Гексаграммы могут быть сгруппированы в ряд правильных узоров; два варианта изображены в нашей книге. Это квадрат, каждая сторона которого состоит из восьми гексаграмм, и круг, составленный из 64 комбинаций шести линий и обнаруживающий те же признаки полной симметричности, что и вышеприведенный круг из восьми триграмм (рис. 74).

Рис. 74. Узор из гексаграмм

Шестьдесят четыре гексаграммы — космические архетипы, на которых основано использование «И цзин» в качестве гадательной книги. Для истолкования гексаграммы нужно знать значение входящих в нее триграмм. Так, если триграмма «Пробуждение» находится над триграммой «Умственное восприятие», итоговая гексаграмма истолковывается как движение, встречающееся с привязанностью и порождающее воодушевление. Отсюда и название — «Воодушевление» (рис. 75).

Рис. 75. Пример составной гексаграммы: «Воодушевление»

Приведем еще один пример, на этот раз с триграммами «Настойчивость» и «Умственное восприятие», сочетание которых интерпретируется как солнце, поднимающееся над землей, т. е. символ быстрого прогресса, и поэтому носит название «Прогресс» (рис. 76).

Рис. 76. Пример составной гексаграммы: «Прогресс»

В «И цзин» триграммы и гексаграммы представляют те символические узоры Дао, которые порождены динамическим чередованием инь и ян в разных ситуациях — как в космосе, так и в жизни людей. Эти ситуации рассматриваются не как статичные, а как подверженные бесконечному течению и изменению. Все вещи в этом мире подвержены переменам. То же относится и к символическим изображениям — триграммам и гексаграммам. Они постоянно преобразовываются: одна фигура перетекает в другую, сплошные линии разламываются и разрываются пополам, а два фрагмента разорванной линии стремятся сблизиться и срастись друг с другом по направлению внутрь.

«И цзин» с ее учением о динамических моделях, порождаемых изменениями и преобразованиями, — самая близкая параллель между восточным мышлением и теорией S-матрицы. Обе эти системы взглядов уделяют первоочередное внимание процессам, а не объектам. В теории S-матрицы в качестве процессов выступают взаимодействия частиц, лежащие в основе всех явлений мира адронов. В «И цзин» процессы носят название «перемен» и рассматриваются как понятие, необходимое для объяснения всех явлений природы. Утверждается, что именно перемены позволили святым мудрецам проникнуть во все глубины и понять суть вещей[243].

Перемены — не фундаментальный закон, которому должны подчиняться все явления физического мира, а скорее, как определял их Гельмут Вильгельм[244], — «внутренняя тенденция, согласно которой всякое развитие происходит естественно и произвольно»[245]. То же можно сказать и о «переменах», свойственных миру частиц. Это тоже воплощение внутренне присущих частицам тенденций, которые в теории S-матрицы называются вероятностями реакций.

Изменения в мире адронов рождают структуры и симметричные паттерны, которые могут быть изображены в виде каналов реакций. Ни эти структуры, ни их симметрию в физике не считают фундаментальным свойством адронов, воспринимая как логическое следствие динамической природы частиц, т. е. их склонности к изменениям.

В «И цзин» изменения тоже рождают особые структуры — триграммы и гексаграммы. Как и каналы частиц, это символические изображения возможных направлений перемен. Как каналы реакции наполнены потоком энергии, так и между линиями, из которых состоят гексаграммы, струится поток «перемен».

По мнению китайцев, все вещи и явления возникают благодаря переменам и представлены различными сочетаниями линий внутри триграмм и гeкcaгpaмм. Предметы физического мира рассматриваются не как статичные, независимые объекты, а как сменяющие друг друга этапы единого космического процесса, которым и является Дао.

Как и в мире частиц, структуры, рожденные переменами, могут быть объединены в симметричные паттерны, например восьмиугольник из восьми триграмм, где противоположные триграммы характеризуются взаимозаменяемым расположением черт инь и ян. Этот паттерн напоминает мезонный октет (см. предыдущую главу), в котором противоположные позиции занимают частицы и соответствующие им античастицы.

Рис. 77. Паттерн для структуры, рожденной переменами

Но нам интереснее всего не это относительно случайное совпадение, а то, что и современная физика, и древняя китайская философия утверждают: изменения и преобразования — первичное свойство природы, а структуры и симметрии, рожденные переменами, — вторичны. Как Рихард Вильгельм поясняет в своем введении к переводу «И цзин», эта идея является основной в «Книге Перемен». По его словам, китайцы считали, что восемь триграмм постоянно видоизменяются, преобразуются друг в друга. Это фундаментальная концепция «Книги Перемен». Восемь триграмм — символы, олицетворяющие переходящие состояния; образы, которые постоянно подвергаются изменениям. Главное внимание уделяется не вещам в текущем состоянии (что типично для Запада), а движениям вещей в изменении. Поэтому восемь триграмм — не изображения вещей как таковых, а изображения их тенденций в движении[248].